— И почему ты все время молчишь?
Оставив все его слова, сказанные в сердцах, без малейшего внимания, Санта указал наверх и сказал:
— Потолок.
Картазаев оборвал свою тираду и пригляделся. Ну не было в потолке ничего такого, что привлекло бы внимания. В меру грязный, в углу вентиляционный люк с вырванной решеткой. Несколько люстр.
— Это не люстры, — проговорил Санта.
И тут до Картазаева дошло. И ему стало так жутко, как не было жутко никогда в жизни. Заледенели кончики пальцев, потом руки до плеч, и холод распространился дальше, до самого сердца.
— Уходим! Только тихо! — быстро проговорил он.
Им следовало как можно быстрее слинять из этого гиблого места, где, судя по всему, действительно давно не жили люди, но было нечто другое. Отталкивающее, мерзкое, нечеловеческое.
Над ними висели коконы.
Пока Картазаев пятился, он не спускал с них автомата. Коконы висели величественно, и смотрелись абсолютно чужеродной вещью среди обычной человеческой архитектуры.
Убравшись в коридор, Картазаев заметил, что Санта не выглядит испуганным, а ждет, пока он тут перестанет размахивать заряженным оружием.
— Ты знал? — спросил Картазаев, вешая автомат за спину. — Что это?
В ответ Санта прижал палец к губам, потом указал на дверь рядом с собой. Изменившись в лице, Картазаев саданул ногой со всей дури. Дверь оказалась дерьмовой, фанера, и лишь то, что она распахнулась от удара, не позволило ей переломиться пополам.
За дверью открылся чулан, на полу кто-то беспомощно барахтался.
— Кто такой? Звание? Задание? — выкрикнул Картазаев.
Когда ему не ответили, передернул затвор, но был остановлен Сантой.
— Поднимайся, — проговорил тот без интонаций.
Неизвестному удалось подняться лишь с превеликим трудом. Что и немудрено. Весу в парне было далеко за сто. Шеи нет из-за свисающих щек, глаза щелочки.
— Хорошо вас тут кормят, видать, — заметил Картазаев. — Что тут делал? Подслушивал?
Толстяк, не отвечая, продолжал взирать на них сквозь щелочки глаз с невозмутимостью Будды.
— Не будешь говорить? — понял Картазаев. — Отказываешься принципиально. Врешь, будешь.
И опять был остановлен Сантой.
— Посмотри на его рот, — подсказал он.
Картазаев посмотрел, потом, не веря себе, даже сунул палец, который уткнулся в гибкую кожную перепонку. Губы у толстяка были, а ротового отверстия нет.
— Ему что, рот зашили? — не понял он.
— Это не человек.
Картазаев внутренне крякнул.
— Говорить он не может, но слышать то слышит. Бензин где? Бочки! Канистры! — прикрикивая, он тряс толстяка за плечо. Энергично.
Тот закивал головой и указал пальцем в даль.
— Не надо туда ходить, — встрял Санта.
— Нам нужен бензин, — возразил Картазаев и, обращаясь к толстяку велел. — Веди. И без фокусов.
Санта пошел с ними, хотя Картазаев разрешал ему остаться.
Вскоре они вышли в комнату, где в полу имелись кольца с продетыми цепями.
— Собак что ли привязывали? — не понял Картазаев.
Ответа естественно не получил. Цепи венчали ошейники, и толстяк с видимым страхом прошел мимо них.
— Здесь держали репликантов, — пояснил Санта.
Пол был заляпан неопрятными пятнами.
Но тут тишину прорезал полный ужаса крик.
Толстяк только этого и ждал, прыснул в какую-то нору. Картазаев сунулся за ним, но был остановлен.
— Назад! Быстро! — выдохнул Санта.
Они побежали, уже не щадя себя, ударяясь в темноте о железяки и углы. Только одна мысль билась у Картазаева в мозгу. Кто-то из — детей влип. Кто же из них?
Почему- то теперь это ему казалось важным.
Мика сначала сунулся в центральный ход, но сразу за дверью наткнулся на свалку из обезображенной сваркой арматуры. Такое ощущение, что работал безумный скульптор и разве что узлы из прутов не вязал.
Мика не растерялся и по быстрому переиграл. Выбежал обратно в комнату и схватил Свина за руку.
— Давай поменяемся!
— Да мне все равно, — добродушно согласился Свин.
Мика порадовался своей смекалке и нырнул в крайне правый ход. Если б он знал, что Свин, увидя завал, просто-напросто сядет рядышком и закурит. И на этом его миссия закончится.
Самому же Мике пришлось хлебнуть жути полной ложкой.
Нет, поначалу все шло замечательно. Выбранный им коридор был ничем не загроможден, и ничто не мешало быстрому продвижению. Не встретив никаких препятствий, он вскоре вышел в круглый зал с единственной поддерживающей колонной посредине.
Он заозирался вокруг в поисках дверей, но не нашел. Зато на потолке было аж двенадцать вентиляционных отверстий. Вырванные с корнем решетки раскиданы по всему полу.
Мике показалось, что в одной из них что-то блеснуло и, присев, он стал в ней ковыряться. Решетка оказалась забита прессованной пылью, и дело оказалось нелегким. Ковыряя попутно то в решетке, то в носу, Мика так увлекся, что не услышал тихого шороха в вентиляционном канале.
Из темноты глянули два горящих глаза. Потом выдвинулась голова существа. Она была полупрозрачна и наполнена водянистой субстанцией. Зазубренные на краях жвала выдвинуты вперед.
Зверь одним прыжком выскочил и пересек потолок. По размеру он вряд ли уступал рослому мужчине. Шесть лап, вывернутых суставами кверху, двигались с невероятной быстротой. На подошве лапы имели своеобразную "липучку", позволявшую удерживаться на вертикальных поверхностях.
Привлеченный подозрительным шумом, Мика оглянулся, но тварь уже успела нырнуть в люк обратно. Мальчик вернулся к своему занятию и, желая ускорить процесс, постучал решеткой об пол.
Затаившаяся тварь не имела слуха, но вибрацию чувствовала очень остро, и в ответ на действия Мика недовольно заворчала, издав звук, похожий на кошачье урчание.
— Кто тут? — спросил Мика. — Свин, это ты, поросенок?
Он постучал еще. Недовольное урчание не замедлило повториться.
— Кто здесь? Ну-ка покажись! — храбро произнес Мика, доставая пистолет.
Поняв, что шум вызывает неудовольствие неизвестного, он с удвоенной энергией застучал решеткой по стене. Репликатор, а это был он, недовольно заурчал, потом стал подвывать. Вибрация вызвала у монстра все усиливающуюся злобу.
— Иди сюда, кошара недорезанная! — завопил Мика и с силой запузырил решеткой в направлении центрального столба.
Злоба репликатора достигла апогея. Ничего не соображая от ненависти, тварь издала визг, вылетела из отверстия и спрыгнула на пол.
Заметив несущееся прямо на него мерзкое чудовище, Мика завопил и кинулся прочь. От охватившего его ужаса, он был не в состоянии следить за препятствиями на своем пути. В середине коридора Мика споткнулся об остов старого кресла и полетел на пол, бессильно наблюдая, как сзади налезает водянистая голова, внутри которой плавало что-то пульсирующее.
