Раздался взрыв писка и болботанья. Он попятился, и тут же несколько дротиков свистнули рядом. Ни один, к счастью, не царапнул кожи — ведь они наверняка были отравлены.
Кэлторп двигался очень быстро, однако все вокруг в высокой траве уже шуршало, свистело и вопило.
Лунари мотали своими раздутыми головами над растительностью, то и дело хихикая от боли, когда мышкари кусали или кололи их. Грант свернул к кучке лунарей в надежде отвлечь крохотных врагов, и самый долговязый и краснорожий из них, выгнув длинную шею, усердно захихикал, тыча костлявыми пальцами в какой-то узел у себя под мышкой.
Однако Гранту было не до него. Он приближался к хижине. Казалось, он оторвался от мышкарей, поэтому позволил себе перейти на рысь. Однако вдруг остановился, нахмурившись, повернулся и зашагал обратно.
— Не может этого быть, — бормотал он. — Но ведь она мне сказала правду о деревне мышкарей. Я не знал, что там есть деревня. Как же галлюцинация могла мне сказать то, чего я сам не знал?
Ли Нейлан сидела на стволе упавшего каменного дерева там, где он ее оставил, и Оливер снова был рядом. Глаза ее были закрыты, а два мышкаря торопливо отрезали длинный кусок ее платья крошечными, сверкавшими ножами.
Грант знал, что их всегда привлекал земной текстиль: видимо, им не удалось повторить изготовление шелка и атласа, хотя они были адски искусными, а их крохотные ручки весьма умелыми. Когда он приблизился, мышкари уже отрезали лоскут от бедра до лодыжки. Девушка не шевелилась.
Грант крикнул, и подлые создания, завизжав неразборчивые проклятия в его адрес, бросились прочь с награбленным.
Ли Нейлан открыла глаза.
— Опять вы, — невнятно пробормотала она. — Минуту назад был папа. А теперь вы. — Ее бледность усилилась: белая лихорадка знала свое дело.
— Ваш отец! Так вот что слышал Оливер… Послушайте, Ли. Я нашел деревню мышкарей. Я не знал, что она там есть, но вы сказали правду. Понимаете, что это значит? Мы оба реальны!
— Реальны? — тупо спросила она. — Там за вашей спиной лунарь. Прогоните его. Меня от него тошнит…
Он глянул через плечо: точно, краснорожий маячил сзади.
— Послушайте, — сказал он, хватая ее за руку. Ощущение гладкой кожи стало еще одним доказательством. — Пойдем в хижину и примем лихранин. — Он поставил ее на ноги. — Понимаете? Я настоящий!
— Нет, ничуть, — ответила она.
— Послушайте, Ли. Не знаю, какого черта и зачем вы здесь, но я знаю, что меня-то Ио не свела еще с ума. Вы настоящая и я тоже. — Он крепко встряхнул ее. — Я настоящий! — крикнул он.
Слабая тень мысли промелькнула в ее глазах.
— Настоящий?.. — прошептала она. — Настоящий! Боже мой! Тогда уведите меня — заберите меня из этого сумасшедшего места!
Слава богу, что сила тяжести на Ио ничтожная, всего треть земной. Он без труда взметнул девушку на руки и зашагал и хижине, держась подальше от обоих поселений.
Вокруг него болботали восхищенные лунари, и краснолицый снова и снова хихикал и махал руками.
Дождь усиливался, и теплые ручейки стекали по его шее.
Вдобавок он замешкался возле жалящих пальм, чьи шипастые плети больно стегнули его сквозь рубашку. Эти шипы опасны, надо было срочно прижечь ранки: именно эти пальмы вынуждали агентов зависеть от лунарей, а не собирать лихру своими руками.
Солнце опустилось в мокрые тучи, и засиял багровый свет Юпитера. Наверное, Грант слишком пристально смотрел в лицо девушки, потому что внезапно снова очутился посреди мышкарей: они визжали и вопили, а краснолицый лунарь прыгал от боли, когда зубы и дротики впивались в него.
Крошечные дьяволы теперь суетились вокруг его ног.
Бормоча ругательства, Грант отчаянно пинался, отшвыривая крысоподобные тельца футов на пятьдесят. На поясе у него висели и автоматический пистолет, и огнемет, но он не мог ими воспользоваться. Палить из пистолета по ордам мышкарей было все равно, что по москитам; разнеси пуля одного, двух или сотню, это не произведет впечатления на тысячу уцелевших. Что же до огнемета, это было бы попыткой сбить муху из «Большой Берты». Огненный ураган испепелил бы на своем пути мышкарей, а вместе с ними деревья, траву, лунарей; но и это не подействовало бы на орды выживших, да еще понадобилось бы перезаряжать оружие новым черным алмазом и менять ствол.
В хижине у него были газовые бомбы, но сейчас они были недоступны, да и лишней маски не было, а ни один химик еще не смог синтезировать газ, убивающий мышкарей и не действующий на человека. И, наконец, он все равно не посмеет бросить Ли Нейлан, чтобы высвободить руки…
Впереди показалась прогалина у хижины. Площадка кишела мышкарями, но сама хижина была для них недоступной, по крайней мере на то время, пока бревна каменного дерева сопротивляются их зубам. Однако кучка мелких дьяволов копошилась у дверей, и внезапно Грант понял их намерения. Они накинули петлю на ручку двери и старались повернуть ее!
Кэлторп взвыл и бросился вперед. Ему оставалось еще полсотни ядров, когда дверь распахнулась и мышкари хлынули в хижину.
Он ворвался следом. В самую гущу. Маленькие тени в капюшонах полосовали одеяла на топчане, запасную одежду, мешки, которые он надеялся набить лихрой, волокли кухонные принадлежности и вообще все, что было им под силу.
Он зарычал и кинулся в самую толпу. Дикий хор воплей и тарабарщины, мельтешение теней… Враги были достаточно разумны, чтобы понять, что он ничего не сможет, пока его руки заняты. Они увертывались от его пинков, и, пока он атаковал тех, что были возле плиты, другие раздирали одеяла.
В отчаянии он бросился к топчану. Взмахнул над ним телом девушки, чтобы очистить место, бросил ее там и схватил метлу. Мощными взмахами он атаковал мышкарей, и вопли перемешались с криками боли и хныканьем.
Несколько тварей проскочили к двери, волоча добычу.
Вовремя обернувшись, он увидел, как полдюжины мышкарей срезают одежду с Ли Нейлан, тащат часы с ее руки и атласные туфельки с маленьких ног. Проревев ругательство, он сшиб их, надеясь, что ни один не успел оцарапать ее кожу зараженным кинжалом или ядовитым зубом.
Он начинал выигрывать схватку. Большинство зверьков, прижав черные капюшоны, бросались через порог со своей добычей. Наконец, вопя вовсю, остальные, нагруженные и ненагруженные, отступили, оставив дюжину пушистых вялых телец убитых и раненых.
Грант вымел и тех, и других, закрыл дверь перед носом лунаря, совавшегося в проем, заперся на засов и горестно уставился на разгром. Консервы укатили или утащили. Все прочие предметы были захватаны грязными лапами мышкарей, а одежда Гранта висела на крючках сплошными лохмотьями. К счастью, крохотные грабители не сумели открыть шкафчик и ящик стола, где была еда.
