— Верно. Попробуем организовать это иначе.
— Как?
— Если захочешь, тебя будут охранять мои приятели — журналисты из “Калифорния таймс”.
— Крукс сказал, что журналистов на церемонию открытия завещания не допустят. Так решил совет директоров. Потом Крукс проведет пресс–конференцию для журналистов.
— Чего‑то боятся, — заметил Стив. — Тем более нужны надежные парни. Жаль, что Тео остался в Куала–Лумпуре. Ладно, посоветуюсь завтра со Стариком.
— Кто это?
— Главный редактор “Калифорния таймс”.
— Но, Стив, Феликс сказал, журналистов…
— Вздор. Скажешь, что это твоя охрана. Никто не станет проверять их документы. Ты забываешь, мудрец, кем ты собираешься быть. Каждое твое желание станет законом.
— А пока Крукс предложил мне не появляться больше у него и звонить лишь в самом крайнем случае.
— Все это понятно. Пока ты только куколка и должен затаиться. Бабочка выпорхнет из кокона в четверг после полудня.
— Еще почти целая неделя, Стив.
— Ничего, у нас будет чем заняться.
— Знаешь, Стив, — Цезарь медленно цедил сквозь зубы шампанское, — у Феликса там тоже телохранители — целых трое. Здоровенные, как слоны, и свирепые, как бульдоги. Все в одинаковых серых костюмах, с бычьими шеями, квадратными подбородками, не отступают от него ни на шаг и не вынимают рук из карманов.
— А когда ты с ним разговаривал?
— Сидели в комнате секретаря, но дверь была приоткрыта.
— Он правильно делает, — усмехнулся Стив. — Тоже не хочет получать преждевременную визу в рай. Ну, еще по глотку шампанского и расходимся?
— Как же с твоими телефонами, Стив? — Цезарь отодвинул пустой бокал.
— Мэй позвоню сейчас отсюда, а Старику завтра утром. Время еще терпит.
Однако телефон Мэй снова не ответил.
На следующий день по уличному автомату возле одной из закусочных “Мак–Дональдс” Стиву удалось связаться со Стариком.
Кажется, Старик даже обрадовался.
— Стив? Ладненько… Ты откуда?
— Из Нью–Йорка. Звоню с Бродвея.
— Какие новости?
— Все в порядке. Привез его с собой.
— Его?.. М–м… — Наступила короткая пауза. — Но…
— Я читал… Пока дайте опровержение, а подробности — к вечеру телетайпом.
— Дальнейшие прогнозы?
— Вполне благоприятные. Церемония в четверг.
— Смотри, будь осторожен. Сейчас особенно.
— Понимаю… А вы там раскручивайте колесо.
Трубка хрюкнула:
— Думаешь, мы тут глупее тебя.
— Две просьбы, шеф.
— Деньги получишь у нашего нью–йоркского представителя. Кстати, на твоем личном счету тоже кое‑что прибыло.
— Спасибо, но я не о том. Мне срочно нужны в Нью–Йорке трое наших надежных парней, например, Честер Ронн и еще пара того же покроя.
— Гм… Надолго?
— До конца будущей недели.
— А кто платит?
— Пока никто. На добровольных началах… Но в перспективе — первополосный материал, а возможно, и еще кое‑что.
— Надо подумать…
— Но недолго… Они должны быть тут не позже завтрашнего утра.
— Где им тебя искать?
— Отель “Рузвельт”. Встречу в холле.
— Что еще?
— Еще… — Стив замялся. — Еще Мэй Уилкинс, шеф. Вы давно обещали ей командировку…
— Уже выполнил обещание. Она четвертый день в Москве — нашим представителем.
— От нее были сообщения?
— Все в порядке. Жду твоих материалов…
— А как с Честером и остальными?
— Позвонишь мне домой вечером.
Щелчок. В Лос–Анджелесе Старик положил трубку, Стив посмотрел вокруг. Вблизи по–прежнему не было ничего подозрительного.
Прохожие торопливо бежали мимо, подняв воротники. Никто не обращал на Стива внимания. Над входом к “Мак–Дональдсу” очаровательная блондинка, на которой, кажется, не было ничего, кроме кружевного фартучка, призывно улыбаясь, протягивала тарелку с жареным цыпленком. Стив осторожно повесил телефонную трубку на крючок и направился к “Мак–Дональдсу” съесть ленч.
Честер Ронн появился утром в воскресенье. Стив встретил его в холле “Рузвельта” и сразу потащил наверх к Цезарю. По пути Честер объяснил, что еще двое — Бен Килл и Фред Робертсон — прилетят вечерним самолетом.
Цезарю Честер понравился. Румяный, рыжий, широкоплечий, с открытым круглым лицом и выпуклыми голубыми глазами, он, казалось, только что сошел с одного из рекламных щитов, с которых такие же вот молодые, пышущие здоровьем парни предлагают таблетки от бессонницы или шампунь, предупреждающий облысение.
Стив кратко ввел Честера в курс дела, и тот охотно согласился сыграть предложенную роль, добавив, что в юности мечтал стать киноактером, даже снимался статистом в нескольких голливудских фильмах.
Бена Килла и Фреда Стив тоже хорошо знал и заверил Цезаря, что они будут достойными партнерами Честера. Цезаря, правда, немного смущало, что Честер не похож на слоноподобных бульдогов Крукса, но Стив считал, что это и к лучшему. Совсем необязательно, чтобы телохранителя можно было отличить за милю. Договорившись обо всем, они оживленно болтали до полудня. Честер рассказывал о калифорнийских новостях, об очередной охоте на “ведьм” в Голливуде, Стив — о своих филиппинских впечатлениях. Цезарь, которого Стив отрекомендовал Честеру в качестве знаменитого востоковеда, — о пещерных буддийских храмах на Яве и Суматре.
Когда Цезарь ненадолго вышел из комнаты, Стив шепотом предупредил Честера, что его роль сопряжена с некоторым риском, ибо Цезарь прибыл в Нью–Йорк инкогнито за получением наследства и, кроме того, его преследует некая восточная мафия за разглашение семейных тайн одного из султанов острова Бали.
Честер объявил, что благодаря всему этому его роль становится еще более занятной, и поинтересовался, какой именно первополосный материал имел в виду Старик, когда направлял его к Стиву.
— И наследство, и мафия, — пообещал Стив, — в четверг ты этот материал получишь.
Стив в свою очередь поинтересовался, захватил ли Честер какое‑нибудь оружие.
Честер развеселился, хлопнул Стива по плечу и выложил на стол два автоматических пистолета, пружинный нож и кастет.
Возвратившийся в этот момент Цезарь удивленно оглядел арсенал на столе и попросил один из пистолетов “во временное пользование”.
Честер отдал ему пистолет вместе с кобурой, которую отстегнул из‑под пиджака.
После этого Честер объявил, что приступает к исполнению своих обязанностей, и Стив оставил их с Цезарем в ожидании ленча, а сам отправился в город — в бюро нью–йоркского представителя “Калифорния таймс”.
Однако связаться с Мэй из нью–йоркского представительства тоже не удалось. Корпункт в Москве не отвечал, а из гостиницы “Москва”, где остановилась Мэй, сообщили, что госпожа Уилкинс вышла утром и еще не вернулась.
