— Знаешь, дорогуша, придётся тебе на дерево лезть. Я аналогичные стыки на корнях поищу, — профессор здраво оценивал свои физические возможности, а потому в древолазы записываться не стал.
— Я уже поняла, — Елена скептически осматривала ближайшее. — Вы меня подсадите?
— Староват я уже, девушек на руках носить. А вот Славочка, наверняка не откажется.
— Не откажусь, — согласно кивнул Славик, который, как оказалось, был совсем рядом.
Он, сцепив руки в замок, приподнял Елену до первой крупной ветви, которая была всего в полутора метрах над землёй, а потом закинул ей туда рюкзак с вещами.
— Вы там поосторожнее, — Иван Иванович с тревогой смотрел, как уверенно продвигалась по почти горизонтальной ветви напарница.
— Ну что, нашла я место смыкания, — она пристально осматривала кольцеобразный нарост у самых своих ног.
— И чего ждёте? Отпиливайте!
— Вы шутите? Я на нём стою!
— Не ошибаетесь?
— Нет. Здесь довольно отчётливо видна граница между деревьями. Сейчас, я сфотографирую… — и она плавно опустилась на ветку.
— Я бы на такую акробатику не решился, — тихо сказал Иван Иваныч Славику, который так и остался стоять рядом с ним.
— Ну, вам уже возраст не позволяет, — попытался быть вежливым молодой человек.
— Я и в молодости таким не был… — покачал головой профессор.
— Всё, я пошла дальше, — также плавно поднялась и аккуратно спрятала камеру в футляр.
— Я, кстати, чего подошёл, Иван Иваныч, гляньте, что за штука такая, — Славик потянул коллегу к месту, где только что брал пробы.
— Небольшой нарост на корне. А что вас заинтересовало?
— Подождите. Замрите на некоторое время.
Через несколько минут буроватый бугорок, на который указал молодой человек, посветлел, стал полупрозрачным и из него выдвинулась пара глазок на тонких стебельках.
— Слизень, что ли? Надо же, как маскируется. Подковырните-ка его. Пусть зоологи в лаборатории разбираются, что оно такое.
Тут тишину лесного сумрака разорвали весьма эмоциональные выкрики на английском языке. И не надо было быть полиглотом, чтобы опознать в них ругательства.
— Чего это он так разоряется?
— Кажись, камера сломалась. Странное дело, техника здесь выходит из строя в пять раз чаще, чем на Земле, вот и Елена Игоревна жаловалась на кондиционеры.
— Кстати, где она?
Елена обнаружилась метрах в восьми над землёй, опасно балансирующей на ветке в попытке до чего-то дотянуться. При взгляде на это Иван Ивановича прошиб холодный пот. Сама же она, похоже, чувствовала себя достаточно уверенно.
— Не смотрите на меня так пристально. Вы мне взглядом дырку про меж лопаток проделаете. Я уже со всем справилась и сейчас буду спускаться.
— Что у нас ещё на сегодня осталось?
— Не знаю как коллеги, а я на сегодня с работой покончил, — Славик подождал и, подхватив Елену за талию, помог ей спуститься на землю.
— Мне ещё «оранжевых яблок» набрать надо.
— Зачем и как много?
— Чем больше, тем лучше. В следующее открытие портала отправить на Землю. Это по программе перевода нас на самообеспечение продуктами.
— И что такое эти «оранжевые яблоки»?
— Сам увидишь. Плоды чуть крупней кокоса. Плотная зелёная шкурка, а под ней ярко-оранжевая ароматная мякоть. Сладкая. Почему его назвали «яблоком» я так и не поняла. По виду совершенно не похож. Предварительные биохимические тесты я провела. Теперь дело за земными лабораториями. Все эти опыты на свинках-кроликах-мышах.
— Кстати, примите мои комплименты — вчерашний салат был очень недурён.
— Спасибо.
— А вам не кажется, что с местной пищей мы торопимся и излишне рискуем, — внезапно стал серьёзным Славик. — То, что мы пришлись не по вкусу местным насекомым и микроорганизмам, ещё не означает, что можно чувствовать себя застрахованными от всех напастей. Всё-таки здешняя биохимия отличается от земной.
— Согласна. Мы пока сейчас в местной экосистеме в роли колорадского жука, завезенного в Европу — сами мы в состоянии поглощать пищу, а естественных врагов у нас здесь нет. Какие будет иметь отдалённые последствия ввод нового элемента в экосистему, покажет время. А то, что нами рискуют — понятно. Здесь мы не только исследователи, но и подопытные кролики.
— Пришли. Вон твои «яблоки».
— «Яблоки», «капуста»… Почему систематики никак не называют всё это разнообразие?
— Называют. Та-акой зубодробительной латынью, что пользоваться этими названиями в повседневной речи неудобно.
На этот раз на дерево полез и Славик. Они срывали крупные тёмно-зелёные плоды и бросали на землю, где их подбирал и складывал в заранее припасённую сумку Иван Иванович.
— Достаточно уже. Спускайтесь. А то не донесём.
Молодые люди проворно слезли вниз. Славик поднял один из плодов, разломившихся при падении. От ярко-оранжевой мякоти шёл приятный сладковатый свежий запах, чем-то напоминающий одновременно яблочный и клубничный.
— Ну что, все загрузились?
— Вот парадокс какой: как нам сюда прислать чего лишнего — так портальное время дорого, а как отсюда — так хоть тоннами отгружай.
— Ну что вы, юноша, не понимаете, что на нас, на этом мире собираются зарабатывать, а не наоборот. Чистая наука уже давно никого не интересует. Точнее в неё не стремятся вкладывать деньги опасаясь не получить дохода в ближайшем будущем. А этот проект изначально был коммерческим.
— И как это они сюда первыми учёных запустили, а не лесорубов-фермеров, — ядовито добавила Елена. Ей страшно не нравились перспективы развития этого мира, но разросшееся население Земли надо кормить, а ещё лучше — куда-нибудь отселять.
По пути в лагерь они подобрали оставшихся членов вылазки. Все были довольны результатами, кроме мужика, отвечавшего за видеосъёмку. Тот всё вертел в руках свою сломавшуюся камеру. Ничего. Не он первый, не он последний. Масса вещей сломалась только за последнюю неделю. Вспомнить хотя бы о наболевшем — о кондиционерах.
Задумавшись, Елена перестала следить за дорогой, как следствие, споткнулась и непременно полетела бы, если бы не поддержавший её вовремя Славик. В последнее время он подозрительно часто оказывался в нужное время в нужном месте.
И всё-таки идти по инопланетному лесу было странно. Не походил он ни на какие земные, даже на тропический. Уж не говоря о привычных Елене ельниках — сосонниках средней полосы. Тут было очень тихо. Пока было рано судить почему, но здешние животные предпочитали не подавать голоса. Растительные гиганты стояли на расстоянии 15 — 20 метров друг от друга, всё пространство между ними по земле услано переплетёнными корнями, а сверху, такая же, разве что чуть более разреженная сеть из ветвей. Такое чувство, что идёшь по многоуровневому лабиринту. Причём большая часть деревьев принадлежало к одному виду — так называемое монодоминантное сообщество. Почти беззвучно, чуть левее и выше головы Елены, спланировал на соседнюю лиану мелкий ящер. Насколько она могла заметить на всех четырёх лапах и по сторонам туловища имелись плоские выросты, позволявших тварюшке держаться в воздухе. Елена проводила его жадным взглядом: такие в их ловчие сети пока не попадались, а хотелось рассмотреть поближе.
