В трубке защелкало, я вдруг увидел, как вползает в иллюминатор пылающий голубой шар Кситы.
— Андрюха, алло! Ты слышишь? Андрюха! — Он что-то говорил, но было ничего не разобрать. Переливающаяся голубизна жгла глаза, я зажмурился. — Андрюха! — Но связь пропала… Я бессильно опустил руку. Телефон у меня тут же вырвали, но мне было уже все равно…
— Гришка! Пас! Пас мне! Гришка!
— Леха, сзади!
— Прикрывай!
— Мне! Мне!
— Куда ты!
— Димон! Сюда!
Вещмешок Лехи, с засунутым в него другим вещмешком и перевязанный лямками, летал по командной площадке. Такие же мешки валялись на полу, обозначая штанги ворот. Играли пять на пять в футбол. Наша с Дэном команда безнадежно проигрывала, но мы особо не переживали. Коротая время, Леха предложил в футбол, и мы с радостью согласились. Позвали еще мужиков, кто попался по пути. Правда, хватило нас не надолго. Все-таки работа проектировщиком за компьютером не располагала к хорошей физической форме. Скоро мы с Дэном повалились на пол, все мокрые и уставшие. Потом к нам присоединился и Леха. Сурен продолжал гонять «мяч» с мужиками.
— Уф! Упарился! — пожаловался Леха. — Вот черт! Ведь раньше каждую неделю ходил с друзьями играть. Потом женился — и все… Забросил…
— Мне тогда вообще нельзя жениться, — заметил я. — Я и сейчас в плохой форме, а если женюсь, я и до работы-то не дойду…
— А что тебе ходить? Нас и так на автобусе возят! — засмеялся Дэн. — Главное, в двери пролезть!
Я развалился на площадке, раскинув руки и ноги. Эх, хорошо!
Мне кажется, я стал понимать, почему нам оставили домашнюю одежду. Психологический комфорт, вот чего хотели достичь. Необходимость лететь черт знает куда могла сильно подорвать боевой дух нашего ограниченного контингента. Приказ приказом, но когда тебе говорят, что место битвы — за миллиарды километров в глубоком космосе, то вполне можно решить, что тюрьма в родном городе намного безопасней. Хотя ни одного дезертира я не видел и не слышал о таких. Разве только те арабы на Ка-148, но про них не известно ничего. А у нас получилось так, что каждый вез с собой частичку дома. Старая одежда служила серьезным защитным скафандром от космоса. Ощущения, запах, внешний вид — все это напоминало о Земле, не давало почувствовать себя ничтожным и бессильным. Мы находились здесь будто на подводной лодке в глубинах океана, только глубже, дальше и страшнее в тысячу раз, нам никуда отсюда не деться, и пусть свобода будет хотя бы в маленьком личном пространстве каждого.
— Слушай, Гриш, — сказал Леха. — Ты мне тогда так и не ответил. Когда у нас бой начнется? Ты что-нибудь знаешь? Ведь ты про все тут знаешь.
— Я не знаю, Леш, — честно ответил я. — Бой… Может, лучше, чтоб он и не начался никогда… У нас, кстати, есть на это шанс.
— Как же? — даже обиделся Леха. — Готовили нас, готовили…
— Смотри. — Я сел. — Красные Зед сейчас располагаются у звезды Дельта-2. Не так давно они создали там систему из трех клоак, которые уже начали функционировать и рождать новых особей. Их путь лежит по прямой к системе Дельты-5. Недалеко от этой системы проходит край пылевого облака. Плазмачи не любят проходить сквозь такие облака — они начинают «мутировать», включаются звездообразовательные процессы,
и вся их компания в итоге может превратиться в обычную звезду. План такой: остановить Красных Зед в районе облака, заставить их резко повернуть, направить вдоль пылевого облака. Они пойдут к нему по касательной, и все — скатертью дорога в неизведанные страны!
— Подожди, — не понял Леха, почесал рыжую шевелюру. — Мы-то ведь совсем в другой стороне находимся!
— Ага, — подтвердил я. — Дело в том, что остановить Красных Зед — одна задача, может быть, и не такая сложная. Гораздо сложнее заставить их повернуть туда, куда нам нужно. Встретив преграду на своем прямом пути, они вольны повернуть куда угодно. Если нам удастся остановить их у края пылевого облака, то у них будет три варианта поворота к ближайшим системам: к Эйрану, на Кситу или на Измаил. Нам надо, чтобы они поперлись к Измаилу: он как раз лежит рядом с пылевым облаком. Они обоснуются там, и это утвердит их на безопасном для нас пути. Но остаются еще Эйран и Ксита. И здесь их надо тоже остановить, показать, что — стоп! — хода дальше нет, у вас только один свободный путь: идите к Измаилу. Скорее всего, они пойдут сначала к Эйрану, это не так сильно искривляет их путь. Если у нас получится их там задержать, тогда остается два варианта, два резких поворота: либо к Измаилу, либо же к нам в гости, на Кситу.
— И если они выберут Измаил, — закончил за меня Дэн, — то мы собираем манатки и возвращаемся на Землю, так и не запустив ни одной бомбы.
— Точно! — подтвердил я.
— Жалко, — загрустил Дэн.
— Эк вас накачали! — удивился я. — Вы, надеюсь, не забыли, что на самом-то деле вы — земляне, вас родные дома ждут. А у тебя, Дэн, еще проект не доделан!
Дэн махнул рукой, поправил очки.
— Не в этом дело, Гриш, — сказал он. — Что я, не понимаю, что ли? Да и «накачали» здесь ни при чем… Тут понимаешь… — Он задумчиво поглядел вдаль, на звезды. — Это ведь какой шанс! Это же невероятная вещь! — Он покачал головой. — Если бы мне кто-то сказал, что мне случится быть в космосе, сражаться на истребителе… ну или бомбардировщике, какая разница! Я бы ни за что не поверил. Но как бы я хотел верить! Как бы я хотел! — повторил он еще раз. — Чем мы занимаемся? Чертим чертежи? Играем в «Квейк»? Пьем пиво? Это классно, конечно, кто спорит… Но ведь это так, суррогат. Это не жизнь, это картинка, пусть и красивая. Что я в своей жизни добьюсь? Куплю квартиру? Женюсь наконец на своей Наташке, заведу детей? Может, и карьеру сделаю потихоньку, стану каким-нибудь начальничком, не большим, но уверенным, буду денежку зарабатывать… — Он замолчал.
— Замечательная жизнь, — невесело и как-то очень серьезно сказал Леха.
— Да уж… Замечательная… — так же серьезно кивнул Дэн. — И скажи мне кто-нибудь такое месяц назад, а еще лучше год, то я бы стопудово с этим согласился. Именно так оно все и должно быть — стабильно и замечательно. А знаешь почему? — спросил он меня. — А потому что ничего другого на горизонте не просматривалось. Все известно: как жизнь устроена, чем может человек заниматься, все плюсы и минусы. И выбирает большинство для себя надежный, спокойный плюс. Пусть и банальный, пусть и обсосанный до кристальной ясности, но зато безопасный. Мало дураков, что добровольно соглашаются жизнью рискнуть. Точнее, сейчас как раз много таких развелось, но это больше от скуки и от вязкого благополучия. И рискуют-то по дури, ни для чего, лишь бы испытать что-то такое, от чего сердце вздрогнет. А тут, ты понимаешь… — Он указал на звезды. — Это ведь не от скуки мы здесь, не по дури… Это совсем другое. Е-мое! Я помню, когда только контакт в прошлом октябре состоялся, я подумал: «Ого! вот так дела! Это что же? Получается, что коробочка-то земная наконец раскрылась? Ага, — думаю, — любопытно. Любопытно посмотреть, что же дальше будет. Как там дела за пределами нашей коробочки, чем, как говорится, мир живет». И даже когда не происходило ничего, мне все равно постоянно было интересно. Неважно, что инопланетяне пришли, поздоровались и ушли. Важно, что открылась новая дверь. Мы-то думали, что кругом стены, а тут вдруг раз! — оказалось, что в одной-то стене дверца! А за дверцей — целый мир! Пока, конечно, ничего не известно, что это за мир, хорош он или плох, опасен для нас или нет, но это не столь важно. Важно то, что мир вдруг расширился в сто миллионов раз. И если раньше тебе приходилось выбирать из сотен путей, каждый из которых известно к чему приводил, то теперь путей стало на порядок больше, и многие из них черт знает куда и ведут: никто не ходил еще, не проверял. И ты начинаешь задумываться. Начинаешь сомневаться: а может, есть и у тебя шанс найти то, самое важное, самое ценное для себя, если попробовать пройтись по одной из новых дорожек…
