Вслед за ним вдруг слово взял Хвощ.
— И пусть некоторые не воображают, — сказал он, — что могут таскаться из комнаты в комнату сколько хотят. Да! Это пора прекратить. Женский персонал в первую очередь касается, — закончил Хвощ и сел.
В зале зашевелились.
— Как это понимать? — раздался холодный голос доктора. — Что за намеки? Служебное расследование есть служебное расследование, но, я надеюсь, мы остаемся свободными людьми.
Горган и Сервера переглянулись.
— Безусловно, — сказал Горган. — Сотрудник Халлен выразился неточно. Ему будет указано.
— Надеюсь, — Эртиль с недовольным видом положил ногу на ногу.
— Я прошу…
Все оглянулись. Ридан, сидевший у самой стены, поднялся и пробирался к столам.
— Я прошу зачислить меня в отряд. Официально. С подписями, контрактами и процедурой — что там у вас полагается.
Командир и шеф охраны снова переглянулись.
— Отлично, — проговорил Сервера, улыбаясь одними губами. — Вас вызовут после.
Вскоре все разошлись.
В комнату постучали. Ридан рывком распахнул дверь. Перед ним стоял Чини.
— Тебя Хвощ вызывает, — сказал он, посверкивая азиатскими глазками. Через пятнадцать минут. Знаешь, куда идти?
— Ну вот, — Ридан вздохнул, закрыв за ним, — вызывают. Как мне к нему обращаться? «Ваша честь»?
— Иди, — ответила Нина, — не раздражай начальство.
Хвощ сидел за маленьким письменным столом и усердно писал какую-то бумагу — или изображал, что пишет.
Чини с безразличным видом устроился у окна.
— Я здесь, — сказал Ридан.
Хвощ мутно посмотрел на него и снова уткнулся в стол. Ридан уселся без приглашения.
Хвощ поднял голову и некоторое время разглядывал его, словно впервые увидев.
— Имя?
Ридан, усмехнувшись, назвал свое имя.
— Ван Ридан, ответьте, что вы делали позапрошлым вечером и ночью?
— Когда делал?..
— Вечером и ночью двадцать девятого апреля.
— Да не помню, — сказал Ридан, пожав плечами. — Что обычно. Ужинал, спал. А что случилось?
— Отвечайте на вопросы, — сквозь зубы проговорил Хвощ и потрогал заклеенную бровь. — Подробно.
Ридан покосился на Чини. Зачем он здесь? Чини старательно глядел в окно, но чувствовалось, что он внимательно прислушивается к разговору. Ридан обратил внимание, как странно сидит на нем куртка. Левый бок отвис; так бывает, когда во внутреннем кармане что-то прячут. Например, небольшую дубинку.
— Вы будете отвечать? Кстати, освободите карманы!
Пришлось выложить на стол содержимое: мятый платок, два ключа, складной нож с синей рукоятью.
Хвощ внимательно осмотрел все предметы, словно перед ним были важные улики.
Ван подумал, что не стоит дразнить волонтеров.
Вернее всего его постараются избить при первой возможности.
— Я попробую вспомнить. Но сперва: как там с моим заявлением?
Хвощ, казалось, удивился.
— А было заявление? — спросил он. — Что-то я не помню ни о каком заявлении. А ты? — обратился он к Чини.
Тот молча покачал головой.
Ридан понял, что над ним издеваются. Ему стало тревожно — не из-за этих ублюдков, нет, — показалось странным, что Сервера никак не отреагировал.
В дверь постучали. Кто-то на мгновение приоткрыл ее и тут же захлопнул. Ридан обернулся. Сквозь узенькую щелочку он ничего не увидел.
— Значит, в отряд хочешь? — Хвощ оскалился. — Может, приодеться решил?
Ридан невольно глянул на себя. Прямо сказать, за три недели его одежда потеряла вид: жеваные сорочка и брюки, погубленные туфли. Носки — сплошная дыра.
— Смешно, — согласился Ван. — Я бы тоже смеялся на твоем месте.
— А ты чего намекаешь-то? — грубо спросил Хвощ. — Чего, недоволен, что ли?
— Да вовсе я не намекаю.
Началось «снятие показаний». Хвощ мучил его около получаса. Ридан уже думал, что это никогда не кончится.
Зазвонил телефон. Хвощ снял трубку, послушал и передал ее Чини.
Тот произнес:
— Что? Не слышу! — Потом небрежно добавил: — Хорошо, зайду, — швырнул трубку на аппарат. Поднялся, сказал: «Я ненадолго» и вышел.
— Ты понял или нет? — повторил Хвощ.
— Господи, да откуда я знаю, что делала тогда Орт! Семнадцатое — это же на прошлой неделе. У нее и спроси.
— И спрошу, — с угрозой пообещал Хвощ. — Сгоняйка за ней.
Ридан сжал кулаки, но сдержался. Выходя, треснул дверью и тут же столкнулся в коридоре с Фрессом.
— Ну как, — спросил механик, облизываясь, точно кот на сметану, развлекается наш убогий?
— Вовсю. Иду за Ниной — одного меня ему мало.
— Чего он к ней прицепился? — возмутился Фресс. — Вот сволочь! Ну допрыгается, — и пошел дальше.
Ван отправился к себе. Орт была еще там, и он передал приглашение.
— Пошел он к черту, — лениво проговорила Нина.
Она, развалившись на постели, курила. — Ну ладно, сейчас приду. Только переоденусь.
Вернувшись, Ридан без стука распахнул дверь.
В комнате никого не было. Еще плавал табачный дым, на столе Хвоща валялись его бумажки. Ван огляделся. Подошел к окну, открьи пошире. Левая подметка вдруг издала чавкающий звук. Он посмотрел вниз.
Под столом, согнувшись, лежал Хвощ. Он лежал в луже крови, и горла у него больше не было. А в том месте, где раньше находился кадык, торчал нож с синей рукояткой.
Ридан неподвижно смотрел на него. Вытащить этот нож из раны было выше его сил.
Под потолком носились друг за дружкой мухи. Было тихо.
Ридан открыл дверь так, словно она была заминирована.
Стараясь не бежать, он направился в свою комнату.
Замок оказался защелкнут. Ридан отомкнул, вошел.
Нины не было. Он опустился на стул, переводя дух. В мыслях царил хаос, он не понимал, что нужно делать.
Кто-то остановился возле его двери с той стороны.
Ван затаил дыхание.
Дверь медленно приоткрылась, и он увидел Нину.
— Где ты был? Я думала, ты меня ждешь. Пойдем, я готова.
Ридан не шевельнулся. Нина удивленно посмотрела на него: — Что. с тобой?
— Сядь. Мы никуда не пойдем.
Она послушно села. Она не казалась встревоженной.
— Не к кому идти, — сказал Ридан, глядя под ноги. — Он убит.
— Что?!
— Убит. Валяется там у себя в комнате с перерезанной глоткой. А в горле у него — мой нож.
— О Господи! Кто же его?..
Ридана передернуло. Он крикнул: — Кто, кто! Почем я знаю!
— Почему ты кричишь!
Нина замолчала, сжав щеки ладонями. Ее ногти впились в кожу. Потом посмотрела на Вана: — Подожди, нам надо успокоиться. Там был еще кто-нибудь?
— Был. Чини. Он вышел незадолго — ему позвонили.
