– Обман, черт возьми! – рука Блума, сжатая в кулак, взлетела к плечу и замерла, нервно подрагивая. Если бы окно все ещё было закрыто, Блум неприменно попытался бы высадить стекло. Удар же в пустоту не имел никакого смысла. Он даже не мог помочь сбросить нервное напряжение. – Снова меня пытаются обмануть!
– Кто? – схватив Блума за плечо, Шейлис развернул его лицом к себе. – Кто пытается обмануть тебя на этот раз, Блум?!.. Опомнись, приятель! Теперь ты хочешь начать сражение с объективно существующей реальностью?!
– Ты прав, – Блум опустил голову и легонько похлопал друга ладонью по груди. – Ты, как всегда, прав, Люц…
На мгновение Блум плотно прижал ладони к лицу. Затем, раскинув руки в стороны, он подпрыгнул и сел на подоконник.
– Вот так… – глядя прямо перед собой ничего не видящим взглядом, Блум сложил руки на коленях. – Оказывается, что сам процесс поиска куда интереснее его результатов.
– Выпей, – Мейла протянула Блуму высокий стакан, наполненный на два пальца какой-то прозрачной жидкостью.
Другой точно такой же бокал она подала Шейлису.
– Что это? – безразличным голосом спросил Блум.
– Водка, – ответила Мейла. – Транквилизатор и антидепрессант в одном лице.
Блум поплескал жидкость в стакане. Затем приподнял стакан и посмотрел сквозь него на улицу за окном.
Мейла приподняла свой стакан и коснулась краем стакана Блума. По комнате разлился мелодичный звон.
– Помнится, на приеме у Шейлисов тебя страшно раздражало то, что бокалы находятся по разные стороны экрана, – негромко произнесла Мейла. – На этот раз мы имеем возможность чокнуться по-настоящему. Разве ради этого не стоило проделать тот путь, что остался у вас за спиной? – Мейла протянула руку со стаканом в сторону Шейлиса. – Удачи, Люц.
– Если истина не в вине, так в чем же? – криво усмехнулся Блум.
– Ну, водка это не совсем вино… – начал было теоретизировать Шейлис.
– А, какая разница.
Блум приподнял стакан в шутливом салюте, после чего залпом осушил его.
Водка разлилась по желудку, приятно согревая его изнутри. Блум блаженно прикрыл глаза и, не глядя, поставил пустой стакан рядом с собой на подоконник.
– Нам, наверное, пора возвращаться, – взглянув на хозяйку квартиры, извиняющимся тоном произнес Шейлис. – Прости, если доставили тебе хлопоты.
– Какие пустяки, – улыбнувшись, взмахнула кончиками пальцев Мейла. – Мне было даже приятно.
– Неужели мы так и уйдем? – вскинув голову, недоумевающе глянул на своего спутника Блум.
– А что нам ещё остается? – развел руками тот. – Мы выяснили, что Город имеет лишь условную границу.
– За которой находится все тот же Город!
– Да, – кивнул Шейлис. – По-видимому, указанная инфором граница разбивает Город на некие условные районы или сектора.
– Но мы ведь хотели найти границу, за которой Город заканчивается!
– Ты этого хотел, – направил указательный палец на Блума Шейлис. – Ты, а не я.
– Пусть так, – не стал спорить Блум. – Но мы ведь ещё не нашли её.
– И никогда не найдем! – уверенно заявил Шейлис.
– Мы, как мне показалось, уже выяснили, что заявления о бесконечной протяженности Города в пространстве не имеют под собой ни малейшей материальной основы.
При этих словах Блума Мейла хохотнула, прикрыв рот ладонью.
– Я сказал что-то смешное? – насупил брови Блум.
– Нет, – все ещё продолжая улыбаться, помахала рукой Мейла. – Я просто представила себе, что Город вполне можно было бы возвести в качество некоего мистического объекта.
– Как это? – непонимающе спросил Шейлис.
– Ну, например, как новое воплощение бога, – эдак неопределенно взмахнув в воздухе кистью руки, пояснила свою мысль Мейла. – Вы только представьте себе: Город – отец, Город – сын и Город – святой дух… – Мейла вновь не смогла удержаться от смеха. – Эдакая святая троица новейших времен… Разве не смешно?
– Смешно, – даже не улыбнувшись, произнес Блум. – Только почему-то смеяться не хочется.
Шейлис оперся обеими руками о подоконник и, перегнувшись через него, посмотрел на ровную зеленую полоску газона под окном, до которой было около двух метров.
– Интересно, что это за район? – ни к кому не обращаясь произнес он.
Блум спрыгнул с подоконника, прошел через всю комнату и поднял с пола свой рюкзак. Вернувшись к окну, он бросил рюкзак через голову Шейлиса на газон.
Шейлис обернулся и, оперевшись локтем о подоконник, посмотрел на Блума с нескрываемой тоской.
– Продолжаешь безумствовать, – это было больше похоже на констатацию факта, нежели на вопрос.
Блум ничего не ответил. Сев на подоконник, он перекинул через него ноги и спрыгнул вниз.
– Куда ты собрался? – с тревогой спросил Шейлис.
– Хочу выяснить, что это за улица, – не глядя на Шейлиса, Блум поднял с травы рюкзак.
– Мне кажется, его не следовало бы оставлять одного в таком состоянии, – тихо, так, чтобы слышно было только Шейлису, произнесла Мейла.
Шейлис обреченно вздохнул.
– Подожди, Блум, – мрачно буркнул он и пошел за своим рюкзаком.
Бормоча себе под нос какие-то страшные проклятия, Шейлис неуклюже перелез через подоконник и с помощью Блума занял вертикальное положение в пространстве.
Обернувшись назад, Блум увидел женщину, замершую в оконном проеме, точно в картинной раме.
– А ты не хочешь присоединиться к нам? – спросил он.
– В другой раз, – улыбнувшись, ответила Мейла.
– Если мы не найдем дорогу к дому, то вернемся и постучим в твое окно. Не возражаешь?
– Буду только рада. Но только не забудьте сообщить, если доберетесь до дома самостоятельно. А то я буду беспокоиться.
– Что может случиться? – Блум указал рукой на расстилающуюся перед ними прямую, как натянутая нить, улицу. – Это же наш родной Город.
– Я буду ждать твоего звонка, – взмахнув на прощание рукой, сказала Мейла.
Чуть наклонившись в сторону, она коснулась пальцем клавиши управления оконной рамой.
В тусклой зеркальной плоскости стекла, вставшего на место оконного проема, Блум увидел улицу, уходящую вдаль.
Люциус Шейлис
«Видеть Город собственными глазами, воспринимать его всеми органами чувств, это совсем не то же самое, что составлять впечатление о предмете посредством данных, полученных через инфор. Это все равно, что по локти погрузить руки в человеческую плоть для того, чтобы убедиться в том, что она реально существует… В этом есть что-то грязное, отдающее патологией… Дрожь по позвоночнику… Дрожь омерзения…»
Все не так просто
(5-й уровень, 63-я улица)
– И долго ты собираешься так стоять?
