Света тоже улыбнулась и опустила глаза. На ее щеках сквозь ровный золотой загар проступил румянец. «Наша родственница», – подумала она с нежностью. Фомин, однако же, не разделял их тайного ликования. С каждым отказом он все больше мрачнел.
– Год 2899, – буркнул он и отпустился от детектора. – Все, братцы. Баста.
– Не встретилась? – осторожно спросил Тимофеев. – Даже среди семидесяти процентов?
Фомин молча помотал головой. Он сидел, опустив могучие плечи и уставившись в пол. Его увесистая рука безвольно скользнула в карман за папиросами.
– Может быть, мне объяснят наконец, что происходит? – возвысила голос девушка Света.
Железные пальцы Фомина медленно смяли пачку папирос и выронили на пол.
– И черт с ним, с соответствием, – пробормотал он. – Кому оно нужно? Главное, чтобы любить друг дружку, беречь пуще глаза…
– Какая уж тут любовь, – с сомнением сказал Тимофеев.
– Обычная. Как у всех. Как у папы твоего с мамой! Прожили они безо всяких амуроскопов… А мы почему-то себе не верим, чуть что за электронику хоронимся! – Фомин ударил себя кулаком по колену. – Но куда же она исчезла?!
Затем порывисто поднялся и, не прощаясь, выбежал из комнаты.
5. О чем не подумала девушка Света
– Никогда бы не подумала, – промолвила Света, – что от любви можно так мучиться. Любовь должна радовать, возвышать!
– Тебе просто везло в жизни, – снова высказал горькую мысль, что весь день бередила его душу, Тимофеев. – И мне тоже…
Он встал, чтобы закрыть окно, куда вместе с теплым вечерним воздухом понемногу навострились и уличные комары. Но не успел он задвинуть нижнюю щеколду, как за его спиной прозвучал негромкий хлопок, и остро пахнуло горелой резиной.
– Мама… – испуганно прошептала Света.
Тимофеев в тревоге обернулся. Девушка стояла подле стола, прижав руки к щекам, и глазами, полными слез, взирала на амуроскоп. Над фантастическим прибором курился дымок.
– Света! – воскликнул Тимофеев. – Ты не обожглась?
– Я только секундочку подержалась за эту… за детектор… – причитала девушка. – А в нем что-то полыхнуло… Витенька, прости меня, я больше никогда не буду! Я даже разглядеть ничего не успела!
– Не расстраивайся, пожалуйста, – попросил Тимофеев. – Если нужно будет, я его починю. Это совсем несложно. Ты решила убедиться, что мы подходим друг дружке?
Света протестующе замахала руками:
– Не нужны мне эти проценты! Нам и так хорошо… Мне просто было интересно посмотреть, как он мигает.
– Я знаю, отчего он сгорел, – произнес Тимофеев. – Он не рассчитан на совпадение свыше ста процентов.
– А разве такое бывает?
– Только у нас двоих…
6. Чем занялся Тимофеев
Пока Света устилала стол бумажными салфетками, заваривала чай и готовила бутерброды, Тимофеев занялся починкой амуроскопа. Его не оставляло досадное чувство неисполненного долга. Мысль о том, что где-то в теплых сумерках одиноко бродит неприкаянный Николай Фомин, провожая тоскующим взглядом влюбленные парочки, казалась ему ужасной. Тимофеев органически не переносил наличия несчастных людей вокруг себя. Поэтому он скоро пришел к выводу, что история с амуроскопом-невестоискателем требует продолжения.
– Витенька, чай готов! – позвала его Света.
– Иду, – откликнулся Тимофеев, размышляя над полуразвинченным прибором, из недр которого несло паленым. – Микросхемку бы мне… микромодульку этакую…
– Тебе с вареньем?
Не сразу сообразив, какое отношение варенье имеет к требуемой микросхеме, Тимофеев ринулся в дальний угол и выволок из старинного платяного шкафа не менее заслуженный чемодан, где хранились всевозможные полезные вещи, как-то: радиолампы, подшипники, часовые пружины, печатные платы… Света с выжидательным интересом наблюдала за тем, как он выпрастывает чемодан прямо на пол и роется в этом бросовом, с ее точки зрения, хламе.
– Эврика! – провозгласил Тимофеев и поднял над головой нечто похожее на крохотную вафельку.
– Когда ты увлечен своим делом, – ласково промолвила Света, – мне страшно хочется тебя поцеловать! Жаль, что ты этого не заметишь.
– Неправда! – возмутился Тимофеев, включая паяльник. – Такое невозможно не заметить.
В промежутке между первой чашкой чая и второй он успел встроить свою находку в амуроскоп, который он тут же перетащил на почетное место в центр стола.
– Света, согласись, что этому изобретению нет цены, – сказал он неестественно громким голосом и почему-то покосился на дверь.
– Согласна, – с готовностью подтвердила девушка.
– А теперь, когда я увеличил одной-единственной микросхемкой и без того обширные его возможности, – декламировал народный умелец, – в нашей жизни назревает переворот. После того как мне стал понятен основной принцип зондирования времени, новое открытие было попросту неизбежно. Представь себе: с помощью этого прибора, который отныне следует именовать темпороскопом, мы можем получить любую информацию из любой эпохи.
– Даже из прошлого?! – загорелась Света.
– Запросто! Привычным уже способом набираем нужную дату, и на табло начинают высвечиваться все события этого дня в хронологической последовательности.
– Но каждую минуту в мире происходят миллиарды событий!
– Ну и что? У нас же есть ограничитель области зондирования. Уж поверь мне: в определенной точке пространства в минуту вряд ли случится больше одного события. А есть такие места, где и вовсе ничего не происходит годами.
– Это смотря что считать событием…
– Да что мы спорим? – улыбнулся Тимофеев. – Давай испытаем. Какой момент будущего ты хочешь прозондировать?
– Признаться, я бы предпочла заглянуть в прошлое, – сказала девушка. – Есть множество исторических загадок, не разрешенных и поныне. Где укрыта библиотека Ивана Грозного? Кто убил царевича Дмитрия? Отчего умер Петр Первый? А вспомни, как ты целый семестр искал могилу царя Атея! Много ты нашел?
– Не очень, – признал Тимофеев. – Но как это было интересно! И все же для начала я предлагаю будущее…
– Куда пропала Янтарная комната? – не унималась Света. – Какие события русской истории перечислены в Древнейшем своде, Своде Никона, и что из Начального свода не попало в «Повесть временных лет»? Кто отравил Наполеона?
– Убил, отравил… – проворчал Тимофеев. – Если бы мы могли что-то менять в прошлом, кого-то спасти! Да и все ли из этих убиенных заслуживали спасения? Нет, в будущее, только в будущее!
– Ну, будь по-твоему, – уступила Света. – А уж потом…
В дверь постучали. Стук был деликатный, но в то же время достаточно настойчивый. Света с изумлением заметила, что на лице Тимофеева отразилось глубочайшее удовлетворение.
