— Которые здесь так не любят, — Тимон с улыбкой покосился в сторону водителя.
— А то, что ты делаешь — это Дон Кихотство, — Ромео откинулся на спинку сиденья, и приобнял свою подругу. — «Один в поле не воин».
— А я не один. Я с коллегами, — Зелёный указал на иностранцев.
Те утвердительно закивали.
— Ну, да. Это же в корне меняет дело. Три, конечно же, больше чем один, — иронично парировал Тимон.
— А что делать? — развёл руками Зелёный. — К сожалению, коррупция пробралась даже в ряды Гринпис. Чему удивляться? Корпорации регулярно внедряют своих агентов, чтобы те мешали нам выполнять свою работу. Эти агенты, закрепляясь на управляющих должностях, начинают саботировать нашу борьбу за чистоту окружающей среды. Вставляют нам палки в колёса, бюрократическими проволочками тормозят процессы, требующие решительных мер. Вот и приходится действовать вопреки, без прикрытия и полулегально.
— Я бы сказал, совсем нелегально, — поправил Николай.
— Куда деваться, если нас загоняют в такие рамки? Раз моим предшественникам не удалось повлиять на ситуацию, то это не значит, что надо прекращать борьбу.
— Значит, кто-то из твоих знакомых уже туда ездил? — спросил Ромео.
— Двое, — кивнул Зелёный. — Одного из них я знал лично. Он-то мне и дал координаты Дума и Робина. Правда, с большой неохотой.
— И что он рассказывал? Ну, о Зоне, — спросила Джульетта.
— Да практически ничего. Сказал, что нам не следует туда лезть — только хуже сделаем.
— Что же он там такого увидел?
— Вот и я думаю. Как будто уезжал один человек, а вернулся совершенно другой. Напрашивается вывод. Либо его там хорошенько запугали, либо промыли мозги.
— А что им мешает так же и с тобой поступить? — криво улыбнулся Тимон.
— Ничего, — ответил Зелёный. — Может они и со мной что-нибудь сотворят. Но я хотя бы попытаюсь. Я к этому готов. Сделаю всё, что в моих силах. А если не справлюсь, то мне на смену придут другие.
— «А если я погибну, пусть красные отряды, пусть красные отряды отплатят за меня», — пропел Ромео.
— Зелёные! — рассмеялся Тимон.
— Точно. Зелёные.
— Смейтесь, смейтесь. Вы только и можете — насмехаться. Зато у меня есть цель в жизни. Я знаю, за что борюсь. И моё дело — правое.
— Святое, — скромно добавила Оливия.
— Вот именно. Это наша миссия. Наш путь. А что движет вами? Во ты, уважаемый Тимон, ради чего туда едешь? Какова твоя цель?
— Я? — вопрос стал для Тимона неожиданностью, но он быстро собрался. — Ну, я, что, я? Я еду за острыми ощущениями. За экстримом. Опасность меня заводит. Где я только не побывал. Прыгал со скал, с парашютом, на резинке. Освоил бэйс-джампинг, альпинизм, сноубординг, гонки на выживание, экстремальный мотокросс, экстремальный дайвинг. Плавал с акулами-людоедами. У меня травм было, больше чем костей. Но всё это фигня. Моя главная страсть — это путешествия. Путешествия по самым опасным местам мира. Где я только не был. В Австралии, в Мексике, в Индии, в Африке. Повидал самые жуткие пустыни, самые непролазные дебри. Разок, гостил у дикарей-людоедов. Был укушен ядовитой змеёй. Выжил. Несколько раз в меня стреляли какие-то черномазые бандюки. Как видите, не попали. Риск стал для меня нормой жизни. Я не могу без адреналина. Он как наркотик. Не принял дозу — начинает ломать. Вот и сейчас. В поисках самых опасных мест на глобусе, обнаружил эту самую Зону, и понял — это моё. Я должен там побывать!
— Ты крутой перец. Мы с Юльком тоже заядлые путешественники, но чтоб вот так, специально нарываться на неприятности, — Ромео протёр очки платочком.
— Ну да. Нас просто тянет туда, где интересно, — согласилась Джульетта. — Каждое лето стараемся куда-нибудь выбираться. В основном, предпочитаем отечественные достопримечательности. У нас ведь их так много: Карелия, Камчатка, Сибирь…
— По странам СНГ тоже катались: были в Белоруссии, Прибалтике, Казахстане… В Крыму. Чернобыль посещали.
— Я тоже там был. Ничего интересного, — поморщился Тимон.
— А нам понравилось. Собственно, после Чернобыльской поездки мы и загорелись аномальными зонами, городами-призраками. Вот и в этом году решили двух зайцев убить. И на Байкал смотаться, и в аномальную зону.
— Понятно всё с вами. Ну а Вы, уважаемый Николай, тоже за приключениями подались? Или же, типа, в научную экспедицию?
— Брат у меня пропал без вести, — спокойно ответил тот. — Уехал в Зону и не вернулся.
Возникла короткая, но неуютная пауза. Пассажиры заёрзали, виновато потупив взор. А Тимон, поняв, что попал впросак, неестественно кашлянул, и пробормотал: «Виноват. Не знал».
— Ничего. Не берите в голову, — ответил Николай. — Несколько лет уже прошло.
— И что? Надеетесь отыскать?
— Нет. Не надеюсь. Просто хочу побывать там. Посмотреть. Проститься. Считайте, еду на кладбище.
— Ну что же Вы так? — сердобольно залепетала Джульетта. — Нельзя терять надежду. А вдруг Ваш брат жив? Бывает же такое. Люди пропадают, а потом находятся.
— Нет, девочка, я точно знаю, что его больше нет.
— Откуда?
— Максим сказал… Ну-у, в смысле, Робин.
— А он-то откуда знает?
— Дело в том, что кроме него, в Иликтинскую Зону проводниками ходило ещё несколько человек. Среди них был некий гражданин по прозвищу Леший. Так вот, группа этого Лешего погибла полностью. Шесть человек, включая моего брата. С той поры только Робин рискует водить группы в Зону. Остальные перестали. Вроде бы, неспроста группа Лешего исчезла. Какая-то аномалия там, что ли, неизведанная, их поглотила. В общем, если туда попал — пиши пропало. Шансов нет.
— Всё равно нельзя быть до конца уверенным. Мало ли кто что сказал?
— Да я сам это чувствую, — Николай постучал себя по груди. — Сам ощущаю, что его больше нет.
— Печальная история, — со вздохом произнёс Ромео. — Зачем же Вы его отпустили?
— А как я его мог не отпустить? Он уже не маленький мальчик. Взрослый мужик. Тут уж, как говорится, «седина в бороду — бес в ребро». А тем более, он таким был, раз уж чего втемяшится в голову — ничем оттуда не выбьешь. Упрямый. Сорвиголова, прямо как ты, — он кивнул в сторону Тимона. — Чё он так заразился этим Иликтинском? Вроде, какой-то его сотрудник приехал оттуда после катастрофы. Что-то там наплёл брату. Ну, тот и загорелся. «Поеду», говорит, и всё тут. Я уж с ним и так и сяк. Беседы проводил, отговаривал. Скандалили. До матюгов доходило. В последний раз, уже перед его отъездом, выбесил он меня своим упрямством. Послал я его куда подальше, ушёл и дверью хлопнул. Сказал, пусть едет куда хочет, мне начхать. Не попрощались мы с ним, в общем. Через два дня он уехал. Провожать его я не ходил. Злился. Ну а потом… Ох-х…
