Но с другой стороны, его могут и не мучить, а сразу шлепнут. Тоже обидно. Ведь он здесь для того, чтобы шлепнуть их. Причем всех.
Параллельно пусковой шахте в крышке чемодана установлен невысокий цилиндр — компактная нейтронная бомба мощностью чуть менее килотонны в тротиловом эквиваленте, излучение которой лежит в жестком спектре, способном уничтожить все живое в радиусе пяти километров. Чтобы превратить Дворец в пустыню вполне достаточно.
Никто не знал, что это даст, но попробовать они были должны.
Бивиа сказал:
— Карга там! Мне сердце вещует!
По идее ничто не могло помешать выполнению задуманного. Машина исправно катилась по шоссе, и им нужно было не более четверти часа, чтобы добраться до Дворца.
Такие мысли занимали голову Картазаева, безмятежно крутящего баранку.
Боже, как он был не прав!
Несмотря на наступившую тишину, в ушах еще некоторое время продолжал звучать надрывный визг тормозов. Прошло еще какое-то время, пока до Картазаева дошло, что мотор благополучно заглох, и что ногу с педали тормоза можно убрать.
Машина стояла в тупике. На расстоянии вытянутой руки возвышались ворота. В бетонной стене на грубо кованых петлях висели две металлические воротины, крашенные в коричневый цвет. Они имели метров пять в высоту, и были крашены крайне неаккуратно. Причем, судя по ширине получившихся полос, кисть была не менее пары метров в диаметре.
Самое интересное заключалось в том, что никто из сидящих в машине и понятия не имел, откуда взялись ворота. Секунду назад машина споро двигалась по абсолютно пустому и ровному, словно стрела шоссе, и вдруг прямо по курсу возникла неотвратимо надвигающаяся на них стена. Им не хватило буквально пустяка, чтобы влететь в нее.
— Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? И откуда здесь взялись эти ворота? — спросил Картазаев.
Вместо ответа, Свин почему-то прошептал:
— Скорее назад! Пока нас не услышали.
Картазаев почему-то ему сразу поверил. Во всяком случае, он не стал спрашивать, кто бы их мог услышать, а завел двигатель, и врубил задний ход.
Развернуться он сразу не мог. Мало того, что они по чужой прихоти оказались в тупике, но вдобавок это оказался очень узкий тупик. Близкие стены едва не обдирали кузов машины.
Некоторое время они пятились по дну глубокого и узкого бетонного каньона. Серые стены тянулись кверху, на сколько хватало глаз.
— Папа, мне страшно! — всхлипнул Мика, и Калерия прижала его к себе, теперь они сидели рядом на заднем сидении, а место рядом с Картазаевым занимал Санта.
Они ехали недолго, и вскоре Картазаев был вынужден вновь испытать тормоза. Прямо за задним стеклом возвышались еще одни ворота, близнецы уже встреченных ими. Даже крашены были, похоже, одной кистью.
— А это одни ворота и есть, — буркнул Свин.
— И что это за хреновина? — спросил Картазаев.
— Это не хреновина. Это Обервальд.
Некоторое время в полной тишине все созерцали ворота.
— И что же нам теперь делать? — спросил Картазаев.
— Ехать, — пожал плечами Свин. — В Обервальде уже год как никто не живет. Авось прорвемся.
— Куда ехать?
— Сейчас ворота откроем и поедем.
— Так иди, открывай! — уже в нескрываемом раздражении воскликнул Картазаев.
Свин невозмутимо пожал плечами и выбрался из машины. Подойдя к расположенному рядом с воротами электрошкафу, он некоторое время провозился в нем.
— Свин был здесь. Приглядывайте за ним, — предупредил Санта.
Картазаев не успел уточнить, с какой целью необходимо приглядывать за этим парнем. То ли они должны были в случае опасности со всех ног следовать за толстяком, потому что тот знал дорогу. То ли, наоборот, в аналогичной ситуации стремглав удирать от него, потому что он сам и представлял эту самую опасность.
Завыли далекие сервомоторы, и старые воротины со страшным скрипом нехотя разлепились. Заржавелые колеса поволокло по давно не пользуемым рельсам, и створы поползли в стороны.
Между ними возник темный зев, который медленно расширялся, открывая вид на бетонную коробку.
Свин, казалось, не замечая охватившего всех поголовно волнения, шагнул внутрь, нашел рубильник и повернул его.
Под потолком вспыхнули взрывозащищенные лампы. Из зала дальше вглубь Обервальда тянулись два тоннеля, в которые тотчас побежали цепочки огней. Больше половины ламп, несмотря на всю защищенность, оказались повыбиты, и было довольно темно. А после улицы вообще было как в погребе.
Картазаев заехал в зал и тормознул, давая глазам пообвыкнуть.
— Куда теперь? — спросил он.
— А там написано, — заметил Свин, возвращаясь в кабину.
Ходы имели светящиеся табло. Впрочем, лампы в них давно перегорели.
Картазаев направил на них фары и включил дальний свет.
Над левым табличка указывала: "Только для курсантов! Репликаторам в правый технический тоннель!" Над правым: "Репликаторы допускаются в сопровождении! Контролируй количество при входе и выходе из технического тоннеля!"
— Кто такие репликаторы? — спросил Картазаев, никто не знал, а Свин промолчал.
И он поехал в левый тоннель.
Уцелевшие лампы давали убогое освещение, и Картазаев вынужден был включить сначала ближний, а потом, когда и это не улучшило положения, и дальний свет. Тоннель петлял. Стены и потолок были неровными и закопченными. Никаких дверей и люков, только петляющая, словно змея дорога.
Сейчас упремся в тупик, сзади подгонят танкетку и расстреляют к чертовой бабушке, философски подумал Картазаев. Трудно было назвать этот прогноз оптимистическим.
Картазаев поначалу пытался запоминать все изгибы дороги, но вскоре сбился, и у него возникло твердое убеждение, что они следуют по кругу и вскоре должны выехать в знакомый предбанник. Он с тревогой посматривал на прибор уровня топлива. Лампа тревожно мигала, предупреждая, что топливо на исходе.
Он представления не имел, куда делся бензин, ведь они залили целую канистру. Опять нестыковка. А что делать? Он целиком во власти сна.
Меньше всего на свете Картазаеву хотелось оказаться в машине, заглохшей посредине бетонной кишки.
Но им должно было повезти, и им повезло. Лампа уже перестала мигать, и горела ровным красным зраком, указывая на то, что топлива уже почти нет, и машина продолжает двигаться на тех каплях, что стекают со стенок бака, когда впереди появился свет, и они выехали на следующую развилку.
Она представляла собой зал, превосходящий уже пройденный, по крайней мере, раза в три. Чтобы попасть в него, надо было въехать на невысокий пандус, но даже этого перепада хватило, чтобы изголодавшаяся по бензину машина заглохла.
