— Вон Земля восходит! — указал Грец, и я увидел над неярко освещенным краем Луны узкий серп родной планеты.
Господи! Куда же нас занесло? Меня охватило сильнейшее желание, чтобы все происходящее оказалось дурным сном. Провожатый, словно понимая, дал несколько минут на адаптацию и, неожиданно сменив тон, заметил:
— Ну что же, коллега, поздравляю с завершением первого этапа. Будем знакомиться поближе. Арнолд Грец, для своих Арни…
Я пожал протянутую руку, что было весьма затруднительно в скафандре:
— Лудолф ван де Билт, для своих Рюйт или Рюйти, это по второму имени.
— Ну что же, прекрасно. В сторону от бетона отклоняться не рекомендуется, в реголит можно провалиться на несколько метров, хотя его тут не может быть много, а в остальном все как дома. Теперь стилем «кенгуру» — к тому куполу.
Признаюсь, что сразу у меня ничего не получилось, я переусердствовал, как-то выпустив из виду, что сила тяжести здесь в шесть раз меньше, чем на Земле, и, если бы не Грец, залетел бы в этот самый реголит по самую шею. Поймав меня в полете, он предложил соразмерять усилия с условиями, и дальше все пошло нормально, правда, сначала я скакал в стиле «кролик», но к финишу почти освоился.
Оказавшись под куполом, мы прошли краткие формальности. Нас уже ждали. Освободились от ненавистных скафандров довольно быстро: я не люблю памперсы и аналогичные технологии. Миловидная особа (как тут не вспомнить шефа) разрешила все трудности с поселением и подключением к местной компьютерной системе. Теперь мы получали информацию на равных. Грец перестал быть моим поводырем, и я в полной мере оценил обращение «коллега».
Нас разместили в удобном номере. Вид земных Альп за окном, тихий, безмятежный вечер, Луна в небе — реальны до абсурда. Пахнет, как в хвойном лесу, тихий шум деревьев под редкими порывами ветра, так, если бы в соседней комнате было открыто окно…
— Может, тебе будет интересно, но здесь есть филиал лаборатории Ньюкома. Хочешь заглянуть к ним? Времени — больше суток.
— Сколько-сколько? — не веря собственным ушам, переспросил я.
— Двадцать семь часов 54 минуты, — моментально исправил сам себя Грец, — полет близко, генерал далеко. Точность хороша как инструмент в достижении цели, а в остальных случаях… Что-то говорили по этому поводу латиняне.
Мы искренне рассмеялись.
— Не люблю знакомиться с чужими результатами, пока не составил собственного мнения, это уж точно не приведет никуда. Так что в лабораторию не пойду.
— Оно и верно, — спокойно реагировал Арнолд, — тогда у меня есть другое предложение. Как-то я познакомился тут с коллегой, она не только умница, но и эффектная женщина. Если у нее есть подружка… — Грец прервал себя на полуслове. — Я что-то не так сказал?
— Нет-нет, — быстро ответил я, чтобы развеять подозрения, — но впервые появиться на Луне и сразу же отправиться в веселую компанию — это слишком, хотя когда еще представится такая возможность.
Когда я увидел Греца не в форме, сначала не поверил собственным глазам. Пришлось и самому искать свободный удобный свитер, светлую сорочку.
— Сколько там градусов? — автоматически переспросил я, абсолютно забывая о том, где мы находимся.
— На улице около восемнадцати, в помещениях около двадцати четырех, снаружи за сто пятьдесят, с минусом, — ответил Арнолд. — Кстати, воды здесь достаточно, можно не экономить. Замкнутый цикл существует, но в полутора километрах прямо под нами — ледник. Вода вкуснее, чем во многих местах на Земле. Можно даже сходить в бассейн. Ты бы видел, что здесь вытворяют прыгуны с трамплина! Прыжок в восемнадцать оборотов! Это просто фантастика. Я как-то попробовал. Повторил бы такое же на Земле — и все, готовый олимпийский чемпион.
На Земле бы я сказал, что мы гуляли допоздна. На Луне… На Луне единственное отличие в силе тяжести. Такие же туалеты дам, те же напитки и музыка. Правда, уровень комфорта на порядок выше. С легкой руки Греца мы отдохнули по полной программе. Ничего крепче легкого пива, а в остальном… Я полностью возместил потери последних нескольких суток. Единственное, чего мне не хватало, — чтобы меня в такой славной компании увидел шеф. Представляю себе его удивленную физиономию.
«Утром» следующего дня мы позволили себе поваляться подольше. Когда еще будет возможность понежиться под теплым одеялом, пусть и при непривычно низкой силе тяжести. До отлета оставалось всего несколько часов, когда Арнолд предложил хотя бы приблизительно наметить план дальнейших действий. Мой весьма пространный доклад о собственных изысканиях по интересующему предмету был достаточно пессимистичным, впрочем, это в моем духе.
Грец не делал вида, что не знаком с моими работами. Он просто извлек из дипломата микрочип, поколдовал несколько секунд над компьютером, активизировав его программу защиты. После чего познакомил с имеющейся у него информацией. Военное ведомство поработало на славу. Здесь были даже черновики статей, не вошедших в публикации, потому что когда-то я счел эти данные не на сто процентов достоверными.
— Да, я понимаю, что все мы под пристальным контролем, но не до такой же степени!
— Если мы не хотим проиграть войну террористам, это необходимость. Информация — единственный стратегический продукт. Не углеводороды, не вода, не индивидуальная безопасность, и даже не технологии…
— Так что каждый из нас постоянно проверяется всеми имеющимися способами? — задал я довольно нелепый вопрос, хотя многократно заполнял анкеты, где собственной рукой писал, что разрешаю практически всеобъемлющий контроль.
— Теперь нет! — отрезал Грец.
— А что, собственно, изменилось?
— Все! Теперь ты наш. Ты уж мне поверь, тебя будут проверять по полной программе, но редко. Наверное, так же, как и меня. Хотя все это абсолютно не относится к делу.
— Как это не относится! — взвился я. — Наш вчерашний вечер, или как его называть на этой треклятой Луне, тоже многократно запечатлен, размножен, и где-то далеко, может, в твоем ведомстве, в эту самую минуту какая-то бездушная скотина безнаказанно сортирует полученную информацию и разносит по разным досье?
— Тьфу ты! Господи, ну зачем столько эмоций по пустякам. Кстати, если тебя это успокоит, вчерашние вечерние, как ты выразился, «материалы» я полностью аннулировал. Они у меня, — повторил Грец, заметив выражение моего лица.
— Я могу все это сейчас пересмотреть?
Арнолд молча заменил микрочип, и я увидел свою блаженно улыбающуюся физиономию около аккуратного ушка…
— Никогда не умел хорошо танцевать, — признал я, — кстати, а потом можно будет взять себе кое-что?
