Больше всего Забара страдал от холода. Полчаса назад, в горячке борьбы, он не обратил особого внимания на мороз, пробирающий до костей. Наверху, в степи, было жарко. Двадцать по Цельсию – это он твердо запомнил.
Забара, опутанный щупальцами, неподвижно лежал рядом с сооружением, которое он мысленно окрестил шкафом, и холод начал пробирать инженера до костей. Кое-как освободив одну руку, Забара включил греющую термоткань комбинезона на минимальный режим, так как не знал, сколько продлится плен: нужно было беречь аккумулятор.
Голова работала ясно, четко, как на выпускном экзамене.
Одна из лиан, зачем-то снабженная колючками, неудачно качнувшись, задела руку острыми шипами, после чего на Забару снова нахлынула прежняя сонливость.
Кружится голова. Еле различимые в полутьме трубки и экраны, нацеленные со всех сторон, кажутся зловещими атрибутами неведомого хищного существа, которому нет названия на человеческом языке.
Проклятый холод! Он сковывает мозг, затрудняет дыхание.
Почему здесь такой холод? Ведь глубоко под землей должно быть жарко… Видимо, работают криогенные установки, охлаждающие подземное сооружение.
Огненные круги перед глазами дрогнули и поплыли, ускоряя вращение… Забара уже не видел многочисленные присоски датчиков, со всех сторон протянувшихся к его голове.
…Темно, хоть глаз выколи. Поташнивало. Голова кружилась, как на большой высоте. Подобное чувство Забара испытал два года назад на Кавказе, когда впервые принял участие в альпинистском восхождении на Казбек.
Внезапно Забара почувствовал, что падает с большой высоты. Или, может быть, опускается в скоростном лифте? Что означают эти круглые подобия иллюминаторов, невесть откуда взявшиеся? В них мельтешат какие-то механизмы, мелькают автоматы, сквозь них доносятся резкие, отрывистые сигналы команд.
Мучительное падение прекратилось. Теперь мимо иллюминаторов, окружавших неподвижного Забару, бесконечной вереницей, словно на параде, двигались сложные системы. Некоторые из них показались инженеру знакомыми. Где он видел нечто подобное? На грандиозных марсианских разработках минералов? Или, может быть, на знаменитом монтажном спутнике Земли «С-115», где не так давно проходил преддипломную практику?
Заслонив сразу все окошки иллюминаторов, мимо Забары поплыл длинный механизм. Казалось, что ему не будет конца.
Поблескивали металлические сочленения, покачивались усики антенн, гусеничные передачи работали бесшумно, словно во сне. Забара ожидал, что чудовищная гусеница механизма кончится, но каждый раз на светлые круги иллюминаторов набегали все новые и новые секции. Время от времени он замечал на отдельных секциях полустертые буквы. У…р…а… Урал, что ли? От последней буквы остались едва заметные следы.
Инженер напряг зрение. «Урал»! Проект «Урал». Еще в институте он слышал об этом замысле. На новую планету, которую предстоит осваивать, автоматическая ракета доставляет электронный мозг и необходимые материалы. Мозгу придан отряд манипуляторов, которые подчиняются радиокомандам. Манипуляторы расползаются, разбредаются, разлетаются по новой планете. Это удлиненные руки Большого мозга. Манипуляторы непрерывным потоком шлют мозгу информацию о том, что уже сделано и чем они занимаются в настоящий момент.
Мозг собирает всю поступающую информацию, систематизирует ее и посылает новые команды – что нужно сделать. Затем, на следующем этапе, после общего обзора планеты, манипуляторы, повинуясь Большому мозгу, конструируют отдельные системы, которые предназначены для более детального изучения планеты – ее недр, ядра, полезных ископаемых, географии, воздушной оболочки, климата…
Электронные разведчики реют в атмосфере, пробираются в топи и джунгли, вгрызаются в почву, сообщая Большому мозгу бесчисленные данные о давлении, влажности, химическом составе воздуха, о течениях воздушного океана, об анализе пород, составляющих скалы, о характере проб, взятых из почвенных разрезов…
Возможно, Большой мозг решит, что планету можно приспособить для жизни. Тогда он, сообразуясь с полученными данными, выработает общую программу действий – программу, которую, конечно, нельзя было заранее составить на Земле. Манипуляторы, создавая себе подобных, рассеиваются по всей планете. Они корчуют леса, разравнивают поля под пашни, строят для людей жилища, готовят космодромы для их ракет.
Грандиозная работа по преобразованию планеты может длиться годы, десятилетия и даже столетия. Но плоды такого труда в случае удачи превзойдут многократно любые затраты, любые издержки.
Однако еще до отправки в космос отдельные звенья проекта должны быть как следует отработаны в земных условиях.
Забара припомнил: на последнем курсе на лекции по планетологии известный профессор-геолог рассказывал им, что в Тихом океане, близ архипелага Фиджи, в северной части желоба Тонга развертываются большие исследовательские работы на океаническом дне. Забара поразился тогда, услышав, что по проекту в строительстве и бурении глубоководных скважин, в исследовании земной мантии не будет участвовать ни один человек. Более того, проектом предусмотрено, что люди не будут даже на расстоянии, дистанционно руководить работами: механизмы должны самостоятельно справиться с исследованием океанического дна. В конце лекции, отвечая на вопросы, профессор пояснил, что проект «Урал», который сейчас отрабатывается в различных точках земного шара, предназначен для исследования чужих планет. На первом этапе к планете причаливает механическая ракета, людей на ее борту не имеется.
Возможно, на этой планете окажутся моря и океаны, как на нашей Земле. На этот случай в проекте «Урал» должна быть предусмотрена и система, служащая для океанических исследований.
Забара припомнил последнюю фразу геолога: «Проект „Урал“, как видите, охватывает все стихии: и сушу, и воздух, и море…» …Три звена, три составные части.
Очевидно, здесь, в заповедной Причерноморской степи, благодаря не очень приятной случайности Забара познакомился с одним из звеньев проекта «Урал». Тут, глубоко под землей, отрабатывается то звено проекта, которое призвано исследовать сушу новой планеты…
Вот что представлял собой проект «Урал», о котором еще в институте слышал Забара.
Евгений подумал, что неплохо бы познакомиться с механизмами поближе. И тотчас, будто повинуясь его внутреннему приказу, растаяли стены кабины, в которой он находился.
Забара совсем не ощущал своего тела. Это был сон наяву, удивительное, ни с чем не сравнимое состояние.
Вереницы автоматов уходили в глубину полутемных нескончаемых галерей. Забара медленно двинулся, поплыл вслед за ними.
