Фэри кивнула и спросила тихо:
— Вазари мертв?
Вриколакос мрачно промолчал, прекрасно понимая, что ответ она знает сама.
Александра больше не было в живых, а ведь только он мог защитить своих учеников от смерти. Девушка усилием воли заглушила боль, вспыхнувшую в душе, и произнесла первое, что пришло в голову, только для того, чтобы нарушить тягостную тишину:
— Не думала, что кто-то из вас живет в городе.
— Я и не живу… почти, — неохотно отозвался Словен. — Это все, что осталось от прошлого.
Паула неожиданно увидела предмет, который не заметила сразу. Синтезатор, бережно прикрытый куском полиэтилена, стоящий у стены.
— Это твой?
— Типа того, — уклончиво ответил оборотень, тоже взглянув в ту сторону.
Паула с новым интересом посмотрела на Словена, встала и подошла к инструменту.
— «Корг», — прочитала она название. — У Гемрана была «Ямаха». — Девушка аккуратно сняла полиэтилен и оглянулась на вриколакоса. — Можно?
Он пожал плечами, выдвинул из-за тахты табурет. Сунул вилку в розетку.
Паула села перед инструментом, задумалась на мгновение и опустила руки на клавиши. Словен устроился на полу, прислонившись спиной к стене, и, внимательно глядя на девушку, стал слушать музыку. Это была старинная баллада о поисках древнего королевства, разрушенного еще в незапамятные времена, а может быть, никогда и не существовавшего. Баллада о мечте. Печальная и очень красивая. Паула знала, что эту мелодию любил Вазари.
— Почему ты не поешь? — спросил оборотень, когда фэри перестала играть. — Ты же хочешь.
Она удивленно взглянула на вриколакоса, и он пояснил:
— Когда ты играла — пела про себя. Я видел. Почему не делаешь этого вслух?
— Не могу. — Фэри отвернулась, машинально водя пальцем по надписям на инструменте. — Не получается. Я не чувствую того, о чем пытаюсь петь.
— Ерунда. Если ты чувствуешь музыку, и она звучит в тебе, все ты можешь. — Словен поднялся и чуть подтолкнул девушку, требуя освободить себе место.
Она поднялась, слегка удивленная его словами. Оборотень уселся на табурет и требовательно уставился на нее волчьими глазами, засветившимися желтым.
— Ты всегда думала, музыка это то, что досталось тебе от человеческой жизни? А человеческая жизнь — то, что не очень хочется вспоминать?
Паула промолчала, сама не понимая, почему не прерывает неприятный для нее разговор.
— Знаешь, что такое свобода? — спросил он. — Для меня?
Фэри отрицательно покачала головой.
— Скорость. Когда я в городе — сажусь на мотоцикл и несусь по шоссе с огромной скоростью. И в какой-то миг перестаю чувствовать себя человеком. Волчий образ — тоже свобода. От логики, от человеческих предрассудков, от желаний. То есть нет таких желаний, которые я не мог бы выполнить. Твоя свобода — музыка. И она же — твоя сила. Так почему ты не живешь в ней? Хочешь, попробуй почувствовать себя свободной по-настоящему.
Словен стянул перчатки с обрезанными пальцами, придвинулся ближе к клавишам и взглянул на Паулу, неподвижно стоящую рядом.
— Забавно, — сказала она тихо. — В «Лунной крепости» я начала защищаться… сражаться из-за тебя. Сейчас ты помогаешь мне почувствовать то, что, как мне казалось, я уже давно забыла… Все мужчины, с которыми я общалась раньше, дарили мне подарки, внимание, охрану — даже Дарэл, давший понимание магии, делал это ради своей выгоды. И ни один из них не пытался вернуть мне саму себя…
Оборотень широко улыбнулся, блеснув длинными клыками:
— Я же сенсор, а не телепат. Моя работа — не давать забыть братьям и сестрам, кто они есть на самом деле.
Он отвернулся от задумчивой Паулы и заиграл ту же балладу, что она до этого. Не так блестяще, как Гемран, Морган или Ференц, но довольно прилично. Фэри посмотрела на закрытое окно, за которым начиналась и все никак не могла начаться весна, и запела негромко. О своей мечте, о своей жизни. Как пел Гемран. Не задумываясь, не сомневаясь…
Говорят, если бы можно было заставить птицу думать над тем, как именно та летит, она бы никогда не смогла расправить крылья…
Паула пела, полностью растворившись в простой мелодии. Не боялась взять неверную ноту. Впервые за очень долгое время она радовалась тому, что была собой. Настоящей.
Когда песня закончилась, фэри оглянулась на Словена, увидела его смеющиеся глаза и поняла, что он тоже доволен…
Сигнал телефона заставил Паулу вздрогнуть от неожиданности. В комнату стремительно вошел Словен с мобильным девушки. Фэри кивком поблагодарила вриколакоса, молча взяла сотовый, взглянула на номер и поспешила ответить:
— Да, Фелиция?
— Доброй ночи, Паула. — Приятный голос мормоликаи звучал, как всегда, очень доброжелательно. — Я хочу просить тебя об одолжении.
— Слушаю вас.
— Я намереваюсь собрать Совет, — продолжила леди даханавар. — И пригласить на него тебя.
— Совет? — Фэри озадаченно взглянула на Словена, но тот мотнул головой, требуя, чтобы она не отвлекалась от разговора. — И какому вопросу он будет посвящен?
— Основателю, — так же мягко ответила Фелиция. — Ты ведь уже знаешь о его возвращении?
— Да, я… — Паула резко вздохнула, вспоминая визит к Леонардо. — У меня есть некоторые сведения об этом. Но откуда вы знаете?..
— Ты же не думаешь, будто, покинув клан, я остаюсь в полном неведении обо всем происходящем в Столице, — невесело улыбнулась собеседница. — Ты, несомненно, слышала, что случилось во дворце даханавар, видела бой в «Лунной крепости» и должна была сделать определенные выводы. И, кроме того… к тебе обращался колдун. У него ведь тоже возникли вопросы, связанные с Основателем и кланом Искусства?
— Да, — тихо ответила Паула.
— У всех нас есть обрывки информации, — заговорила гречанка после секундной паузы. — И, по-моему, настало время поделиться ею, если мы не хотим, чтобы погибли все наши родные.
— Думаю, вы правы. — Фэри снова посмотрела на Словена, но тот явно думал о чем-то своем, не слыша ни слова из их беседы.
— Если ты согласна приехать, у меня будет к тебе еще одна просьба. Пожалуйста, приведи с собой Миклоша.
— Вы знаете, что Бальза жив?
— Об этом знает уже весь город. — В голосе Фелиции проскользнули насмешливые нотки. — Он обставил свое возвращение к жизни с большим шумом.
Паула не смогла сдержать улыбку.
