– Что? – вскричал Слартибартфаст негодующе. – Вы не можете! У меня подготовлены тысячи ледников для покрытия Африки!
– Ну что ж, устройте себе каникулы и покатайтесь на лыжах, прежде чем снять их, – ядовито процедил Фрэнки.
– Покататься на лыжах! – возмутился старик. – Эти ледники – произведение искусства! Элегантно вылепленные контуры, сияющие ледяные вершины, великолепные глубокие ущелья! Это святотатство – кататься на произведении искусства!
– Благодарю Вас, – подчеркнуто сказал Бенжи. – Мы Вас не задерживаем.
– Есть, сэр, – ответил старик холодно, – и большое вам спасибо. Что ж, прощайте, землянин, – повернулся он к Артуру, – надеюсь, ваша жизнь обретет достойный образ.
Коротко кивнув остальной компании, он развернулся и понурой походкой покинул комнату.
Артур смотрел ему вслед, не зная, что сказать.
– А теперь, – сказала мышь Бенжи, – за дело.
Форд с Зафодом подняли бокалы и чокнулись.
– За дело! – провозгласили они.
– Что такое? – не понял Бенжи.
Форд недоуменно огляделся.
– Прошу прощения, я думал, это тост, – извинился он.
Мыши беспорядочно шныряли по столу в своих стеклянных устройствах. Наконец они нашли нужное положение, и Бенжи, выдвинувшись вперед, обратился к Артуру.
– Вот что, земное создание, – объявил он, – мы имеем следующую ситуацию. Как вы все уже знаете, последние десять миллионов лет мы худо-бедно управляли вашей планетой, имея целью найти то, что называется Великим Вопросом.
– Зачем? – спросил Артур резко.
– Нет – об этом мы уже думали, – оборвал Фрэнки, – но это не годится. Зачем? Сорок два… видите, не подходит.
– Да нет, – объяснил Артур. – Я имею в виду, зачем вы его искали?
– А-а, понятно, – сообразил Фрэнки. – Как вам сказать… По привычке, наверное, если уж начистоту. В этом, в сущности, все и дело – мы по горло сыты всей этой дребеденью, и сейчас, когда замаячила перспектива начинать снова-здорова из-за каких-то идиотских вогонов, мне, честно, просто хочется убежать из собственной шкурки, надеюсь, вы понимаете? Это же счастливая случайность, что мы с Бенжи завершили наш с ним проект и уехали с планеты раньше – в отпуск. Потом нам пришлось добираться до Магратеи окольными путями – не без помощи ваших друзей.
– Магратея – окно в наше собственное измерение, – пояснил Бенжи.
– С тех пор, – продолжил его коллега, – мы успели получить несколько интересных предложений. Там, где мы обитаем, в нашем измерении, с нами хотят заключить исключительно выгодный контракт на проведение пятимерных ток-шоу и на цикл лекций. Мы безусловно намерены принять это предложение.
– Я бы точно принял, а ты, Форд? – встрял Зафод.
– А как же, – откликнулся Форд, – такое надо хватать. И не выпускать.
Артур смотрел на всех поочередно, гадая, к чему же приведет этот разговор.
– Но нам надо предъявить результаты, понимаете? – сказал Фрэнки. – Я хочу сказать, что вообще-то нам так или иначе нужен какой-нибудь удобоваримый Великий Вопрос.
Зафод доверительно наклонился к Артуру.
– Видишь ли, – зашептал он, – если они просто сядут в студии довольные собой и скажут, что, вот, мол, нам посчастливилось узнать Ответ на Великий Вопрос о Жизни, Вселенной и Всяком Таком, а потом будут вынуждены признаться, что этот ответ – сорок два, то, согласись, передача выйдет несколько коротковата. Нечего будет обсудить, понимаешь?
– Нам нужно что-то, что будет звучать убедительно, – пояснил Бенжи.
– Что-то, что будет звучать убедительно? – воскликнул Артур. – Великий Вопрос, который звучит убедительно? Для мышей?
Мыши ощетинились. Фрэнки пустился в объяснения.
– Конечно, конечно, мы все понимаем – идеализм, чистота эксперимента, поиск истины во всех ее проявлениях… Но ведь неизбежно наступает момент, когда начинаешь подозревать, что если подлинная правда и существует, то она в том, что многомерной бесконечной Вселенной управляет кучка придурков. Можно, конечно, провести еще десять миллионов лет, чтобы наконец убедиться в этом, но, если уж дошло до того, что мы можем просто взять деньги и смыться, то я, пожалуй, не возражал бы поупражняться в беге.
– Но… – попытался возразить Артур, впрочем, без надежды на успех.
– Слушай, землячок, ты что, не понял? – вмешался Зафод. – Ты продукт компьютерной матрицы последнего поколения и ты был на своей планете до тех самых пор, пока в нее не ткнули пальцем, так?
– Э-э-э…
– Так что твой мозг – органическая часть предпоследней конфигурации программы, – сказал Форд, очень учено, как ему показалось.
– Ну-у, – протянул Артур с сомнением. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя органической частью чего-либо. Он даже привык считать это своим недостатком.
– Другими словами, – Бенжи развернул свой забавный миниатюрный транспорт прямо на Артура, – есть основания полагать, что в вашем мозгу закодирована структура вопроса – и мы хотим купить его у вас.
– Что, вопрос? – не понял Артур.
– Да, – хором сказали Форд с Триллиан.
– За большие денежки, – добавил Зафод.
– Нет-нет, – поспешил разъяснить Фрэнки, – мы хотим купить мозг.
– Что?!
– А кто заметит его отсутствие? – равнодушно пожал плечами Бенжи.
– Я считал, что вы собираетесь просканировать его мозг электронным способом, – запротестовал Форд.
– Разумеется, – подтвердил Фрэнки, – но для этого его сначала надо вынуть. Подготовить.
– Препарировать, – пояснил Бенжи.
– Нарезать пластами.
– Нет уж, спасибо! – заорал Артур, в ужасе метнувшись прочь от стола и перевернув стул.
– Мозг в любой момент можно заменить, – вяло обронил Бенжи, – если уж вам так важно его иметь.
– Да, на электронный, – сказал Фрэнки, – какой-нибудь простенький.
– Простенький! – застонал Артур.
– Ага, – вставил Зафод со зловещей ухмылкой, чего, надо сказать, от него никто не ожидал. – Достаточно, чтобы он умел говорить: “Что?!”, “Не понял” и “Дайте чаю”. Никто разницы и не заметит.
– Что?! – завопил Артур еще громче, отшатнувшись еще дальше от стола.
– Понимаете, что я имел в виду? – сказал Зафод и громко взвыл от боли из-за чего-то, что Триллиан проделала под столом.
– Я замечу разницу, – возопил Артур.
– Ничего подобного, – возразил Фрэнки, – вас запрограммируют не замечать ее.
Форд двинулся к двери.
– Простите, мышки, – сказал он, – мне кажется, мы не договорились.
– А мне кажется, нам придется договориться, – заявили мыши в один голос, и весь их шарм мигом улетучился. С тихоньким мерзким визгом стеклянные стаканы взмыли со стола и по воздуху устремились к Артуру, забившемуся в угол, откуда было некуда бежать и где он не мог защищаться и вообще ничего не мог.
