– Да не друг он мне никакой! – взвыл Изя.
– Не перебивай. Твой никакой не друг Эндрю работал на подхвате в аварийной комиссии. И нашел кусок спецкостюма с табличкой «лейтенант Джей Мейер». Доходчиво объясняю?
– Да этих Мейеров – как говна! – в голос заорал Изя. – Вы что, тоже с ума посходили?! Кого вы слушаете?! – От собственного вопля он сам чуть не оглох и бессильно скомкался в кресле.
– Ох, и нечиста же у тебя совесть, дружище! – сказала Линда.
– Говна на флоте точно много, – заметил Эссекс. – А Мейеров за последние двадцать лет появилось всего–навсего трое. Один якобы ты. А еще двое, Эфраим и Мордехай, – командиры десантных батальонов. Чего бы им, спрашивается, делать на бэттлшипе, приписанном к группе F? А? Не кажется ли тебе, дорогой мой адъютант Изя, что один из этих Мейеров действительно самое что ни на есть говно?
– А Вернера, между прочим, списали вниз после этого случая, – заметил Рашен. – И загнали в обслугу, чтобы с астронавтами не болтал.
– Это ты зря, – перебил его Эссекс. – Вернера я списал. Ты же мне не говорил, что он твой…
Рашен укоризненно посмотрел на Эссекса и почесал в затылке.
– Видите, ничего не сходится, – поспешно вставил Изя.
Вернер машинально отодвинулся от Задницы подальше и уставился в пол.
– Извини, лейтенант, – сказал Эссекс. – Но тебя после взрыва на «Виггине» и особенно после «Декарда» никто брать не хотел. За тобой беда ходит, ты в курсе? Сам видишь, сплошные неприятности…
– Я их не искал… – тихо произнес Эндрю, не поднимая глаз.
– До чего ж вы суеверные, астронавты! – усмехнулась Линда. – Слушайте, господа адмиралы, давайте зайдите ко мне как–нибудь, а? Ничего особенного…
– Успеется, – сказал Рашен. – Ладно, Andrey на нас не в обиде. В конечном итоге все обернулось не так уж плохо. И вообще, мы эту ситуацию потом обсудим. Верно, Andrey?
– Все нормально… – тихо сказал Эндрю.
– Так как насчет гипноза? – учтиво спросил Рашен, обращаясь к Линде.
– Никаких проблем, драйвер. Расколю его как миленького.
– Я буду все отрицать, – пообещал Изя. – В смысле – потом.
– Ну, ты дурак! – расхохотался Эссекс. – Ты что же решил, мы тебя судить будем, что ли? Судом присяжных? Ха–ха–ха!
– Мы тебя просто в мусоропровод спустим, – объяснил Рашен. – Не переживай, больно не будет. «Последний шанс» тебе воткнем и головой в люк. А летать тебе не впервой, навигатор все–таки. Pidaras.
– Не посмеете! – окрысился Изя. – Здесь вам не Россия! Быстренько вслед за мной загремите!
– Слушай, Линда, чего он такой агрессивный? – благодушно осведомился Рашен.
– Да он с самого начала все понял, – объяснила Линда. – И никак не может решить, сразу колоться или чуть погодя. Вот, душу отводит, ловит свой кайф, рычит на начальство. Моментом пользуется, крысняк мелкий.
– А–а… А Россию ты, Изя, лучше не трогай. Здесь точно не Россия, здесь пока что люди живут. А вот из–за таких, как ты, от группы F может остаться груда металлолома. Давай, что ли, рассказывай, кто ты есть на самом деле. А то у нас времени в обрез. И про мусоропровод я не шутил, клянусь.
– Я потом буду все отрицать, – повторил Изя.
– Ну, заладил, yolkee–palkee! Изя, мне плевать, что ты скажешь потом. Мне важно знать правду.
– А потом вы меня убьете!
– Необязательно.
– Это как? – удивился Изя.
– Нам тоже нужны свои люди в Адмиралтействе, – объяснил Рашен. – Между прочим, сколько они тебе платят?
– Да уж побольше, чем вам… – признался Изя.
– Нет, – отрезал Рашен. – Я тебе могу заплатить по самой высокой ставке. Если мы договоримся, так уж и быть, выйдешь отсюда живым.
– Я вам не верю, – сказал Изя твердо. – Это все русская нае…ка. Вы, русские, нас арабам продали. А потом весь мир – китайцам. И Россию тоже продали. И меня сначала купите, а потом тоже продадите. Русские самая хитрожопая нация на свете. Пусть мне гарантии дает господин Эссекс, но только не вы…
Рашен на протяжении этой глубокомысленной проповеди стоял неподвижно и даже в лице не изменился. Но когда Изя замолк, адмирал сделал резкое, почти неуловимое движение правой рукой. В кабинете раздался негромкий хлопок. Подголовник Изиного кресла разлетелся в клочья, и что–то с глухим шлепком ударило в стену.
Изя медленно поднял руку, потрогал разорванное ухо, поднес окровавленную ладонь к лицу, и взгляд его остекленел.
Звонко щелкнуло – это адмирал спустил взведенный курок, придерживая его большим пальцем.
На глазах у Изи выступили крупные слезы.
Рашен не спеша убрал в набедренный карман маленький черный пистолет.
– Пытки выдержишь, жиденыш? – спросил он почти ласково.
– Матерь божья… – прошептал Изя, рассматривая свои трясущиеся пальцы, с которых капала на пол кровь.
– Бога нет, – заметил Рашен. – Во всяком случае, для тебя.
– Бог есть ненависть, – сказала Линда. – А тебе сейчас, Изя, позарез нужна любовь. Кстати, господин адмирал, я вам не разрешала тут стрелять.
– Залатай ему ухо по–быстрому, – приказал Рашен. – И не возникай. Шутки кончились. Мы на военном положении уже почти час. Застрелю любого, кто мне не понравится.
– Почему военное?.. – громким шепотом спросил Вернер.
– На Марс идем, – проворчал Эссекс. – Контрабанду душить. Полицейских недостает, видите ли.
– Господин адмирал! – позвал Вернер. – Разрешите? Так может, я?..
– Иди, Andrey, – кивнул Рашен, не оборачиваясь. – Продолжай работу. И от души благодарю. Потом увидимся.
– Есть, – Вернер кивнул Эссексу, подошел к двери, нажал кнопку и испуганно отшатнулся. В коридоре стоял такой оглушительный мат, какого не бывает, наверное, даже в бою. Это орал коммандер Жан–Поль Боровский. В качестве мальчиков для битья выступала охрана, героически не пускавшая старпома к переговорному устройству на двери.
– Что еще такое?! – рявкнул адмирал, перекрывая командным ревом вопли в коридоре. – Пропусти!
– Бл–л–лядь! – выдохнул Боровский, продираясь сквозь охрану. – Ой, виноват, сэр! У нас ЧП. Мне Линда нужна позарез. А у вас тут… Виноват, сэр! Я лучше потом.
– Какое еще ЧП? Зачем тебе Линда? Что, крыша поехала у кого–то?
– Так точно, сэр! Старший навигатор Фальцфейн. Сначала категорически отказалась выполнять приказы, а потом взяла и е…нулась.
Из–за перегородки высунулась Линда с баллоном анестетика в руке.
– Давно пора, – заметила она.
– Это какая Фальцфейн? – оживился Эссекс. – Куколка такая светленькая, с круглой попкой?
– Да нет, – отмахнулся Рашен. – Светленькая – это наша Кенди. А Фальцфейн шатенка. Ты ее не знаешь.
