Постепенно сонливость заволокла сознание. «Надо восстановить силы. Подремлю немного, а там видно будет» – такова была последняя мысль Забары.
Так он и заснул, опустив голову в нагретую солнцем траву.
* * *
В командной рубке мало что изменилось. Точно так же все считывающие приборы были нацелены на экран внешнего обзора, на котором крупным планом виден был уснувший человек.
В рубке снова начался быстрый обмен мнениями.
– Лекарства подействовали. Доза определена правильно, – заметил низкий голос, принадлежавший Большому мозгу.
– Да, очнувшись, человек был в полном сознании, – произнесла система внешнего обзора. – Но зачем понадобилось усыплять его?
– Так надо, – коротко ответил Большой мозг. Он далеко не всегда пояснял свои команды.
– Все хлопоты по спасению жизни человека бессмысленны, – сказала мембрана на пульте. – Твоя энергия, Большой, иссякнет, ты не сможешь руководить комплексом, машины которого находятся на полном ходу, и весь геологический комбинат взлетит на воздух. Человек ходить не может. Он погибнет во время взрыва.
– Теперь взрыв необязателен, – загадочно произнес Большой мозг.
– Но твоя энергия иссякает… Ты не сможешь управлять комплексом, – заметил какой-то экран.
– Вместо меня комплексом будет управлять человек, – сказал Большой мозг.
– Этот? – переспросила система внешнего обзора, легонько качнув своим экраном.
– Этот, – подтвердил Большой мозг.
Несколько секунд понадобилось системам, чтобы усвоить сказанное Большим мозгом.
– Ничего не получится, – нарушила паузу мембрана на пульте.
– Руководство таким огромным комплексом не по силам одному человеку, даже будь он специалистом-кибернетиком и знатоком геологии, – добавила система внутренней координации; ее экран выделялся среди прочих густым синим цветом и овальной формой.
– А он, быть может, профан и в том и в другом, – заметила система, ведающая взрывными работами при подземной проходке.
– Такое предположение вполне вероятно, – согласился Большой мозг.
– Передать ему свой опыт ты, Большой мозг, просто не успеешь, даже если приступишь к этому немедленно: у тебя не хватит времени и собственной энергии, – сказала мембрана. – Я уловила: голос твой начал слабеть. Ты сам понимаешь, что это значит.
– Понимаю, – подтвердил бас, и впрямь заметно ослабевший. Он не гремел уже в командной рубке, как было еще сегодня утром, а лишь тихо рокотал.
– Что решил ты, Большой мозг? – спросила система внутренней координации. – Положение на руднике без твоих команд в любую минуту может стать угрожающим.
– Учить человека, случайно попавшего к нам, ничему не нужно, – сказал ослабевший голос Большого мозга. – И для нас несущественно, знаком он с геологией и кибернетикой или нет.
– Но как же заменит он тебя, Большой мозг? – спросила система внешнего обзора и снова перевела свой экран на общий план: человек спал у подножия кургана, полускрытый распрямившейся травой и кустарником. Чуть поодаль любопытный суслик осторожно обнюхивал новый предмет – акваланг.
– Точно еще не знаю, но мне известно одно: человеческий мозг скрывает в себе огромные потенции, еще до конца не раскрытые, – с остановками произнес бас. – И усыпил я его не случайно. План мой таков… Слушайте и фиксируйте все, я чувствую, что мое время иссякает… – Теперь Большой мозг говорил совсем тихо, почти шепотом.
* * *
Забаре казалось, что он дремал совсем недолго. Возможно, так оно и было. Когда он очнулся, солнце почти не сместилось.
Самочувствие было против ожидания неплохим. Забара огляделся и присвистнул от удивления: прямо над ним высился жилистый куст какого-то незнакомого растения. Забара мог бы поклясться, что прежде здесь этого куста и в помине не было.
– Благословенная земля, на которой все растет не по дням, а по часам, – пробурчал он под нос.
Попытка подняться на ноги, как и прежде, окончилась неудачей.
«Времени терять нельзя, – подумал Забара. – Кто знает, когда меня хватятся? Не могу идти – буду ползти ориентируясь по солнцу. Авось заметит кто-нибудь сверху. Да и хватиться меня должны через несколько дней…»
И еще подумал Забара, что через три дня, на обратном пути, собирался сделать остановку в степи, искупаться в озерце, вырезать камышовую дудку… Вот и пришлось сделать остановку, и даже раньше, чем он предполагал.
Едва Забара начал ползти, как упругие ветви кустарника преградили ему дорогу. Еще полшага – и листья впились в комбинезон. Одна из веток, изогнувшись, обвилась вокруг ног.
Другая накрепко обхватила туловище. Третья протянулась к горлу. Забара отшатнулся. Ветка качнулась за ним словно живая. Тогда Забара схватил ее правой рукой, еще свободной. Левая, ушибленная при падении, была уже в тисках. Миг – и правую руку тоже опутал неумолимый враг.
Теперь Забара был во власти щупалец, крепких, как трос.
Не успел он еще как следует осознать происшедшее, как вдруг почувствовал, что начал перемещаться куда-то. Ветки невесть как появлявшиеся из-под земли, передавали его друг другу, словно эстафетную палочку. Им помогали несколько манипуляторов. «Словно пасть чудовища», – мелькнуло в голове, и молодой инженер забарахтался, словно тонущий пловец.
Отверстие, ведущее вглубь, напоминало заброшенный шурф.
По стенкам шахты вились все те же вездесущие ветки-лианы.
Как только голова пленника скрылась в глубине, они захлопнули над входом люк из дерна.
В темноте лианы слабо светились. Откуда-то снизу повеяло холодом. При неживом полусвете Забара бесконечно долго перемещался по каким-то боковым переходам.
Наконец ветви втянули человека, совершенно обессилевшего от борьбы, в странное овальное помещение. Разнокалиберные аппараты совершенно неизвестного Забаре назначения слабо освещались светом, который лился с покатых пластиковых стен.
«Похоже на кабину звездолета», – мелькнуло у Забары, который доселе, правда, ни разу не бывал на космическом корабле, но зато многократно видел его на экранах видеозора.
Манипуляторы переместили Забару на середину отсека, где возвышалось странное сооружение. Забара сделал еще одну попытку вырваться – острая боль пронзила левую руку.
Решив дорого продать жизнь – он не сомневался, что попал в плен к неведомым существам, – Забара, доведенный до отчаяния, вцепился зубами в лиану, которая медленно раскачивалась перед его лицом, словно кобра, изготовившаяся к прыжку. Лиана упруго задрожала и вырвалась. Во рту остался привкус нагретой резины. В это время другое щупальце осторожным, почти нежным движением обхватило Евгения за туловище и приподняло над неровным глинистым полом. Стены и потолок, спаянные воедино, закружились и поплыли перед глазами…
