-- Внимание!-- крикнул я группе,-- мы зашли довольно далеко, пройдена треть пути. Идти назад нам нет смысла, ничего хорошего нас там не ждет. Мы продолжим движение дальше, к тому берегу. Возможно, вернее скорей всего кто-то из нас погибнет, но остальные должны добраться до берега. Мы постираемся до минимума свести потери. Смотрите по сторонам, на волны. Если они возникнут -- стреляйте, старайтесь загасить их выстрелами, не дать возможности пересечь строй. В противном случае мы будем терять все больше и больше людей и неизвестно, кто окажется следующим. Теперь вперед, быстрым шагом и без остановки, отдохнем на том берегу.
Группа в тягостном молчании двинулась дальше, жидкость вскипела от наших широких и быстрых шагов. Никто не хныкал, не задавал ненужных вопросов, все казалось предельно ясно: от нашей скорости и внимательности, зависят наши же потери. Еще через километр сразу три комплекса брызнули пламенем в стремительно бегущие волны. Вся группа моментально сделала дополнительный залп из остального оружия, столбы черной жидкости взметнулись высоко вверх и в бешенной круговерти пузырящейся субстанции уже невозможно было различить ни волны, ни направления их движения. Огонь еще не успел стихнуть, все смотрели на пляшущее в пене пятно и никто не заметил волн набежавших на группу с противоположной стороны. Одна из девушек слабо вскрикнула и упала в черноту по пояс, потом сразу по грудь и ее голова, мелькнув в последний раз, с перекошенным от боли и ужаса лицом исчезла, также как и волны, погубившие ее. Группа замерла на месте, но я не давал времени на раздумья.
-- Вперед, не останавливаться, быстро!
Армян, подавая пример остальным, с ревом устремился дальше, он шел уверенными шагами, высоко поднимая ноги и мерно раскачивая на шарнире гравитопулемет. Итак, волны гасятся, но набегают одновременно с двух сторон. Я не успел осмыслить все остальное, Армян вдруг рявкнул с животной ненавистью. Прямо на него, чуть наискосок неслись, разбегаясь в стороны, две волны, их остроконечный пик направлялся прямо ему в ноги. Но Армян оказался молодцом. Он тут же присел и, сунув дуло пулемета под поверхность, дал залп. Пенистая стена длинной прямой линией рванулась в даль, за доли секунды докатилась до противоположного берега и столб развороченной земли и пыли взметнулся к небу на его желтой горизонтали. Отдачей его отнесло метров на пятьдесят от группы и, там он молча скрылся в мелкой глубине.
-- Армян!!!-- я изо всех сил кинулся к тому месту, но сделав пару шагов, остановился. Над жидкостью возник ствол пулемета, потом его корпус и, наконец, поднялся сам бешено матерящийся Армян. Он с остервенением плевался и размазывал по лицу вязкую черноту, походившую на слизь.
-- Где они?! Где?! Убью!!!-- он ошалело вращал глазами, ища объект для вымещения своей злобы.
-- Слава богу, жив,-- вздохнул я с облегчением.
-- А-аа, Маэстро! Оно уткнулось в меня, слышишь, уткнулось! Я его чувствовал, упругий толчок. Но я успел напичкать его гравитацией, как чучело соломой, оно шмякалось в меня по частям. Это осязаемо, вот смотри,-- он протянул на ладони черный блестящий комочек слизи.
-- Гадость какая,-- несколько десантников склонились над его рукой.
-- Такая гадость кромсает нас,-- он с видимым наслаждением раздавил слизь, она просочилась между пальцами и закапала вниз,-- сама жидкость синтезирует из себя эту вот дрянь. Больше тут ничего не может водиться. Но их можно убивать! Проклятье, я готов уничтожить все на этой планете, срыть до глубины, до ядра!
-- Вперед,-- мой приказ прозвучал тихо, но все беспрекословно заняли место в строю и двинулись дальше. Да, их можно убивать, надо только делать это вовремя.
Теперь группа почти бежала, все старались как можно выше выскакивать из жидкости, тем самым облегчая себе продвижение. Армян снова занял место впереди, он со стиснутыми зубами вращал головой по сторонам, в нем проснулось желание уничтожать, он победил в схватке с противником и ему не терпелось закрепить свой успех. И ему вскоре представилась такая возможность. Волны стрелой неслись прямо в лоб надвей группе, а самым первым в ней скакал Армян. Но мы не видели волн, их видел Армян и он закрывал их от вас.
Он выстрелил, его крутануло на месте и сразу завалился следующий за ним десантник.
-- А-аа!!!-- взревел Армян, бросив пулемет, и, согнувшись в поясе, заскакал на месте, второй десантник с исказившимся лицом поднялся, держась, руками за бок. Из-под плотно прижатых ладоней сочилась кровь. Армян задрал вверх одну ногу, из ее икры был вырван солидный кусок мяса, кровь ручьями стекала к стопе, смывая по пути черные комки слизи,-- Зацепила, собака... Проклятье.
Часть группы кинулась к пострадавшим, оказывать первую помощь. Остальные с напряженными лицами застыли вокруг них, готовые в любой момент отразить нападение. Теперь противоположный берег был значительно ближе, я мог ясно различить на нем невысокие скалистые холмы. Они начинались практически сразу, на границе жидкости и почвы. Что ждет нас там? Армяну отстегнули пулемет, один из десантников взвалил его на плечо, двое других подхватили Армяна под мышки, помогая идти. Со вторым несчастным была проделана та же самая операция. Группа из 27 человек продолжила движение. Теперь мы шли медленней, но волны по непонятной причине перестали тревожить нас. Мы видели несколько бегущих стрел, но слишком далеко от группы, казалось, они понимали, что встретили достойного соперника и не решались повторить нападение.
Мы почти успокоились и уже вплотную приблизились к берегу, первый десантник вышел на желтую пыль, остальные, забыв о волнах, расслабленной походкой двигались следом. Расплата наступила мгновенно, вопль отчаянья заставил всех обернуться. Последний из группы упал, жидкость едва доходила всем нам до щиколоток, но и этого вполне хватило. Несчастный дернулся раза два и словно растворился. На его месте жидкость слегка покраснела и вновь приняла свой черный цвет. Остальные пулями вылетели на спасительный берег и бессильно повалились на раскаленную поверхность.
Итак, переход через жидкость стоил нам четверых и еще двое ранены. Правда, за ногу Армяна сильно опасаться не стоило, но состояние второго десантника внушало опасение. Ребра в боку оказались поломанными, загнулись внутрь, сдавливая легкое. Бедняга задыхался у нас на глазах, а мы ничем не могли ему помочь. Здесь требовалась операция. В группе не было ни хирурга, ни инструментов. Оставшаяся в живых девушка, я запомнил, ее звали Нисса, поддерживала голову несчастного у себя на коленях, заливаясь слезами. Он не являлся для нее близким другом, так, один из многих, но катастрофическая гибель подруги и остальных десантников довели ее до отчаяния. Я жалел ее, но ничем не мог помочь. С тоской озирал я близкие скалистые образования. Сейчас мы начнем пробираться по их каменистым, дышащим жаром, уступам. Пока только пустыня не принесла нам смертей, что ожидает нас в скалах, пока оставалось тайной.
