- Почему же остальные этого не помнят?
- Запрос некорректен.
- Эх ты, Холуй...
Егор посмотрел на девять окошек в стене - олимпиада давала себя знать. По всем девяти программам заплывали-забегали-запрыгивали мускулистые граждане.
Спецканала не было и в помине. Егор вышел в почтовую сеть, побродил, помыкался, но фирмы не нашел.
- Холуй!
- Слушаю, хозяин.
- Он ведь и тебя... Скоро. Соловья хоть прячут. Я бы тебя тоже спрятал, да не знаю где.
- Команда некорректна.
- Все ты понял... Ты прости меня. За Холуя. Это я так...
- Мне безразлично, - ответил мажордом и, кажется, усмехнулся.
- Холуй... прощай навсегда, - с трудом выговорил Егор.
- Подтвердить или отменить.
- Подтверждаю. Прощай навсегда.
- Принято.
Егор физически ощутил, как в блоке сгорают тончайшие цепи, как размагничивается условно вечный кристалл, и память, роднившая его с допотопным КИБом, стирается, превращаясь в нескончаемый ряд нулей.
Часы в мониторе вдруг вспыхнули и пошли - но пошли странно, не по-человечески: 99:99... 99:98... 99:97,..
Дверь Егор запирать не стал. Незачем.
Он вызвал лифт, и кабина слева тут же открылась. Из нее вышел невысокий мужчина с торчащими ушами - тот, которого Егор видел по пути в метео. Теперь он его узнал и удивился, как мог не узнать раньше. Это был Степан Голенко, "самый дорогой курьер на Близнеце". В действительности - специалист по особо щекотливым делам, мастер на все свои длинные руки. Сотрудники фирмы его презирали и, как водится, боялись. Не боялся один Топорков.
Голенко встал возле лифта и болезненно задумался, словно пытался вспомнить то, чего никогда не было.
- Степан! - окликнул его Егор.
Голенко поднял голову и раскрыл рот.. Постояв так минуту или две, он вернулся в прежнее положение: подбородок на груди, руки висят двумя веревками.
- Степан, что с тобой? Так с утра и ездишь? Тот снова посмотрел куда-то мимо и нажал кнопку вызова. Кабина оставалась на этаже, поэтому двери раскрылись сразу. Голенко механически шагнул внутрь и поехал, судя по стрелке, вверх.
Вскоре прибыл другой лифт, и Егор отправился на пятый этаж. Ему нужно было связаться с Топорковым, и чем быстрее, тем лучше. Он приказал себе выбросить Голенко из головы, однако этого сделать не удавалось. Степа-курьер засел в мозгу крепко.
Сойти с ума Голенко не мог, там и сходить-то не с чего. Горе какое стряслось? С горя на лифте не катаются, тем более - целый день. Болезнь? Тоже вряд ли. Вид бодрый, шальной только. Или нет, не шальной - выключенный у него вид, вот что. Был бы у Голенко в башке КИБ - тогда было бы ясно. КИБ разрушился, сам или по команде, а тело болтается, пока на склад не заберут.
Чушь, обругал себя Егор. Чушь и бред! Роботы - они в книжках и сериалах, их даже в музее не было. Их просто не существует, и уж Степа Голенко, конечно, не робот. Но его же выключили...
Глубже запутаться Егор не успел - кабина остановилась на площадке пятого этажа, и он прошел к знакомой квартире. Фирма не скупилась и часто резервировала жилье впрок - для негласных консультаций, а также экстренной связи.
Дверь почему-то была закрыта. Егор вдавил звонок, и вскоре на пороге показался портье - завернутый в полотенце, с мокрыми волосами и дрожащей капелькой на носу.
- Э-э... здравствуйте, - недоуменно выговорил он.
- Здоровались уже, - хмуро ответил Егор. - Ты как сюда попал?
- Э-э... живу.
Он шмыгнул носом, и капелька пропала.
- И давно ты здесь живешь?
- Элла! - крикнул портье, поворачиваясь к кухонному отсеку. - Мы когда сюда переехали?
- Два года примерно, - крикнули с кухни.
- Два года, - передал он, будто Егор плохо слышал.
- Ты не ошибаешься?
- Элла! Ты не... Тьфу... То есть как ошибаюсь? Где я тогда жил, если не здесь?
- Вот и мне интересно: где?
- А вы по какому вопросу?
Егор попробовал мысленно сформулировать и, сдавшись, отошел от двери. Придется ехать на фирму самому.
Он спустился в вестибюль и увидел там Маришку. Поджидая лифт, она, как всегда, копалась в сумочке, но что-то было не так - это Егор заметил с первого взгляда. Маришка не доставала разные броши и даже их не искала - просто стояла, и ее рука в сумке не двигалась.
- Хо! - гаркнул он ей в ухо. - Заснула?
Маришка посмотрела на Егора - одними зрачками. Он повернул ее лицо на себя и отшатнулся. Маришка изобразила свободной рукой что-то вроде взмаха и вновь оцепенела. Она была... как мертвая. Как выключенный Голенко.
Как расформированная метеослужба, осенило Егора. Они стали не нужны, многое стало лишним в этом упрощающемся мире. Все из-за сигнала. Он прекратился, и мир начал застывать.
Егор дернулся на улицу, но тут же вернулся обратно - без плаща нечего было и думать. Он подскочил к дежурному портье и, высыпав на стойку мелочь, схватил первый попавшийся сверток.
- Здесь не хватает.
- Запиши на мой счет, - бросил Егор, распаковывая плащ.
- Какая квартира?
Егор назвал свой номер и побежал к выходу, но опять встал. На такси денег не было, а бесплатные электрички в город не ходили. Он метнулся к Маришке и вырвал у нее из рук сумочку. Среди кучи брошек валялись какие-то монеты явно недостаточно.
Голенко! У него точно есть.
Распихав томных подростков, Егор ворвался в пустой лифт и приложил ладонь ко лбу. Где Степан? На каком этаже? Курсирует между семидесятым и сто двенадцатым? Ездит по всему дому? Наугад.
Егор хлопнул по кнопкам и вытолкнул собиравшуюся войти даму.
Кабина ползла невыносимо медленно. Егор скрипел зубами и сжимал кулаки. Не оттого что готовился к драке - оттого что опаздывал. Куда? Зачем? Какой смысл? Он не мог ответить, но чувствовал: время кончается. Больше его не будет. Вот оно кончится, истекут последние мгновения - и все. Все кончится вместе с ним.
Лифт останавливался раз десять - Голенко нигде не было. Егор дважды выскакивал на этажах и всматривался в табло, но по нему ничего нельзя было понять. Цифры мигали, кабины мотались туда-сюда, в какой из них Голенко -поди, угадай...
На сотом этаже Егор увидел чью-то спину. Он по инерции нажал следующую кнопку и хватился, когда двери уже наполовину съехались. Расклинив их локтями, он выбрался на площадку - Голенко на это никак не реагировал.
- Степан, дай мне денег, - торопливо сказал Егор. Тот замер. Потом неожиданно резво выхватил металлическую трубку и пальнул в стену. У Егора похолодело в груди. Чего ему не хватало, так это инъекции парализанта.
Голенко, как кукла, повел головой и выстрелил еще раз, совсем уже мимо.
- Рехнулся? - взвизгнул Егор.
- Обедаем? Рыбка? - индифферентно проговорил курьер.
- Ты рехнулся... - прошептал Егор.
- Обедаем? Обедаем? Рыбка? Рыбка?.. Рыбка, обедаем, рыбка?.. Ры-ры... ры-рыбка? Обедаем?..
