Он пристально смотрел вдаль, словно пытаясь разглядеть там свой путь.
— Я когда сел в свой истребитель, — продолжил он, — я охренел просто! Я буквально не мог поверить сам себе. Вроде бы вот: сижу в своем корабле, руки на штурвале, чувствую — а поверить не могу. Никогда такого со мной не бывало. А уж когда мы на проверочный вылет вышли! — Дэн выпучил глаза. — Тут я даже говорить ничего не буду, потому что описать это невозможно! Это все равно что свой первый настоящий секс по любви описывать… Нереально! Я летал в космосе! Я управлял кораблем! К чертовой бабушке все эти игрушки компьютерные! Я не представляю, как я сейчас в них играть буду… Я не скажу, Гриш, что я, блин, нашел себя. Будто я понял, что призвание мое — быть космическим пилотом-истребителем. Не знаю, может, и так, еще до конца не понятно. Но мне четко ясно, что такого в моей жизни никогда не было и, самое страшное, может, и не будет. Я знаю, я сейчас стою как раз на той самой, одной из не изведанных людьми дорожек. И никто, ни одна сволочь во вселенной не знает, куда эта дорожка приведет! Ну, может быть, А-рэй знает, но с ним хрен поговоришь… И если мы вернемся отсюда, так и не повоевав, это будет плохо. Плохо потому, что я не сделаю еще одного шага по этой дороге, не приближусь еще чуть-чуть к тому, самому главному, что только может быть…
— Точно, Денис! — кивнул Леха. — Все так и есть! Все в точку!
— Эх! — Дэн поднялся и сладко потянулся. — Ну дайте! Дайте мне этих Красных Зед! — крикнул он.
— Держи одного! — крикнул Сурен и с лету пнул в него мешок.
Дэн принял мешок на грудь, сбросил на колено и помчался к воротам.
— Гриш, вот скажи, — обратился Леха ко мне. — А ты только нашу станцию так сканируешь? Или можешь и другие тоже? Слушай, я знаешь, что хочу… Ты посмотри, как там дела на других станциях? У Эйрана, у Дельты-5? Что там сейчас? Может, там уже бои идут?
— Ого! Я даже не знаю. — Я не задумывался о пределах своих возможностей, всегда в голове возникала наша станция, и мне казалось, что так и должно быть. — Подожди, сейчас попробую. До туда чертовски далеко, но кто знает…
Будто щелкнул тумблер, и внутри головы развернулась объемная картинка, сияющая разноцветными огнями, пиликающая на все лады. Я вдруг заметил, что ощущаю, в придачу ко всему, ее температуру. Каждый элементик имел свою степень нагретости. Но меня сейчас интересовало не это. Я попытался посмотреть: а что вокруг? Что еще я могу увидеть?
Вокруг схемы станции сиял белый фон, пустой, холодный. Тогда я попробовал уменьшить масштаб. Точно так же, как я мог приблизить каждый из элементов станции, а затем вернуться обратно к общему виду, я постарался уменьшить всю станцию. И это сразу же получилось! Станция уплыла вправо вниз, я увидел Кситу — два голубых огонька, а чуть поодаль — вторую нашу станцию. Она тоже мигала, как новогодняя елка, и я понял, что легко могу узнать любую информацию и про нее. Это мне понравилось. Выглядело как игрушка: хочешь — приближай, хочешь — уменьшай масштаб. Тогда я взял всю систему Кситы вместе с нашими станциями и уменьшил ее до точки. Пространство заполнилось белой пустотой. Я стал по частям делать приближения отдельных секторов и скоро отыскал Эйран с его группой станций. Тут же голова заполнилась бурлящим океаном информации, но я отодвинул ее в сторону.
Много точек нашлось и в промежутке между нами: пространство между звездными системами тоже контролировалось, чтобы Красные Зед не просочились. Быстро освоившись, я скоро видел весь наш кусок галактики: ближайшие звезды, серое пятно пылевого облака, цветные микроточки станций. Зрелище было завораживающее. Я даже забыл на какое-то время, зачем я все это делаю, и просто крутил увиденную мной модель то так, то эдак.
— Ну что там? — спросил Леха, и я опомнился. Первый удар должен был прийтись на станцию № 3, ту самую, куда назначили контр-адмиралом Гэндальфа. Туда-то я и отправился.
Она выросла передо мной системой четырех соединенных цилиндров. Размеры ее раз в десять превосходили наши. И это было понятно: именно она должна была принять самый сильный удар Красных Зед. И сразу я увидел, что удар этот уже состоялся. Черные огоньки заполняли все вокруг. «Кэсс 8915, кэсс 2035, кэсс 11207…» Информация об отдельных погибших всплывала мимолетными облаками. Все кэссы шли под номерами. «Сенчуков Роман Викторович…» Матерь божья! И наши погибли! Через секунду я видел всех погибших раздельно: кэссы, люди, дишты. И даже истанты погибли, правда, меньше всех.
— Мужики! Мужики! — закричал я играющим в футбол. Зрение словно разделилось: я видел и картинку внутри, и то, что снаружи. — Красные Зед напали на станцию возле пылевого облака! И наши погибли! Наши погибли! Слышите!
«Мяч» глухо плюхнулся об пол. На меня уставились хмурые глаза.
— Триста пятнадцать погибло! Вы слышите? Триста пятнадцать наших погибло! — Я кричал, будто боялся, что меня не услышат, не поймут, не поверят. И они не верили сразу. Там были те, которые меня не знали.
— Да что ты говоришь, пацан! Кто погиб? — хмуро пробормотал какой-то толстый усач. Он играл в майке, весь был покрыт черной шерстью.
— Кэссов больше всего, — продолжал я. — Почти тысяча! С ума сойти… А наших-то сколько! Почему же так много?… — Я сам не мог поверить, что потери такие большие. Почему так? Ведь у нас такое оружие. Или Красных Зед слишком много?
Все подошли ко мне, окружили.
— Это Гришка! — объяснил Леха. — Он координатор, он знает про всех. Я попросил его посмотреть, что там происходит…
— И что же? — спросил еще один мужик — плотный громила в спортивном костюме.
— Я говорю, — повторил я, — был бой на Третьей станции. Много погибших. И наши погибли. Триста пятнадцать человек — я могу всех по именам назвать. И раненые… подождите… — Я выцепил информацию. — Раненых наших пятьдесят три… Подождите, как же так? Почему убитых больше, чем раненых? — Я глядел на окружавших меня, переводя взгляд с одного на другого.
— А потому что спасать некого было, — глухо сказал громила. — Или некому.
— Слушай, Гриш, а другие станции? — спросил Дэн. — Там тоже был бой? Что там?
— Сейчас! — Я понял, что надо сделать. Взяв общую картину всей зоны боевых действий, я увидел цифру. — Общие потери, — хрипло проговорил я, — пятьсот сорок восемь человек. Раненых — девяносто два. Это вообще со всех станций… — Я обвел глазами нависшие надо мной лица. Кто-то пристально вглядывался в меня, словно до сих пор не веря, кто-то тяжело смотрел в пол. Сурен закинул голову вверх и что-то рассматривал на диске потолка, поджав губы. Я снова развернул картинку.
— Основные потери — на Третьей станции и на ближайших к ней. Также есть погибшие на Дельте-5 и Эй-ране, но уже очень мало. Наверное, часть Красных Зед ушла туда, после того как им на Третьей вдарили… Третья живая, работает, восстанавливается.
