Если я попаду под поезд и мне перережет живот, и мои внутренности смешаются с песком и намотаются на колеса, и если в этот последний миг меня спросят: "Ну что, и теперь жизнь прекрасна?" -- то я воскликну с благодарным восторгом: "Ах, как она прекрасна!"
Я дал группе небольшой отдых. Мы получили достаточно воды и заполнили ей все имеющиеся емкости, но пищи по-прежнему мы не могли найти. Никакой, оставалось надеяться на свои запасы. Сделав из веревок и легких стальных трубок некое подобие носилок, мы положили туда хрипевшего десантника и двинулись к холмам. От контрастных теней зарябило в глазах, они быстро уставали, оставшиеся люди не могли идти по пятеркам. Выстроившись в колонну по одному, группа втянулась в скалистые нагромождения, петляя между ними змеей. Звезда Н-3 словно взбесилась, забравшись почти в зенит, она поливала наши головы своими лучами. Впечатление создавалось такое, словно сверху лил раскаленный свинец и он паутиной растекался по всему телу.
Группа уходила все дальше, прочь от черной жижи, давшей нам воду и жизнь, и так неумолимо расправившейся с нашими товарищами. Их теперь нет, но как знать, может скоро живые начнут завидовать мертвым? Битая скальная щебенка ползла под рубчатыми подошвами наших сапог, рвала прочную ткань комбинезонов. Вскоре раненный десантник захрипел, корчась на своих носилках, из носа и полуоткрытых губ хлынула черная пульсирующая кровь, заливая ему грудь, капая на мелкие острые камни. С выпученными глазами, от вида которых меня бросило в холодный пот, он схватился за свою рану, забился в судорогах, пытаясь схватить ртом хоть немного воздуха, и, захлебнувшись собственной кровью, безвольно замер. Носилки опустили вниз, теперь ничто не могло помочь несчастному, он был мертв. Вырыв могилу в небольшом узком ущелье, мы опустили туда еще теплое тело и завалили его камнями. Нас осталось 25, ровно половина из всех, стартовавших на десятой авиетке к проклятой планете. Неужели аналогичная участь постигла группы с других кораблей? Но почему некоторые смогли вернуться? Неразрешимая загадка. Почему планета отпускала одних и уничтожала других? Почему? Чем мы отличались друг от друга? Отдав дань покойному, группа следовала дальше.
Пытка скалистыми холмами продолжалась шестой час. Ровно ничего заслуживающего внимания мы не заметили. Каменистые возвышения все тянулись и тянулись, оставаясь такими же однообразными, как и в начале пути. Лечебное действие биомассы постепенно сказывалось на ноге Армяна, он шел сам, хотя еще сильно прихрамывал. Тащить тяжелый гравитопулемет ему пока было не под силу, и он поменялся на комплекс. Теперь в группе только он не имел шлема, я одел шлем умершего товарища, я не хотел получить солнечный удар, вернее удар от звезды класса Н-З, и соображения удобства и безопасности превысили некоторые моральные нормы. Дымчатый щиток значительно снижал уставание глаз, что касалось Армяна, то его густая шевелюра, свисающая на лоб, вполне прилично создавала ему тень на глаза.
-- Эй!-- услышал я крик десантника, шедшего в группе первым. Он скрылся за поворотом одного из холмов и был для большинства невидим.
-- Стой! Назад!!!-- долетел второй истошный вопль. Группа как по команде ринулась на крики, некоторые спотыкались, другие упали, в кровь расцарапав ладони. Забыв обо всем на свете, я кинулся следом. Двое кричавших стояли и молча смотрели ошарашенными глазами на одну из ближних скал. Я проследил их взгляды, но ничего не заметил.
-- В чем дело?
Один из них обернулся.
-- Там был человек...
-- Где?!
-- На самой вершине скалы,-- десантник указал пальцем вперед, куда смотрел второй и вся группа.-- Мы кричали, но он скрылся за гребнем, как ошпаренный кипятком. Не смотрите на меня так, это не галлюцинация и не мираж. Мы видели его вдвоем, он в комбинезоне, таком же как у нас, но без шлема.
Я невольно посмотрел на Армяна, тот пожал плечами.
-- Я был здесь с вами,-- видя, что я продолжаю с любопытством его разглядывать, он взорвался, -- Черт возьми! Я не умею перемещаться в пространстве! И там, -- он ткнул пальцем в скалу, -- поверь, меня не было. Там был не я.
-- Но почему он убежал?
-- Потому что растяпы, увидевшие его, не догадались всадить ему в зад нервно-паралитический заряд.
-- Так, -- обвел я взглядом своих подчиненных. -- Делимся на две группы, по 12 и 13 человек. С одной пойдет Армян, все подчиняются ему. Со второй я. Теперь в обход холма, быстро, бегом. Холм длинный, встречаемся на его дальнем конце. В случае опасности стрелять. Если кто увидит человека, сбить его паралитическим зарядом, а уж потом мы выясним что к чему. Вперед!
Группы бегом рванули вдоль подножия холма, Армян, казалось, начисто забыл о раненной ноге, несясь впереди огромными длинными прыжками. Посмотрев ему вслед, я кинулся догонять свою группу, которая не уступая в азарте Армяну, вприпрыжку семенила по другую сторону скалы. Я бежал и несколько опасался за вторую группу, ведомую Армяном. Тот мог отколоть все, что угодно, зло распирало его на части, я боялся, что он может погубить людей, но иного выхода у меня не оставалось. Если человек действительно мелькнул на вершине скалы, то ему будет тяжело быстро спуститься. Ведь мы бежали почти по ровной местности, а ему придется скакать по камням, через трещины и, следовательно, он сильно проигрывает в скорости, хотя имеет преимущество в расстоянии.
Все тяжело дышали, преодоление пересеченной местности с увеличенной силой тяжести давало себя знать. Правда, мы довольно успешно акклиматизировались в обычной ходьбе, но в беге нам приходилось трудно. Призывая на помощь всю свою выносливость, я вырвался вперед, оторвавшись от остальных метров на тридцать. Видимо, Армян, несмотря на больную ногу, тоже успел опередить десантников, мы встретились с ним одновременно на дальнем окончании холма, когда остальные еще не успели добежать до нас.
-- Вон он! -- Армян указал пальцем на следующий холм. К самой его вершине подбегал человек в серебристом комбинезоне. Он лихо скакал по громадным камням, делая это с завидной легкостью. Я вскинул оружие и тут же опустил его. Мой комплекс стрелял одновременно всеми типами зарядов. Нажми я на курок и от человека остался бы один пепел. Армян замешкался, судорожно пытаясь перевести рычаг затвора на стрельбу только нервно-паралитическими зарядами, но проклятый рычаг заклинил, забившись до отказа пылью планеты, и никак не желал переключаться.
-- Чтоб он сдох! -- в сердцах процедил Армян и нечеловеческим усилием вогнал рычаг в нужное место. Но пока он проделывал с рычагом необходимые манипуляции, пока до нас добежали остальные десантники, человек мелькнул на самой вершине и скрылся за ее пределами.
