– Могли бы просто постучаться… – вздохнув, она покачала головой. Теперь нельзя просто постучаться: если бы они ошиблись и в доме оказалась бы не Кира, им бы угрожала встреча с враждебной группировкой партиалов или мегатонной миной-ловушкой Афы. «Интересно, как далеко сейчас Афа, если он вообще ушел?»
– Давай лучше я расскажу тебе, зачем мы здесь, – предложил Сэмм. – Потому что ты в опасности.
– Тебя ищет доктор Морган, – вступила Герои и многозначительно замолчала, давая Кире понервничать, прежде чем продолжила: – И мы здесь, чтобы помешать ей.
Кира посмотрела ей прямо в лицо:
– Ты больше не с ней?
– Я сама с собой, – гордо ответила Герои. – Всегда.
– Но почему?
Герои мельком, почти неуловимо, взглянула на Сэмма, но не ответила.
– Она помогает мне, – объяснил Сэмм. – Доктор Морган прилагает все силы, чтобы найти тебя.
Кира кивнула, аккуратно формулируя следующий вопрос:
– Сколько она знает?
– Я в курсе, что ты – партиал, – не стала ходить кругами Герои. – Если ты об этом. Какая-то непонятная разновидность партиалов, которую ни один из врачей не мог распознать. – Она легко улыбнулась, выгибая брови. – Я так понимаю, ты все еще держишь это в секрете? Не призналась своим человеческим друзьям при расставании?
– Это не так-то легко, – вздохнула Кира.
– Легче легкого! – отмахнулась Герои. – Только если… ты еще не оставила попытки играть за обе команды… А? Все пытаешься спасти тех и других? Не выйдет.
Кира внезапно почувствовала вспышку гнева:
– Ты заделалась специалистом по моей жизни?
Герои подняла руки, шутливо заслоняясь от нападения:
– Ой-ей, тигрица, откуда столько враждебности?
Кира едва не зарычала:
– Не догадываешься? При нашей последней встрече ты прикручивала меня ремнями к операционному столу. Ты работала на Морган, и я не вижу причины доверять тебе.
– Я тебя еще не убила.
– Мне кажется, ты не очень хорошо понимаешь значение слова «доверие».
– Можешь доверять ей, потому что я доверяю, – вступил Сэмм. Помолчав, добавил: – Если, конечно, ты все еще доверяешь мне.
Кира изучающе посмотрела на него, вспоминая, как он предал ее – и как спас. Доверяла ли она Сэмму? Насколько? Она шумно выдохнула и развела руками:
– Назови мне причину.
– Я порвал с группировкой доктора Морган, когда освободил тебя в лаборатории. Герои последовала за мной, подождала, когда ты уйдешь, а после обсуждения всего, что мы видели, предложила найти собственное лекарство от срока действия. Именно ради этого мы и присоединились поначалу к группировке Морган. Но потом ее методы стали… тошнотворными.
Кира вскинула брови:
– Это еще мягко сказано.
– Срок действия прикончит нас меньше чем через два года, – напомнила Герои, и Кира уловила вспышку холодного гнева в ее голосе. – Все до единого партиалы обречены умереть. В условиях геноцида методы Морган не кажутся такими уж чрезмерными.
Кира взглянула на Герои, потом на Сэмма:
– И все же вы решили покинуть ее.
– Мы покинули ее из-за тебя, – признался Сэмм. Кира почувствовала, как теплая волна прокатилась по телу, но, не дрогнув, продолжала слушать. – Открытие, что ты – партиал, изменило все. Кира, ты в прямом смысле слова – вот прямо сейчас, в точности – та, кем мы надеялись стать почти двадцать лет!
– Потерянными?
– Людьми! – Сэмм показал ее фотографию в детстве. – Ты взрослеешь. Ты растешь. Свободна от рабства химической кастовой системы. Предварительные обследования доктором Морган твоего тела даже предполагают, что ты не бесплодна.
Кира нахмурила брови:
– Откуда ты все это знаешь?
– Мы шпионили за ней с тех пор, как ты ушла, – рассказал Сэмм, – пытаясь опережать ее на шаг. Она ищет тебя повсюду: все это вторжение на Лонг-Айленд – лишь последняя отчаянная попытка найти тебя и закончить эксперименты.
– Но как она может не знать, кто я?
– Доктор Морган убеждена, что секрет нашего срока действия как-то связан с тобой, – объяснил Сэмм. – Она продолжает эксперименты на людях, но ее основные усилия сосредоточены сейчас на двух вещах: она хочет найти тебя и хочет найти Совет.
– В смысле: остальных членов Совета.
Сэмм недоуменно нахмурился, и Кира пояснила:
– Доктор Морган – сама член Совета. Маккенна Морган, специалист по бионанотехнологии и улучшению человеческой природы. Многолетний сотрудник «ПараДжена» – у меня наверху ее полное резюме.
Сэмм с сомнением сморщил лоб:
– Как Морган могла работать в «ПараДжене», если она член Совета? Это же не ученые-люди, а генералы и врачи партиалов, возглавившие нас после Эпидемии.
Кира с загадочным блеском в глазах поджала губы:
– Давайте поднимемся.
Афа сбежал, оставив дымящийся пролом в стене восьмого этажа: пробил маленьким кумулятивным зарядом дыру в стене, соединявшей его дом с соседним, и ускользнул, пока Кира сражалась с Герои и Сэммом. Он взял с собой рюкзак, но дом и «гостей» не взорвал, так что Кира не сомневалась: безумный историк скоро вернется – не сможет надолго оставить свою библиотеку. Пока же она привела партиалов в одно из хранилищ, бывшую лабораторию звукозаписи с большим столом, окруженным кольцом «реквизированных» картотечных шкафов. Здесь Дему хранил свои самые подробные, самые ценные документы, касающиеся внутренних дел «ПараДжена», и Кира упорно изучала их в перерывах между сеансами радиосвязи. По мере того как партиалы становились все осторожнее, а армия людей, отступая, выходила из зоны приема сигнала, эти перерывы делались все длиннее и чаще.
– Начнем с этого, – объявила Кира, вешая керосиновую лампу на крюк в стене и доставая распечатку электронных писем компании. – Вот запрос финансового менеджера руководству лабораторий «ПараДжена». Вверху – список адресов электронной почты: что-то вроде кодовых имен, по которым компьютерная система рассылала сообщения людям.
– Мы знакомы с электронной почтой, – холодно заметила Герои.
– Эй, – чуть обиженно откликнулась Кира, – для меня вся эта технология в новинку – не забывайте: мне было пять лет, когда вы разнесли мой мир вдребезги.
– Продолжай, – попросил Сэмм.
Кира посмотрела на двоих партиалов, впервые обратив внимание на огромную разницу между ними: Сэмм, как и раньше, был прямолинеен, не говорил и половины того, что чувствовал, а если и говорил, то сухо и по делу. Он объяснял свою неразговорчивость побочным эффектом Связи: она передавала большую часть эмоций, поэтому выражать их словами не было нужды. Голосом партиалы передавали информацию, а феромоны выражали ее социальный контекст: что они чувствовали при этом, заставляли ли новости их нервничать или же успокаивали и так далее. Из-за этого наблюдателю-человеку, не подключенному к Связи, партиалы казались холодными и механическими. Герои, однако, говорила откровенно по-человечески: использовала мимику, интонации, жаргон и даже язык тела – такого Кира не видела ни у одного другого партиала. «Ладно, ни у одного, кроме меня. Однако я едва чувствую Связь, я выросла без какого-либо доступа к ней. И говорю, как человек, потому что проговорила с ними всю свою жизнь.
