— Ушли в Москву, – буркнул Долин.
— Ага, смешно, – проворчал Савельев, немного побледнев. Схватившись за ручку, он дернул шнур стартера, и генератор, чихнув облачком черной сажи, затарахтел. В шланге зажурчало бегущее по нему топливо.
— Когда скажу, вырубай его! – крикнул инженер и забрался на крыло самолета. Подняв дверь, он запрыгнул в кресло пилота. Осмотрел приборную панель и перебрался на соседнее место.
Генератор продолжал тарахтеть еще пару минут, когда Кнопа осторожно дернула Долина за куртку. Снимая с плеча «Сайгу», она кивком указала на лес.
— На два часа.
Присмотревшись, Алексей увидел бегущего к ним протиста. Среди деревьев мелькало еще множества теней.
До контакта с ними оставалось не больше минуты.
— Вася! – крикнул Долин.
Инженер не ответил. Уставившись на приборную панель, он осматривал индикаторы, тумблеры и торчащие из панели ручки. Его губы беззвучно шевелились.
— Савельев! – рявкнул Долин.
— Чо?! – наконец поднял взгляд инженер и увидел, как его спутники готовят к бою оружие. Спав с лица, он ткнул в кнопку зажигания. Двигатель заурчал, пропеллер пополз в сторону и тут же замер.
Выругавшись, Савельев снова вдавил кнопку. Ничего не произошло.
Задергавшись, инженер стукнул по приборной панели и прокричал:
— Да заводись, мать твою!
Он вдавил кнопку со всей силы, едва не утопив ее в панели. Пропеллер шевельнулся, но снова замер.
Окончательно запаниковав, Савельев принялся щелкать всеми тумблерами подряд.
К этому моменту стало ясно, что протистов никак не меньше полусотни, и первому оставалось пробежать до аэродрома каких‑то полкилометра. Отбиться от такой толпы невозможно, единственный шанс спастись – завести самолет.
— Успокойся и подумай! – рявкнул Долин.
Савельев грохнул кулаком по приборной панели и поморщился от пронзившей руку боли. Впрочем, это пошло на пользу – боль отрезвила его.
— Подача топлива! – осенило инженера, и он, впившись глазами в приборную панель, начал искать нужную пиктограмму. Найдя, вскрикнул от радости и снова вдавил кнопку стартера – двигатель не завелся. Вспомнив кое‑что еще, инженер залепил сам себе звонкую пощечину. – Нет, вспомни последовательность… Леша, отсоединяй шланг и закрывай бак! Катька, забирайся в салон! Сейчас полетим!
Пока девушка закидывала на задние сиденья рюкзаки, Долин отсоединил шланг и закрутил крышку бака. Прыгнув на крыло, он поднял дверь и плюхнулся в свободное переднее кресло, не став пока опускать дверь. Перед ним из приборной панели торчал штурвал, ноги уперлись в педали. Датчиков и индикатор намного намного меньше, чем перед Савельевым, но их количества все равно хватило, чтобы Долин мгновенно растерялся.
Дернув за торчащую из панели ручку, Савельев коснулся пальцем кнопки стартера.
— Ну, молитесь! – велел инженер и вдавил кнопку.
Долгую, невероятно долгую секунду ничего не происходило. А затем двигатель заурчал. Мгновенно раскрутившись, лопасти пропеллера слились в сплошной круг.
— О да! – потряс перед собой кулаками Савельев.
Просунув между спинкой кресла Долина и корпусом ствол «Сайги», Кнопа крикнула:
— Увози нас отсюда!
— Спокойно, подруга! Уже взлетаем!
Положив руку на рычаг тяги, Савельев медленно сдвинул его вперед. Гул двигателя стал сильнее, но самолет не шелохнулся. Победоносное выражение на лице инженера медленно сменилось недоумением.
— Ну! – Кнопа ткнула его в затылок. – Почему стоим?!
— Тормоз! – осенило Савельева. – Надо снять его со стояночного тормоза!
— Так снимай!
— Как будто я знаю, где здесь тормоз… – проворчал инженер и первым делом заглянул под приборную панель. После принялся осматривать тумблеры и ручки перед собой.
Покосившись на приближающихся протистов, Долин передвинул один из рычагов сбоку от кресла к букве «F».
Дернувшись, самолет покатился прямиком на цистерну.
Савельев схватился за штурвал и резко повернул его до упора. Чиркнув по цистерне кончиком крыла, самолет выкатился с асфальта на траву. Вязкая земля ничуть не притормозило его, машина продолжила разворачиваться по широкой дуге к взлетной полосе.
Прямо над ухом грохнул выстрел, приближающийся к самолету протист рухнул на землю.
Поморщившись от противного писка в ушах, Долин опустил дверь кабины и попросил:
— Катя, больше так не делай!
Подпрыгивая на кочках, самолет выкатился к началу взлетной полосы. Развернув его, Савельев медленно сдвинул ручку тяги двигателя, и Соката начал набирать скорость, устремившись к концу километровой ВВП.
Проносясь мимо толпы выбегающих на полосу протистов, инженер убрал со штурвала руки и показал мертвецам оттопыренные средние пальцы.
— Попробуйте догоните, уроды!
— Держи штурвал! – попросил Долин.
— Не боись, Леша, уже взлетаем! – Схватившись за штурвал, он потянул его на себя. Соката на мгновение оторвался от полосы, а затем с зубодробительным ударом и скрипом опор шасси рухнул обратно. Запаниковав, Савельев принялся бормотать: – Что такое? Скорость отрыва набрали. Сто сорок километров! Почему на крыле нет подъемной силы?!
— Думай быстрее! – приказал Кнопа, с тревогой вглядываясь в приближающуюся железную изгородь, обозначающую конец полосы.
— Хватит меня отвлекать! – огрызнулся инженер. Почесав затылок, он вывернул шею и уставился на крыло сбоку от себя. А после подскочил в кресле так, что стукнулся макушкой о потолок. – Ох, черт, площади крыла не хватает! Закрылки!
Он сдвинул рычажок сбоку от кресла. Из задней части крыла выдвинулась панель, увеличив его ширину.
Савельев снова потянул штурвал на себя, и самолет, оторвавшись от самого конца полосы, начал набирать высоту. Скользнув шасси по изгороди, он продолжил уверенно подниматься в небо.
Выдохнув, Долин хлопнул инженера по плечу.
— Отлично, Вася!
— Я ж говорил, что смогу взлететь, – произнес довольный собой парень. Его взгляд упал на приборную панель, и лицо вытянулось. – Только есть одна проблема.
— Ну? – напрягся Долин.
— Мы того… залили маловато топлива…
Поправив наушники, Долин нажал на кнопку передатчика рации и в сотый раз повторил:
— Дай Чуань, прием. Это Алексей. Дай Чуань, ответь.
В ответ – тишина.
Ситуация была крайне скверной. На практически пустом баке они подлетали к Москве, до темноты оставалось не больше часа, и они не имели ни малейшего понятия, где искать ученого и его коллег. Которых, по словам Чуаня, было совсем немного. Назад уже не вернуться, а пытаться за час отыскать в огромном мегаполисе кучку прячущихся от протистов живых практически невозможно. Точнее, вообще невозможно.
