Она дошила очередной мешок и, заметив, что вода в котле закипела, заварила для Джеки чаю в банку из-под варенья. Она добавила два кусочка сахара, как он любил, хотя это было немыслимым излишеством, и осторожно поднялась наверх.
Легонько толкнув дверь, она заглянула в комнату. Джеки лежал рядом с Кэтлин, положив голову ей на подушку и обняв рукой безжизненное тело.
— Джеки? Что ты там делаешь?
Джеки чуть шевельнулся, но ничего не ответил.
С подступающим чувством тошноты Крисси подошла к кровати и в ужасе отшатнулась, увидев белое восковое лицо тети. Едва заметный румянец, который когда-то играл на ее щеках, сменился мертвенной бледностью мраморной статуи.
— О, Джеки, — сказала она, положив руку ему на плечо. — Почему ты не позвал меня?
Он стряхнул ее руку и уткнулся лицом в подушку.
— Джеки, мне так жаль. Я знаю, как много она для тебя значила.
Она поставила банку с чаем на столик и аккуратно накрыла лицо тети одеялом.
— Джеки, пойдем вниз. Нужно позвать доктора.
Джеки сел и уставился на нее.
— Уже поздновато, тебе не кажется? Ты же обещала, что она не умрет.
Его надтреснутый голос дрожал, прерываясь сдавленными рыданиями.
Крисси сжала его руку.
— Я знаю. Мне очень-очень жаль. Похоже, она была гораздо слабее, чем мы думали.
— Почему это постоянно со мной происходит? Все, кого я люблю, оставляют меня. Я прожил тут четыре года. Думал, наконец нашел дом, а тут вот.
Крисси выглянула в окно: серый ноябрьский день начинал катиться к концу.
— Джеки, нам нужно успеть в город за доктором. Скоро стемнеет, а я еще должна попытаться дозвониться до матери. Пойдем, Джеки, поедем вместе.
Она встала и протянула руку. Он в нерешительности взял ее и поднялся на ноги. В дверях он обернулся и бросил последний взгляд на безжизненную фигуру под покрывалом.
— Прощайте, мисс Макбрайд, — произнес он дрожащим голосом. — Я никогда не забуду всего, что вы для меня сделали.
Рождественским утром Крисси и Джеки сидели на кухне у огня. Прошло два месяца после смерти Кэтлин, но жизнь на ферме продолжала течь своим чередом. Они только что вернулись с утренней дойки, которая заняла у них вдвое больше времени, потому что работали только они вдвоем. Майкла и Деклана отпустили домой к родным, на что те, конечно, с радостью согласились. Ферма теперь принадлежала Джеки. Кэтлин передала ему все хозяйство по завещанию, сдержав тем самым данное когда-то слово, что у Джеки всегда будет дом. Хотя они не были связаны кровными узами, постепенно Джеки стал для нее частью семьи. Он относился к труду так же, как ее родители, и она знала, что оставляет ферму в надежных руках.
Похороны прошли тихо — лишь Крисси, Джеки, Майкл, Деклан и отец Драммонд. После нескольких попыток Крисси наконец удалось дозвониться домой. Натянутый разговор с отцом продлился недолго — он сказал ей, что у матери срочный вызов и что, в любом случае, на похороны она приехать не сможет. Он даже не поинтересовался ее самочувствием, и Крисси поклялась, что больше не обмолвится с ним ни словом. В телефонной трубке приглушенно лаял Лео, и Крисси поспешила закончить разговор, пока ее сердце не разорвалось с тоски.
В честь праздничного обеда Джеки зарезал курицу, которая теперь потихоньку варилась на огне. Над камином на балке стоял кувшин теплого эля — подарок от Майкла и Деклана. Крисси разлила темный пенистый напиток по стаканам и протянула один Джеки.
— С Рождеством! — сказала она.
Джеки поднял свой стакан и чокнулся с ней. Она улыбнулась и, сделав глоток теплого хмельного напитка, поморщилась. Джеки рассмеялся:
— Что ж, эль начинаешь любить не сразу.
Она вытерла с губ пену тыльной стороной ладони.
— Тебе очень идет, когда ты смеешься.
Он смущенно потупился и потыкал курицу.
— Через час должна быть готова.
— Джеки, присядь, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить.
Его округлившиеся глаза тотчас наполнились тревогой.
— Ты же не собираешься уезжать?
— С чего ты взял? Я хочу рассказать тебе, почему я здесь и почему пока не могу вернуться домой. Тетя настаивала, чтобы я держала это в секрете, но скоро это в любом случае станет невозможно.
Она расстегнула шерстяную кофту и пригладила рубашку на животе, так что ее округлые формы со всей очевидностью проступили под тканью.
Джеки сдвинул брови и смущенно заерзал на стуле.
— Так ты?..
— Да. Уже почти шесть месяцев. Сюда меня выслал отец — не мог пережить позора, что его дочь — потаскуха, — горько сказала она.
— Не говори так! — выпалил Джеки, опустившись рядом с ней на колени. — А что же отец ребенка?
Крисси вздохнула.
— Он… он был любовью всей моей жизни. Я очень сильно его любила, но когда он узнал о ребенке, то больше не захотел меня видеть.
Джеки сжал кулаки.
— Вот мерзавец!
— Тш-ш, он не виноват. Думаю, он просто испугался. Только что объявили войну, мы оба были очень молоды, к тому же мой отец ненавидел его, да и встречались мы совсем недолго, — она остановилась и вытерла скатившуюся слезу. — Я правда его любила и уверена, что он любил меня…
Она откашлялась и выпрямила спину.
— Ладно, что было, то было. Теперь это в прошлом. Он понятия не имеет, где я, да и я не знаю, что с ним стало с тех пор. Наверное, сражается где-то.
Джеки посмотрел в ее бледно-голубые глаза.
— Что ты будешь делать?
— Об этом я и хотела с тобой поговорить. Я хотела спросить, не против ли ты, чтобы я пока пожила здесь, по крайней мере, пока родится ребенок. Потом я вернусь в Манчестер, и отцу просто придется с этим смириться. Как только мама увидит своего внука, все наладится.
Джеки слабо улыбнулся.
— Мне нравится такой план. Кроме той части, где ты возвращаешься в Манчестер.
Он встал и нежно поцеловал ее в лоб.
— Я позабочусь о тебе и ребенке. Здесь твой дом, и ты можешь жить здесь сколько захочешь.
Крисси с облегчением вздохнула.
— Спасибо, Джеки. Даже не знаю, что бы я без тебя делала. И кстати, хватит уже спать в конюшне. Теперь это твой дом. Думаю, тебе стоит перебраться в спальню тети.
— Нет, я не могу. Это как-то неправильно.
— Тогда забирай хотя бы мою кровать в углу, а я пока перееду наверх.
Он поколебался секунду, но был вынужден признать, что предложение было весьма разумно.
— Ну, хорошо, если ты уверена.
Крисси улыбнулась и взяла в руки стакан с элем.
— За это и выпьем!
Второй глоток был не лучше первого, и Крисси вновь скривилась, стоило элю коснуться ее языка.
