— Это что за рухлядь такая? — в очередной раз за утро она удивилась, увидев на вертолётной площадке Славика рядом с каким-то невзрачным аппаратом.
— Заменили нам машинки. Умники с Земли пересчитали коэффициент сложности прибора с частотой его поломок. И пришли к вполне очевидному выводу, что чем сложней прибор, тем чаще он ломается. Вот, — он повёл рукой в сторону вертолёта, — военная модель, самая простая и надёжная из существующих.
— Я как-то не задумывалась о том, что мы можем рухнуть в любой момент, — сказала Елена, устраиваясь на жёстком сиденье. — В свете всего выше изложенного, я уже не удивляюсь, что наши коллеги (сплошь профессора и академики) охотно взялись за уборку урожая кержики.
— Постойте! — к ним быстрым шагом приближался Грегсон.
— О, Марк, ты всё-таки решил лететь с нами?
— Какое там, — из-за огорчения в его голосе отчётливее стал слышен акцент. — Вместо своей непосредственной работы я должен заниматься крестьянским трудом! Если бы не контракт, меня бы уже здесь не было! Я вот о чём хотел попросить, — продолжил он, немного успокоившись, — не могли бы вы привести мне оттуда образцы горных пород? Я планировал сам этим заняться, но видите что получилось…
— Какие образцы и сколько их тебе брать?
— Судя по спутниковым данным, там должен быть такой же базальт, как и здесь. Отколите хоть пару небольших кусочков. Мне на первое время для сравнительных анализов должно хватить.
— Хорошо. Ну, с богом! — и машина плавно поднялась в воздух, оставляя внизу маленькую фигурку Марка Грегсона.
Полёт проходил в тишине — некогда было отвлекаться на разговоры. Елена вела собственные наблюдения и записи, попутно проверяя работу приборов, которыми их нагрузили физики. Даже болтун Славик не делал попыток прервать молчание, погрузившись в какие-то свои мысли. Во всяком случае, Елене, время от времени поглядывавшей на парня, он показался очень сосредоточенным. Они шли на минимальной возможной скорости над верхушками деревьев. Так в молчании прошло несколько часов, пока Елена не решила прервать затянувшуюся паузу:
— Как думаешь, долго ещё наши правительства ограничатся исследованиями Форрестера, прежде чем начнут его массированную колонизацию?
— Не знаю, — как-то безразлично пожал плечами Славик. — По-моему, с самого начала было понятно, что этому месту грозит терраформирование с последующим заселением..
— И тебя это нисколько не волнует? — яростное возмущение в голосе Елены удивило даже её саму.
— Не особенно. Я просто уверен, что пока не придумают, как основательно удешевить портальное перемещение, этому миру массовое освоение не грозит.
— Но ведь те два предыдущих вполне успешно используют как источники минерального сырья!
— Ха, скажешь. Там всё намного проще: завезли технику, оборудовали пару автономных заводиков и устроили несколько человек на ремонт и обслуживание машин. И перемещают на Землю уже чистое железо, никель, олово и тэ дэ. А превращать живой мир в такой же сырьевой придаток глупо и недальновидно. Это даже наши правительства понимают.
Елена недоверчиво поморщилась.
— Зачем же все эти опыты с местной пищей. Сам понимаешь, насколько это преждевременно и рискованно.
— Знаю. Вот траванётся кто-нибудь в первый раз, перестанут гнать коней на переправе, — удачно переврал поговорку Славик.
— Не хотелось бы мне быть этой первой.
— Мне показалось или ты всё-таки ела в столовой какую-то местную зелень?
— Только то, что сама проверяла. А на других надеяться… — безнадёжно махнула рукой Елена и вернулась к своим наблюдениям. Усталость от постоянного напряжения давала о себе знать: голова стала дурной и тяжёлой, в глаза как будто песка насыпали. Хорошо, то уже скоро посадка. Всё-таки тяжело в течение длительного времени удерживать внимание на одном предмете, да ещё таком однообразном, как вид сверху на лес.
К тому времени, как Славик опустил вертолёт на базальтовую площадку, Елена уже почти ничего не соображала. Это накатило внезапно: вот только что ощущалась небольшая усталость, как от длительной, напряжённой работы, как моментально потемнело в глазах, уши заложило до противного звона, тело стало тяжёлым и неповоротливым. Так и не успев выйти из вертолёта, она потеряла сознание.
Очнулась уже лежащей на топчане в грузовом отсеке вертолёта, укрытая спальником. И не сразу поняла, что проникающий сквозь открытую дверь свет — утренний, а не вечерний. Здесь же рядышком, на соседнем сиденье обнаружился Славик.
— Что со мной случилось? — Елена попыталась сесть, но накатившая слабость не позволила ей сделать это.
— Ты потеряла сознание, — Славик подхватил её под мышки и усадил возле стены. — Всю ночь тебя лихорадило, был жар.
Он помолчал немного, потом добавил:
— Прямо как у меня три дня назад.
— Думаешь инфекция? — встрепенулась Елена.
— Подозреваю, — уклончиво согласился Славик.
— А чего к медикам не обратился?
— Ну, на тот момент, я действительно подумал, что просто переутомился, а сейчас, — он демонстративно огляделся по сторонам, — никого из них не вижу.
— Извини. Я тебя уже в чём-то эдаком подозревать начала, — Елена неопределённо повертела рукой и потёрла лоб. Голова не переставала ныть и слабость никуда не делась.
— И правильно. — Славик встал и принёс ей стакан с соком. — Я хотел тебя попросить, если конечно будешь себя нормально чувствовать, не сильно спешить в больничку.
— А чего так? — она вопросительно приподняла брови. Апельсиновый сок, хоть и восстановленный из порошка, был именно тем, чего ей, оказывается, хотелось.
— Да понимаешь, поднимут панику, врубят какой-нибудь противоэпидемиологический контроль, посадят на месяц в карантин. А там Карповна, — Славик широко раскрыл глаза в преувеличенном ужасе.
— Ну ты и раздолбай, — Елена улыбаясь покачала головой. — Из-за нежелания близко пообщаться с Рыжедольской, готов всех под эпидемию подвести.
— Просто, я отлично себя чувствую. Пожалуй, даже лучше, чем до приступа. Горы готов свернуть… и на место поставить.
— А я вот нет. По-моему я даже встать не в состоянии.
— Так это от голода! Мы вчера пообедать забыли, а вечером ты в обморок свалилась и стало вообще ни до чего. Я ща такой пикничок организую! — и он загрохотал какими-то банками-коробками. Потом поволок свою добычу наружу из вертолёта. Через несколько минут вернулся, подхватил Елену на руки, понёс её к крайним деревьям и аккуратно усадил на толстый древесный корень. Получилось вполне удобно.
