— Когда древние римляне устраивали свои триумфальные шествия, кажется, рядом с триумфатором ехал такой тип, который должен был все время шептать ему на ухо, что он простой человек, что его тоже ждет смерть. Триумфаторы, наверное, не очень-то радовались его присутствию.
Она промолчала.
Форкосиган с Иллианом отправились в ванную за Ботари.
— Кажется, он перестал дышать, — чертыхнулся Форкосиган.
Иллиан охнул. Они уложили сержанта на пол, Форкосиган припал ухом к его груди и пощупал пульс на шее.
— Сукин сын. — Соединив обе руки, он резко ударил сержанта по грудине, потом снова прислушался. — Ничего.
Перекатившись на пятки, он яростно уставился на лейтенанта.
— Иллиан! Где бы вы ни взяли эту змеиную мочу, идите туда и найдите противоядие. Живей. И без шума.
— Как вы… а что если… не следует ли… стоит ли… — залепетал Иллиан. Потом устало воздел руки и умчался на поиски.
Форкосиган взглянул на Корделию:
— Делаем массаж сердца и искусственную вентиляцию легких? Что выбираешь?
— Наверное, массаж.
Она опустилась на колени рядом с Ботари, а Форкосиган передвинулся к голове, набрал побольше воздуха и сделал ему первый вдох. Корделия прижала основания ладоней к грудной клетке и надавила со всей силой, стараясь установить ритм. Толчок, вдох, толчок, вдох, снова и снова, не останавливаться. Вскоре руки ее начали дрожать от напряжения, на лбу выступил пот. Ребра отзывались режущей болью.
— Придется поменяться.
— Хорошо.
Теперь Форкосиган начал вести массаж сердца, а Корделия зажала Ботари нос и прижалась губами к его губам. Рот его был влажен от слюны Форкосигана. Эта пародия на поцелуй была отвратительна, но выбора не оставалось.
Наконец, вернулся запыхавшийся Иллиан. Встав на колени, он прижал к сонной артерии на жилистой шее Ботари новую ампулу. Ничего не произошло. Форкосиган возобновил массаж.
Внезапно Ботари вздрогнул, потом напрягся, как в столбняке, выгнувшись дугой. Ой сделал долгий рыдающий вдох и опять затих.
— Ну же, — полушепотом ободрила его Корделия.
С резким спазматическим всхлипом сержант задышал — неровно, но постоянно. Корделия села рядом и всмотрелась в него с безрадостным торжеством:
— Несчастный ублюдок.
— Я-то думал, ты видишь смысл во всем сущем, — откликнулся Форкосиган.
— В абстракции. А на деле просто ковыляешь во тьме с остальным тварным миром, натыкаясь на что-то и удивляясь, почему это так больно.
Форкосиган тоже смотрел на Ботари, не отирая струек пота с лица. Потом он вскочил и бросился к терминалу.
— Чуть не забыл — мой протест. Надо составить и зарегистрировать, пока не улетел Форхалас, иначе не будет смысла.
Он уселся в кресло и начал поспешно настраивать компьютер.
— А почему это так важно? — спросила Корделия.
— Ш-ш… Потом.
Он торопливо печатал минут десять, потом отправил электронное послание командующему.
Тем временем Ботари продолжал дышать, хотя с лица его не сходила смертельная зеленоватая бледность.
— Что будем делать? — спросила Корделия.
— Ждать. И молиться, чтобы доза оказалась верной, — тут Форкосиган раздраженно посмотрел на Иллиана, — и чтобы он не впал в маниакальное состояние.
— Разве нам не пора подумать о том, как их отсюда вывести? — запротестовал лейтенант.
— Думайте на здоровье. — Форкосиган заложил в компьютер новые дискеты и начал просматривать тактические выкладки. — Но как тайник это место обладает двумя преимуществами, которых лишены все остальные. Если вы не проболтались, то за нами сейчас не следят ни главный политофицер, ни люди принца…
— Я совершенно уверен, что выявил все датчики. Могу ручаться чем угодно.
— Сейчас на карту поставлена ваша жизнь, так что лучше бы вам не ошибиться. Во-вторых, в коридоре два вооруженных охранника, которые никого сюда не пропустят. Большего и не нужно. Конечно, приходится признать, что тут немного тесно.
Иллиан досадливо закатил глаза.
— Я запутал службу безопасности, насколько смог. Большего сделать нельзя, не рискуя вызвать подозрения, чего мы как раз и хотим избежать.
— Сутки у нас есть?
— Возможно. — Иллиан хмуро посмотрел на своего подопечного, недоумевая и тревожась. — Вы что-то задумали, сэр, не так ли.
Эти слова не были вопросом.
— Я? — Пальцы коммодора летали по клавиатуре, и разноцветные блики с экрана падали на непроницаемое лицо. — Я просто выжидаю, не представится ли какая-нибудь подходящая возможность. Когда принц улетит на Эскобар, большая часть сотрудников службы безопасности последует за ним. Терпение, Иллиан.
Он подключился к общекорабельной сети.
— Форкосиган вызывает штабной отдел.
— Командор Венн слушает, сэр.
— А, это вы, Венн. Отлично. С момента отлета принца и адмирала Форхаласа передавайте мне оперативные сводки за каждый час. И независимо от времени сразу же сообщите мне, если начнет твориться что-нибудь необычное, не соответствующее диспозициям.
— Да, сэр. Принц и адмирал Форхалас уже перешли в шлюзовой отсек, сэр.
— Очень хорошо. Работайте. Форкосиган сообщение закончил.
Он отодвинулся от стола и забарабанил пальцами.
— Теперь будем ждать. Примерно через двенадцать часов принц достигнет орбиты Эскобара. Вскоре после этого они начнут высадку. Примерно час уходит на то, чтобы до нас дошли сигналы от Эскобара, и столько же для обратного сигнала. Интервал, конечно, великоват. За два часа битва может закончиться. Мы могли бы сократить разрыв на три четверти, если бы принц разрешил поменять исходные рубежи.
Небрежный тон не скрывал его напряжения. Казалось, он забыл о комнате, в которой находится. Мысли Форкосигана двигались вместе с армадой, которая сверкающим созвездием стягивалась к Эскобару: стремительные перехватчики, мрачные крейсера, тихоходные транспорты с трюмами, полными солдат. Взгляд его был прикован к экрану, а пальцы машинально крутили забытый световой карандаш.
— Не перекусить ли вам, сэр? — предложил Иллиан.
— Что? А, да, наверное. И ты, Корделия, — ты, должно быть, проголодалась. Давайте, Иллиан.
Иллиан ушел за едой. Форкосиган работал еще несколько минут, потом со вздохом отключил компьютер.
— Наверное, мне следует подумать и о сне. Последний раз я спал на борту «Генерала Форкрафта» на подлете к Эскобару — кажется, дня полтора тому назад. Примерно в тот момент, когда тебя брали в плен.
— Нас захватили чуть раньше. Мы почти день провели на буксире.
— Кстати, прими мои поздравления с великолепно проведенным маневром. Насколько я понимаю, это был фальшивый крейсер?
