– И к бабке не ходи. Просто так, за полчаса, поднять такую кучу народа? Вот уж фигушки… есть тут какая-то падла, нюхом чую!
– Брат погибшего вора?
– Рылом не вышел. Уровень у него не тот, это я точно говорю. Сотник… выше головы не прыгнет. Да и не поддерживал он своего младшего, это-то я точно знаю.
Нашу группу поддержки я остановил за пару километров, не доезжая вышки. Не время… пусть разбираются атаманы, им за это деньги плачены!
Кстати, на вышку и смотреть не хотелось.
Как рабочий объект она была потеряна однозначно.
Исковерканные взрывами, оплавленные стены и разрушенное оборудование – проще все заново построить. Свою ярость на невинном строении народ выместил очень уж рьяно. В толпе виднелся и орудийный ствол, вот, значит, отчего столь велики разрушения… Просто гранатометами такого не наворотить.
И этот самый ствол сейчас недружелюбно посматривал в нашу сторону. А вот это – плохо! Никакая броня, ни на каком джипе, от орудийного снаряда не спасает даже и теоретически. Если и просто рядом рванет – так и то мало не будет.
Но Панас этого словно бы и не замечал. Уж в чем – а в личной храбрости главгангстеру не откажешь!
Будто бы и не слыша возмущенных криков толпы, не замечая направленных в нашу сторону стволов, он вышел вперед и подойдя к лежащим на земле телам, снял с головы шапку.
Поклонился.
– Так що, громадяне, говорить будем? Или задарма воздух криками сотрясать продолжим?
Толпа отвечает ему глухим ворчанием.
– Так я не понял – що, никто ничего сказать не может?
Раздвинув первые ряды, выдвинулся навстречу ему коренастый седоусый мужик.
– Ну – вот я!
– Здоров будь! – наклоняет голову Панас. – Гутарь!
– Кто за все это отвечать будет? – делает жест рукою в сторону мертвых тел представитель толпы.
– А ты как полагаешь? Кто должон за такие вещи ответить?
– Дак, вестимо кто! – кивает в мою сторону седоусый. – Их игрушки – с них и спрос!
– Лады… – соглашается главгангстер. – У тоби, дядьку, своё хозяйство е?
– А як же!
– Поди, и собака имеется… – продолжает вопросы Панас.
– Так и не одна же!
– А зачем она тебе?
– Это, как это? – удивляется переговорщик. – Вестимо зачем – чтобы всякая шелупонь не залазила.
– То есть, ежели такая собака кого порвёт…
– Тудыть ему и дорога! – соглашается седоусый.
– А вот тута, за проволокой, ихняя собака сидит… – ехидно прищуривается атаман. – И кусать могет основательно, вон – даже и таблички висят для совсем тупых! То бишь – твоей собаке кусаться можно и нужно, а этой?
Дядька озадаченно чешет в затылке – логика главгангстера кажется безупречной. Панас ловко перевернул ситуацию в привычное русло. «Мое – не трожь!» У «бесхозной» собственности «вдруг» объявился хозяин… И он вроде бы был в своём праве.
– Однако ж, и ты прав! – внезапно подыгрывает ему Панас. – Народу побило – страсть! И ответить за то кто-то должон, ведь так?
– Так! – выдыхает толпа.
– Ежели мы где вора прихватим – так его бьем?
Вот тут единодушного ответа не получилось, слишком уж неприятно было всем собравшимся ощущать себя пособниками воров. Нет, воровать-то тут никто был явно не против, но вот признать себя жуликами публично… как-то неудобно.
– А вот, ежели мы выясним, что кто-то того вора специально подослал, чтобы мы его побили? Да через это со многими поцапались бы? – вкрадчиво интересуется атаман.
– Дыть… – снова чешет в затылке седоусый. – Тому деятелю, само собою – тоже вломить надобно!
– Особливо, – соглашается с ним Панас, – ежели он про твою собаку ведал, да сам и хотел, чтобы она того вора покусала. Прав я, громадяне? Али нет?
Народ начинает переглядываться, в толпе раздаются голоса – идет спор.
– И ещё… – подливает масла в огонь главгангстер. – Есть у меня кое-какая мыслишка…
– Давай! Не тяни! – орут из толпы.
– Вы ж знаете все, чей тут брат погиб?
– Ну? – прищуривается седоусый. – И що?
– Понятно ведь было, что старшой такого дела без последствий не оставит. И не оставил – вона! – кивает на развалины вышки атаман. – То бишь, мыслю я, что человек этот двух вещей хотел…
– Каких?! – орут из толпы. – Давай, не тяни кота за яйца!
– Ну, брата скинуть – это первое, – загибает пальцы Панас. – Понятно ведь, что хозяева вышки ему таких вещей не простят. Прав я, али как?
Дядька, поразмыслив, соглашается. Толпа, в принципе, тоже не возражает – это решение лежит наверху.
– Добро… – кивает атаман. – Ну, нам в карман поднасрать – это уж святое… про то вообще молчу. Да и денег с мериканцев стрясти, ребят под убой подогнав. Чо ему чужие жизни-то? Не свои, чай…
В толпе вспыхивают споры, народ начинает сбиваться в кучки. Так, а главгангстер-то своё дело знает! Единомыслия среди его оппонентов уже нет – всякий отстаивает свою точку зрения. В жарких спорах проходит какое-то время. Панас не вмешивается, но к возгласам из толпы прислушивается внимательно.
– Ну, может, и прав ты… – через некоторое время возвращается на своё место седоусый. – Так и дальше-то что? Кто это таков?
– Так тута он… – пожимает плечами атаман. – Ты ж меня за лоха-то не держи, ладно? Сам прикинь – ну кому место сотника интересно, а?
Слева от меня вдруг начинается возня, кого-то там вяжут. Слышны хриплые возгласы, ругань. Вперед выталкивают кого-то знакомого…
Ба, так это Дмитро – один из атаманов! Не слишком влиятельный, его территория граничит с «владениями» Григория. «Крышует» этот атаман стоянки перекупщиков, что приезжают за рыбой.
– Вот он! – картинно простирает руку в сторону связанного атамана главгангстер.
Толпа озадаченно молчит.
– На место старшего – так у него уже свой человек приготовлен был. Григорию-то и по шапке прилететь могло чувствительно, с мериканской базы уже целая толпень рванулась. Сами понимаете, по чью душу-то… Это хорошо, что мы тут тоже не спали, есть у нас везде люди верные! Болтать меньше надобно!
Вот это толпа понимает. Подсидеть ближнего – в Диком поле явление вполне обыденное. А ты не зевай! Дураков и в церкви бьют!
– Неправда это! – отчаянно вопит Дмитро. – Врет он всё!
– А ты по телефону меньше болтай… – ехидно прищуривается атаман. – Так ведь?
И он поворачивается в мою сторону.
– Вы ж его переговоры слушали?
Хороший вопрос… То, что абсолютно все переговоры атаманов кто-нибудь да пишет, я не сомневался ни единой минуты. Ведь не просто же за красивые глаза выдали им нашу связную аппаратуру? Совершенно уверен я и в том, что данные эти соответствующим образом обрабатываются и используются. Вот только кем и как?
