от него на могилах и в склепах.
Помог ему подняться – посадил на плиту спиной к стене, опер о стену. Он постарался
пошевелить онемевшими руками, но не смог. На его бескровных запястьях красные следы от
веревок – надо кровоток восстановить. Как только коснулся травмированной кожи, он скорчился от
боли. Я усмехнулся, не прекращая растирать поврежденные участки, – отходит онемение. Не
останется он без рук. А то ведь бывает так – передавит руку надолго, и все.
– Святой отец, кто это с вами сделал?
– Чудовище… Настоящее чудовище – не такое, как ты.
– Хайко. Я – Хайко. Вы видели его?
– Видел… Он метнулся ко мне из темноты.
– А лицо? Его лицо видели?
– Его лицо четко запечатлелось в моей памяти, Хайко… его искажало подлинное зло.
Я скинул на лицо длинный хвост волос – будто ненароком, будто он просто упал мне на глаза.
– Вы сможете его опознать, святой отец?
– Я узнаю его, где бы ни встретил… Такое лицо невозможно забыть.
Я кивнул головой и дружески положил руку ему на плечо.
– Не волнуйтесь, все кончилось.
Перевел руку ближе к шеи и… Святой отец рухнул мне прямо в руки. Черт… Скажу Агнешке,
что отпустил его. Нет, она не поверит. Черт… Что мне с ним теперь делать?
Глава 37
Уже так замотался, разъезжая в окрестностях, что начал терять ориентацию. Начал забывать, кто
я, где я… Надо схватить хоть клочок сна, только секундомер неумолимо несется к черту… и меня
несет. Так, к Мсцишевскому… Ян едет к нему. Еду к Мсцишевскому – точно. Только вид у меня…
Как-то я вообще вид терять стал. Что-то среднее между задающимся и лощеным Яном и
потрепанным отчаянным Вольфом после последнего переодевания получилось – так дело не
пойдет. Перепутают еще со штурмовиком организации, за которой в этих краях напряженно
присматривают. Надо себя срочно в порядок приводить и…
Резко выжал сцепление и дал по тормозам, заметив на обочине машину, – машину Войцеха.
Передернул и поставил на предохранитель пистолет, предварительно навинтив использованный
несколько раз глушитель. Он еще сгодится ненадолго – все же тише так.
Поставил машину подальше и пошел в придорожную рощу – довольно скромный и редкий лес.
Есть. Вижу. Войцех. Орудует лопатой. Вашу ж…
Выкинул патрон из патронника, скрутил глушитель, сунул пистолет за ремень, прикрыл курткой.
– Войцех, ты какого черта здесь делаешь?!
Он перехватил лопату и кинулся ко мне.
– Ты во что меня втянул, Ян?!
71
Как я устал… Я просто падаю с ног, в голове пусто, а мне еще… Врежу ему тяжелым сапогом –
будет знать. Лопату вышиб с одного удара. Перехватил руку разъяренного поляка и толкнул его в
поясницу коленом. Повалил, прижав к сырому мху лицом и заломив ему руку за спину.
– Спокойно.
Он вполне разумно притих.
– Успокоился? Отпускаю.
Отпустил его и…
– Теперь успокоился, Ян.
Я отполз к дереву, садясь у ствола и привычным движением вправляя себе челюсть.
– Размахался кулаками… Еще раз по голове въедешь, я тебе глотку перегрызу!
– Когда из нокаута вернешься.
– Я и с того света вернуть, Войцех! Где Агнешка?!
– Здесь она… Чуть поодаль ее оставил с немцем… За деревьями видно…
Сердце замерло, когда различил ее силуэт вдали – стоит, обхватив дерево, и смотрит в нашу
сторону. Старик, скрючившись, сидит рядом. Вид у них обоих подавленный и похоронно мрачный.
Правда, вполне оправдано мрачный вид – как-никак мы на похоронах.
– Что произошло, Войцех? Что ты натворил?
Он молча указал на яму, молча кинул мне удостоверение. Черт… Агент службы госбезопасности.
– Ты какого черта его?..
– Агнешку он твою искал.
Как они на поляков вышли? Просто искали. Вообще – правильно полячку первым делом среди
поляков искать.
– А что он? Спросил что-то?
– Карточку показал, спросил… Сказал ему, что не знаю… Только не поверил он мне, и я его…
– Вижу, что ты с ним сделал.
Эх, Войцех, молодец… Не убедительно ты врешь, не держишь достойной видимости, обманывая!
Умел бы ты врать, не было бы такого! Не было бы трупа! Только все равно – не подвел ты в итоге…
решил задачу, пусть и с трупом в уравнении. Здесь любой ответ на вопрос сгодится – только бы не
молчать и не ждать, когда за тебя на вопрос ответят и тебя отвечать заставят в соответствии с
законом страны. Здесь все лучше, чем ничего.
– Где машина?
– Какая машина, Ян?
– Его машина. Где она?
Войцех дернул головой, явно укоряя себя за несообразительность.
– Осталась стоять…
Думать мне долго не придется – времени не хватит. Махнул рукой, посылая все на свете, и встал,
отряхиваясь.
– Вытаскивай его из ямы. И езжай пригони его машину. Живо! Не жди, пока он коченеть начнет!
Глава 38
Хотел бы подбежать к Агнешке, а побежал к трупу. Страшно и подумать, что обо мне Агнешка
теперь думать будет.
– Агнешка, отвернись! Не смотри! Клаус! Закрой ей глаза! Не смотри!
Войцех его недавно на тот свет отправил. Если постараться – можно сделать так, что похоже
получится… на простую аварию похоже. Если поджечь, не так видно будет, что повреждения после
смерти получены. Машина в столб, а он…
Вдали заревел двигатель… вблизи завизжали тормоза.
– Войцех, бери его! Живей! Клаус, вы здесь с Агнешкой ждите! Понял?! Ждите!
Клаус что-то задребезжал мне вслед, запинаясь, но я не остановился. Подхватили с Войцехом
мертвеца и потащили к машине.
72
Отъехали, вышли на дорогу, высадили покойника. Войцех в задумчивости расселся курить на
капоте.
– Что теперь, Ян?
– Машину бить будем. Бери домкрат.
– Зачем еще?
– Поднимай зад! Живей!
– Да я встал уже… А делать что?
– Зад поднимай!
– Да я уже…
– Машина! Машина с задним приводом, Войцех! Давай домкрат! Мне давай!
– А, машина…
– Поднимай. Осторожней только – не царапай.
Завел и вырулил машину, равняясь на столб. Посадил мертвеца за руль, поставил его ногу на газ,
придавил.
– Снимай с домкрата!
Машина рванула вперед – прямиком в столб. Раскатился удар. Войцех в восхищении уставился на
обломки.
– Я и не знал, что так можно, Ян… Никогда не видел такого… И в голову не приходило…
