— А как ты туда попал?
— Кончил институт, предложили съездить.
Марина что-то сосредоточенно прикидывала.
— Если считаешь, сколько мне до пенсии — не трудись, так скажу: тридцать шесть лет с хвостиком. — («Прибавка в два года — неужто заметно?»)
Поверила, кивнула удовлетворенно.
— Повезло тебе.
«Разольем-ка еще по рюмашечке с широким замахом. Мне хорошо, я гуляю, я доволен собой».
— Птичка, никто никого не возит… за просто так. Хочешь ехать — покупай билет. — («Свой я, Мариночка, свой, из одного с тобой огорода, только чуточку лопух, разве не видно?»)
— А что вернулся так быстро?
Сергей переждал, пока Витек провористо расставит тарелки с чем-то мясным, благоухающим, снова плеснул по рюмкам.
— Сколько можно в дыре сидеть? Немного перекантуюсь и двину в Европу. Жизнь — там.
Музыка, навязчивая, безоглядно громкая, вдруг смолкла. Из дверцы рядом с эстрадой тут же выкатился парень в несвежей футболке и домашних тапочках, полез в нутро усилителя. Без музыки слышен стал тот ровный монотонный гул, который возникает обычно в любом застолье к середине вечера.
— Не помешаю, — сказано это было без вопроса, и, не дожидаясь ответа, парень опустился на свободный стул. «Где-то я его видел? Или в своей фирменной униформе он просто напоминает сразу многих? Высокий, белобрысый, купеческая прическа… Да не Димуля ли это?»
— Мальчики, познакомьтесь. Это Сережа, он из Москвы, год работал в Алжире и скоро поедет в Европу. А это Дима.
Рукопожатие. Ладонь вялая. Но тут же эта рука по-хозяйски легла на плечо Марины.
— И каким ветром к нам?
— Попутным. В отпуск заехал, родственников навестить.
Музыка вновь рванулась из динамиков, и развязной скороговоркой начал свой комментарий диск-жокей:
— Альбом «Стена» группы «Пинк Флойд» вышел в прошлом году, и во всем мире ему сопутствовал шумный успех…
— Мальчики, пошли потопчемся? — Марина встала, протянула им обоим руки.
— Сходи одна, — Дима раскинулся вольготно, придвинул себе рюмку: — Давай со знакомством, что ли.
А Марина все не опускала рук, ждала.
Вновь открылась дверца у эстрады, и боком, зажав под мышкой полиэтиленовый пакет, в зал выскользнул Андрей. Сергей чуть передвинулся, прикрываясь Мариной, Андрей быстро засеменил по залу.
— А этот козелок здесь откуда? — недовольно прощебетала Марина.
— Раз он тут — значит, так надо, — прервал ее Димуля.
— Приятель, что ли? — потянувшись за бутылкой, мимоходом спросил Сергей.
— Приятель-приятель, — с иронией ответила Марина. — Наш Дима — большой друг детей.
Она повернулась и втиснулась на танцевальный пятачок, в круг то багровых, то зеленых — в лад с цветомузыкой — силуэтов.
— Ничего девочка? — мотнул головой ей вслед Дима.
— Годится, — в меру цинично поддержал Сергей. — Но, похоже, забита?
— Если хочешь, могу уступить. Если подружимся.
— А она не очень прилипчивая? Мне ведь в златоглавой хвост не нужен.
— Перекурим?
— Перекурим, — согласился Сергей. Почему бы и не продемонстрировать итальянскую зажигалку с пьезоэлементом?
Они перекурили под монолог Димы. Сергей лишь поддакивал полупьяно. Притворяться было не трудно: стоило закрыть глаза, и земля бросалась навстречу. «Сработало. Димуля клюнул. Годится. Ну-ну, хватит жаловаться, что в провинции размаха нет, ты ведь деловой человек. Переходи к конкретным предложениям».
— Нет проблем. О т т у д а приезжает по три приятеля в месяц. Иногда четыре. Запросто закажу. Чего еще? Нет проблем. А сколько? Нет, друг, ты не наглей. Столько нельзя. В три приема — это другое дело. Это сделаем. Не повторяй сто раз. Сделаем. Особенно, если Марина п о п р о с и т.
— П о п р о с и т, будь уверен. Она девочка с пониманием.
— Усек.
— Давай теперь в баре по коньячку.
— Азербайджанский, три звездочки? Не хочу. «Похоже, мои договорные кончились, — подумал Сергей. — Придется расставаться со стипендией».
— Зачем азербайджанский? Для хороших людей здесь и армянский найдется.
После всего выпитого коньяк не жег, пробежал легко. «Надо добить нового друга».
— Слушай, — наклонился Сергей, зашептал конфиденциально, — если тебе всегда этот коньяк наливают за армянский, набей бармену морду. Молдавский сувенирный, точно.
Димуля почмокал губами, кивнул:
— Надул, собака. Но обычно у него все без туфты.
Сергей вытянул из джинсов туго свернутые — так, чтобы непонятно было, сколько их, — червонцы, повернулся к стойке. Но Димуля расплачиваться не дал.
— Я пригласил — я плачу.
Потом кивнул небрежно на десятки:
— Мама на мороженое дала?
— На зоопарк. На пони покататься.
— Если мы подружимся, будешь кататься не на пони, а на «Жиге». Шестой модели.
— «Жига» у меня уже есть, — в хмельном вдохновении соврал Сергей, — правда, пятая.
— Папа подарил?
— Дедушка.
— Значит, копи на «Волгу».
Потом Димуля исчез, а они с Мариной дожевали остывшее уже мясо, выплеснули в стаканы из бутылки что осталось.
— Двинули? — предложила Марина.
Сергей махнул официанту, вновь извлек сверток червонцев.
Витек с задумчивым видом перекидывал косточки на карманных счетах.
— Тридцать четыре семьдесят.
«Похоже, новый калькулятор я себе куплю не скоро… Почти стипендия — и на что!» Сергей протянул официанту деньги, но Марина перехватила его руку, вытащила две бумажки и отдала Витьку.
— И сдачу не забудь. Пятерку. Вот так. — Она вернула пятерку Сергею. — Ничего, если я и ошиблась, он свое на других возьмет.
— Теперь куда? — деловито спросила Марина, когда они вышли. — К тебе или ко мне?
Это никак не входило в планы Сергея: провести ночь с такой вот «эстафетной палочкой». Представил себя обнимающим эту податливую, наверное, даже ласковую девочку с п о н и м а н и е м, и передернулся брезгливо.
— Ко мне — это из Домодедова на экспрессе.
— Но ведь в Татищевске-то не на вокзале живешь?
— Нет, у тетки, в проходной комнате.
— Отпадает. Значит, ко мне. Если кони не вернулись. Это здесь, недалеко.
Сумерки скопились уже у земли, но небо светилось матово, расстояния до окружающих предметов сжались, и хотелось говорить шепотом.
— Тебе понравилось? — Марина приноровилась к его шагу и незаметно как-то прижалась, и получилось само собой, что Сергей обнял ее.
— Потому что с тобой.
— Конечно, после тамошних ресторанов наш кабак тебе так себе.
— Там тоже всякие кабаки есть.
