– Я думала, ты там не был.
– Не был, да вот познакомился недавно с порнозвездой…
Соня слышала, что "Савой" в Лондоне – это своего рода британский эквивалент парижского "Рица", – именно там они и остановились. Номер оказался почти такой же огромный и еще более роскошный, чем их парижское пристанище. На следующее утро, едва встав из-за стола после плотного английского завтрака, они отправились смотреть Лондон – что называется, галопом по европам, но с заходом во все обязательные для туристов точки: Вестминстерское аббатство, здание парламента, Букингемский дворец, Гайд-парк… Впрочем, почти до любого из этих мест от отеля было рукой подать.
Обедали они в шикарном индийском ресторане, о котором Соне рассказывал в свое время кто-то из приятелей. Подавали там карри, оленину, перепелов, куропаток, медвежатину, гремучих змей и даже мяса слонов, гиппопотамов и львов, если верить меню. Затем Соня и Джерри обошли несколько пабов в Челси и Бэйсуотере и лишь после этого вернулись в отель.
На следующий день Джерри здорово удивил ее, взяв роль гида на себя. Он потащил ее по салонам суперсовременной электроники на Тоттенхем-Корт-роуд, накормил ленчем в каком-то пабе, купил дорогую сумку из страусиной кожи в "Хэрродз", покатал на лодке по Серпантину в Гайд-парке – видел это когда-то в кино – и отвел в Лондонский зоопарк – ему говорили, что он ничуть не хуже зоопарка в Сан-Диего.
Соня не раз бывала в Лондоне, но прошедший день показался ей совершенно особенным, удивительным, чарующим. Этот мечтатель из Калифорнии сумел заставить ее увидеть город по-новому, его собственным неискушенным взглядом.
Свою признательность она выразила ночью, а утром паром на воздушной подушке доставил их в Нормандию. Устрицы и сидр на ленч, затем – Бордо, а оттуда на местном поезде в Байонну, на бой быков. Дальше – Мадрид, бутылка "Риохи" в уличном кафе, любовь в отеле, паэлья на ужин; около полуночи рухнули в сон. В десять – подъем, перелет в Барселону, где Соня показала Джерри фантастические строения, возведенные Гауди, – Джерри заметил, что они напоминают дома чокнутых кинознаменитостей в Бель-Эр, – а затем первым классом "Эр Франс" с ленчем – в Ниццу.
День они провели на пляже перед отелем – потягивали коктейли, купались в море под лазурным небом, занимались любовью под пляжным покрывалом прямо на берегу, не обращая внимания на людей вокруг, а затем взяли напрокат огромный старинный "роллс-ройс" с откидным верхом, и вечером, при свете звезд, Соня повезла Джерри в Монако. Вопреки всем ожиданиям, Джерри умудрился выиграть в казино – достаточно, чтобы заплатить за ужин с омарами и отличным вином. После ужина он хвастливо заявил, что истинный уроженец Лос-Анджелеса с юных лет способен добраться на машине куда угодно, как бы ни был пьян, и доказал это, пригнав "роллс" без единой царапины к их отелю в Ницце.
Оказавшись в номере, они рухнули без сил на постель, обнялись и проспали до полудня. Затем перелетели в Рим, пробежались по всем положенным историческим местам, вволю наелись пиццы с красным вином и еще успели на рейс до Бриндизи. Городок им не понравился, и ночь они провели на пароме, плывущем к греческому острову Корфу.
Керкира, главный город Корфу, оказался настоящим туристским кошмаром – Джерри сказал, что он здорово похож на Тихуану, – но там оказался аэропорт, и они сразу вылетели в Афины. Как раз успели к ленчу в Плаке, после чего, немного покачиваясь, поднялись к Акрополю побродить среди разрушающихся памятников древности.
Афины им не понравились – душный, шумный, загаженный смогом лабиринт улиц и домов, и Соня решила, что лучше полететь в Мюнхен, пообедать пораньше, перебраться на поезде в Баден-Баден, снять за городом, в Черном лесу, домик с всепроникающим запахом сосен и заняться любовью у камина под шум деревьев, качающихся на ветру.
Засыпая под теплым пуховым одеялом, Соня вздохнула. Рядом, пригревшись, спал Джерри, спальню освещали лишь раскаленные угли камина. Вот бы это продолжалось вечно, думала. Соня. Вот бы не возвращаться через три дня в Брюссель…
Где-то вдалеке грустно ухнула сова – словно звук поезда, уносящего радость в ностальгическое прошлое.
Она прижалась к Джерри. Да, волшебное путешествие скоро подойдет к концу, но это не значит, что нам придется расстаться, милый. Скоро мы потеряем наш чудотворный кусочек пластика, но не обязательно терять друг друга: Брюссель не так уж далеко от Парижа, мы сможем видеться в выходные, и уж наверняка можно будет договориться в ЕКА, чтобы твой отпуск совпадал с моим…
Снова ухнула сова, на этот раз уже вроде бы не так грустно. Нет, она не провожает своим печальным криком поезд, уносящий их золотые дни в ночь прошлого. Похоже, поезд просто тормозит перед станцией, а направляется совсем в другую сторону – в радостное будущее. Что может помешать им сесть в этот поезд? Да ничего!
Как странно и удивительно вновь оказаться в час пик в такси, ползущем по залитым послеполуденным светом улицам Парижа к отелю "Риц" на Вандомской площади – с любимой русской девушкой, с ощущением, будто он возвращается домой.
Вспоминая поездку, он с удивлением осознавал, что они путешествовали всего неделю, а часть Европы, которую за это время довелось увидеть, можно втиснуть между калифорнийским побережьем и Миссисипи. Страна за страной, каждая со своим непонятным языком, со своими достопримечательностями, своими звуками, запахами, пищей, у каждой глубокие корни, уходящие в уникальное историческое прошлое, – прямо как неизведанные планеты из фантастических журналов отцовской коллекции. Можно до конца жизни посещать эти миры один за другим и каждый раз находить что-то новое. Теперь он понимал Соню, ее девичьи мечты о Западной Европе, чувствовал, как близки они его страстному желанию побывать на других планетах, у иных солнц.
И если его мальчишеским фантазиям суждено так и остаться фантазиями, если мужчина, которым он стал, твердо знает, что не доживет до начала великой эры звездопроходцев, судьба, по крайней мере, подарила ему шанс стать одним из тех, чья жизнь и работа приблизит это время. А еще он получил неизведанные миры Европы и женщину, вместе с которой будет исследовать эти миры и которая его понимает.
К концу путешествия Джерри в этом не сомневался. Временами ему казалось, что она понимает его лучше, чем он сам понимает себя. После того как они вихрем пронеслись от Лондона до Мюнхена, Соня мудро сбавила темп и увезла его в тихий домик посреди Черного леса. Половину следующего дня они бродили и разговаривали, а затем на поезде, без спешки, добрались до Вены. Романтический ужин при свечах, постель, разговоры далеко за полночь, а на следующий день ленч в самолете до Парижа.
