– Здесь цена без анестезии, – сказал врач.
– Он будет терпеть, – сказал Малки, – у нас больше нет.
– Как хотите, – ответил тот равнодушно. – Но нервы приращивать будет больно.
– Потерпит, – повторил Малки.
Врач закрыл коробочку, убрал в карман, развернулся и механическим шагом ушёл в палатку. Ноги его издавали при каждом шаге негромкое шипение и пощёлкивание.
– Как ты думаешь, Тамаш будет орать? – спросил Йоска Василису.
– Даже думать об этом не хочу! – отмахнулась она. – Пошли отсюда, на товары посмотрим.
***
Тамаш орал так, что слышно было по всему рынку. Орал, как будто руку ему не приделывают, а отпиливают. Медленно, тупой пилой. Продавцы поворачивали головы на звук, переглядывались и понимающе кивали. Василиса теперь смотрела на их товары без интереса – всё удовольствие испорчено. Детали протезов выглядят очень любопытно и с инженерной точки зрения весьма интересно устроены, но под вопли Тамаша воспринимаются иначе. Если руку приделать так больно, то каково было девушке с половиной лица?
Через час Тамаша вывели из палатки под руки две местных женщины. Обе с пластиковыми белыми масками вместо лиц. Красивыми, но совершенно безжизненными. Цыган был бледным, как бумага, мокрым от пота и еле стоял. Его сразу подхватила жена и поддержали дети. Тамаш, кое-как утвердившись с их помощью на подгибающихся ногах, торжественно поднял вверх левую руку. Ниже локтя нестерпимо сверкало настоящее цыганское великолепие – золотой протез. Полностью повторяющий форму руки, идеально прилегающий, скрывший в себе уродливую культю. Тамаш гордо и звонко щёлкнул механическими пальцами, показывая, что протез его слушается.
– Ого, – сказала Василиса, – она же тяжёлая, наверное. Такой кусок золота!
– Не, – пренебрежительно ответил Йоска, – я слышал, как они торговались тогда. Там золота вообще нет, просто покрытие из чего-то похожего. Нитрат какой-то.
– Нитрид, может быть? Нитрид титана?
– Во, да, он.
– Ух ты! – нитрид титана впечатлил Василису куда больше, чем золото.
Золото что? Металл мягкий, тяжёлый и бестолковый. Только что не окисляется. То ли дело нитрид титана! Им даже режущие кромки инструмента покрывают, такой он прочный.
Тамаша отвели в его машину – старый военный КрАЗ, который превратили в настоящую кибитку, установив на раму за кабиной расписной сарай из дерева и ткани. Караван начал собираться в дорогу – тащили с рынка последние товары, доторговываясь на ходу, пихали в кузова мешки и коробки, договаривались о будущих сделках на следующий визит, планировали поставки. Некоторые уже прогревали моторы, чадя густым солярным выхлопом, – Василиса немножко погордилась, что автобус дяди Фонсо теперь почти не дымит. Разве что синим масляным дымком немножко, но это надо поршневую смотреть, не в дороге же.
– Вась, а где Лёша? – спросила её мама.
– Ой, и правда… Вот только что со мной был!
– Ну Вась, разве так можно? Это же твой брат!
– Сейчас, мам, буквально минута! Он не мог далеко уйти! – Василиса опрометью бросилась обратно на рынок и побежала по рядам, оглядываясь.
– Мальчик? Не видели? – спросила она у девушки с половиной лица.
– Красивый? – засмеялась та. – Туда посол!
Василиса бросилась в указанную сторону.
Лёшка нашёлся возле ограды парковки, то есть совсем недалеко от каравана – но с другой стороны забора.
– Тссс! Тихо! – зашипел он на Василису. – Гляди!
Она выглянула за угол.
– Это Злодеи! – убеждённо сказал Лешка. – Бандиты или пираты!
– Меньше мультики смотри, – сказала Василиса, но кучкующиеся неподалёку от выезда люди тоже показались ей подозрительными. Во-первых – машины. Не грузовые с прицепами, как у торговцев, и не жилые автобусы, как у цыган. Одинаковые бронированные внедорожники незнакомой модели, плюс странный многоколёсный броневик, весь утыканный антеннами. Во-вторых – люди. Все одинаково одеты, в какую-то форму и пластиковые на вид кирасы. Все с оружием. У цыган тоже оружие есть, в каждой машине ружьё или даже автомат. Но они никогда не ходят с ним, держа в готовности, как эти. Но самое подозрительное – люди рассматривают готовящийся к отправлению табор в современные цифровые бинокли, на что-то друг другу показывают и переговариваются.
Группа машин стоит недалеко от стоянки, но на неё не заезжает, значит, рынок им не нужен. Так что же им нужно?
– Пойдём, – потянула Василиса Лёшку, – пора ехать.
– А как же Злодеи? – разочарованно заныл он.
– Расскажем о них дяде Фонсо. Он знает, что делать.
– Ну, Ва-а-ась…
– Бегом!
Пока добежали до стоянки, оббегая длинный забор, машины уже потянулись на выезд. Их автобус стоит с раскрытой дверью, рычит мотором, мама изнутри сигналит руками: «Быстрее, быстрее!»
Василиса, таща за руку Лёшку, опрометью помчалась через опустевшую парковку. Отставать нельзя, важно, чтобы табор шёл плотной колонной, не растягиваясь, тогда глойти может спокойно утащить за собой все машины.
И тут с дороги послышались выстрелы.
Наперерез головным машинам колонны выскочили из-за поворота те самые внедорожники. Кто-то стрелял в воздух, видимо, требуя остановиться. Но цыгане не стали останавливаться: передняя машина, которая оборудована резонаторами и на которой едет глойти, прибавила ход и замерцала, уходя на Дорогу. Одновременно замерцали, как будто по ним побежала цветная рябь, остальные машины каравана. Василиса впервые видела переход снаружи, и это оказалось очень красиво. Она успела разглядеть, как кричит что-то неслышное напуганная мама, а потом табор исчез. Дети остались одни на пустой парковке, а внедорожники с нападавшими умчались куда-то вдаль.
– Мама! Мама! – закричал осознавший масштаб бедствия Лёшка. – Мама! Вернись!
Он сорвался с места и побежал вслед исчезнувшему каравану, да с такой скоростью, что Василиса его догнала уже далеко за оградой рынка.
Глава 2. Девочка с железной рукой и гусеничный дед
– Они уехали, уехали! – рыдал брат. – Они нас бросили!
– Успокойся, – прижала его к себе Василиса, – это вышло случайно. На караван напали, глойти увёл его на Дорогу, а что мы не успели сесть, он никак знать не мог.
– Это я винова-а-ат! – зарыдал ещё сильнее Лёшка.
– Нет, ты не виноват, – слегка покривила душой Василиса.
На самом деле, если бы Лёшка не вообразил себя разведчиком и не кинулся выслеживать злодеев, то они бы сейчас преспокойно ехали с мамой в автобусе, а проблемы решали бы взрослые, как им и положено. Но взрослой вдруг оказалась сама Василиса, а значит, надо, как говорит в таких случаях папа: «Поддерживать моральный дух вверенного подразделения». То есть Лёшки.
– Ни в чём ты не виноват. Просто так вышло. Как там выражается дядя Зелёный?
– Говно случается! – охотно процитировал Лёшка главного механика.
– Вот именно.
– Они же вернутся за нами?
– Обязательно. Но не сразу.
– Почему не сразу?
– Потому что по Дороге можно ехать только в одну сторону, дядя Фонсо объяснял. Нельзя просто так развернуться и попасть назад. В общем, им потребуется время.
– Час? Или больше?
– Боюсь, не один день… – вздохнула Василиса.
– Ну-у-у, – Лёшка расстроился и снова пустил слезу.
– Не реви. Пойдём обратно на рынок. Может, та девушка с железным лицом нам что-то подскажет. На вид она добрая.
– Ага, – подтвердил мальчик, – и пирожок вкусный.
Они побрели обратно, удивляясь, как далеко успели убежать.
– Ой, смотри! Игрушка валяется! Кто-то уронил! – Лёшка показал на обочину.
Там в пыли и мусоре лежит совершенно чистенькая, совсем новая на вид плюшевая зверушка. Не то хвостатый зайчик, не то длинноухая белочка. Оранжевая, яркая, вся такая жмякательная даже на вид. Такую игрушку так и хочется потискать, погладить, прижать к себе, утащить и сделать самой любимой. Спать с ней в обнимку.
