– Внимание! – сообщил навигатор катера. – Вы приближаетесь к Уенбергу! Опасность для купола! Немедленно измените курс, снизьте скорость!
– Слава богу! – выдохнула Ин. – Ожил.
– Уенберг – большой город?
– Самый. Столица Оттора.
– Радол живет здесь?
– А ты знаешь графа?
– Встречались.
Ин задумчиво кивнула:
– Здесь. Все живут здесь...
Дальше их вел автопилот. Вблизи стало видно, что купол города составлен из толстенных стеклянных плит – совсем не то, что города эльтаров на Колоконе. На самом деле куполов было три – один внутри другого. Центральный затвор шлюза открывался поочередно – в первом куполе, во втором, в третьем. У входа выстроилась очередь из машин, в основном промышленный и специальный транспорт. Катеров – два-три и обчелся. Видимо, горожане не стремились по доброй воле покидать безопасную городскую зону. Минут десять Гим и Ин ждали, когда зажжется зеленый свет и откроется наружный шлюз. Затем десять минут – второй шлюз, и еще десять – третий.
– Мы быстрее добрались от Излина до Оттора! – пошутил Гим.
Ин вздрогнула и побледнела:
– Об этом больше ни слова, понял? Я тебе говорила! Даже не думай об «Икаре» – подставишь и себя, и меня, нас обоих!
– Да хорошо, хорошо...
Гим смотрел в лобовое стекло. Город внизу выглядел таким, каким и должен был выглядеть: небоскребы, памятники, культурные и деловые центры, гипермаркеты, фабрики и заводы, пешеходные улицы и мосты, автомобильные магистрали, очерченные голографическими указателями линии движения воздушных катеров, немного зелени, в основном – в стеклянных оранжереях, много голографических панно с рекламой, много вывесок и разноцветных витрин. Единственным отличием от уже виденных Гимом городов космоса было гигантское, подпирающее наружный купол сооружение в самом центре – городской реактор, принимающий огненный столб с энергостанции-спутника. Ин подтвердила – Оттор использует собранную и отраженную энергию Фатилуса по принципу: один город – один спутник. Так что не будет спутника – не станет и города...
Еще минут тридцать они пробирались по переполненным транспортом воздушным магистралям. Повисели в «пробке», образовавшейся в результате аварии, уступили дорогу спецтранспорту с полицейской сиреной... Жизнь возвращалась на круги своя, замедляя ритм до нормального, повседневного – во всяком случае, так показалось двум беглецам из излинского «прошлого».
Катер приземлился в парковочной зоне на крыше одного из небоскребов. Лифт опустил их на несколько этажей ниже. Стальная дверь ушла в сторону, узнав в Ин хозяйку квартиры.
Квартира Ин была небольшой, но аккуратной, уютной и претендовала на высокую оценку какого-нибудь местного дизайнера по интерьерам. Стеклянная наружная стена впускала в семь выходивших на одну сторону комнат целое море света – небоскреб смотрел прямо на светящийся реактор, снабжающий город теплом и энергией. На потолке, полу и непрозрачных стенах преобладали голубые и желтые тона. Стены были украшены картинами в белых деревянных рамах. Светло-бежевая мебель казалась чересчур простой, но очень хорошо вписывалась в интерьер помещений и располагалась так, чтобы не отнять у комнат объема, которого им и так недоставало...
Попав домой, Ин занялась своими делами с таким видом, словно пришла одна. Сперва она исчезла в одной из дальних комнат, оставив Гима в недоумении стоять в коридоре, затем явилась в одном нижнем белье и целеустремленно проскользнула бы мимо, если бы не почувствовала направленный на себя вопрошающий взгляд мужчины.
– Я в душ и спать! – решительно объяснила она сержанту, окатив его насмешливо-холодной улыбкой. – Гостиная в твоем распоряжении. Посмотри новости, займись чем-нибудь. – Она приподняла брови, прочитав ноту протеста в глазах Гима, и безжалостно объяснила: – Я знаю, как тебя притягивает мое тело, но меня это не касается! Это твои проблемы. Я предупреждала, Гим. Теперь мучайся.
Ин исчезла в ванной комнате и пробыла там около получаса. Затем, облаченная в один только прозрачный шелковый халат, пошла через гостиную к двери в спальню.
– Все, я спать!
Гим пожал плечами. По комнате гуляли лучи реактора, очень удачно имитируя полуденный солнечный свет.
– Сейчас ведь день? – бросил он ей вдогонку.
Ин хмыкнула и напоследок демонстративно щелкнула переключателем – окна стали черными, а комната погрузилась в успокаивающий полумрак.
– Так лучше?!
Дверь спальни закрылась за спиной Ин. Гим вернул окнам прозрачность и расположился на диване, с которого открывался вид на окно и, соответственно, на столицу Оттора.
– И где «новости»? – вслух подумал сержант. Вокруг не было ничего, что бы указывало на аппаратуру, способную воспроизводить изображение. Он вспомнил, как ребята в части рассказывали про манеру управления домашней техникой в некоторых мирах: громкий хлопок в ладоши и произнесенное требовательным голосом пожелание. Он изо всех сил хлопнул и произнес:
– Новости!
Аппаратура не ожила, зато открылась дверь спальни, появилась Ин, покрутила пальцем у виска и нажала что-то в стене – окно превратилось в голографический проектор, на котором и в самом деле шла сейчас информационная программа.
Ин вновь исчезла, на сей раз громко хлопнув дверью, чтобы показать, что лучше ее больше не трогать...
По всем каналам Уенберга обсуждали одно и то же: отсутствие договоренности между высшими руководителями сектора и правительством урановой жилы – Оттора. Одни обозреватели утверждали, что слова Ронтонте о закрытии двух энергостанций над двумя городами планеты – всего лишь угроза, которая будет осуществлена, если правительство планеты не пойдет на уступки герцогу, и уговаривали наверняка не внимавшего им сейчас Радола проявить благоразумие и политическую мудрость, то есть согласиться на все, что от него требуют. Другие откровенно паниковали. Третьи проклинали Излин и призывали граждан всех городов Оттора выйти на демонстрацию протеста с лозунгами и транспарантами, которые сами же обещали предоставить за «чисто символическую плату».
Картинка на экране тоже не баловала разнообразием. Чаще всего показывали: крупным планом энергостанции – цилиндрической формы космические корабли с огромными параболическими зеркалами, собирающими лучи Фатилуса и направляющими их на расположенные на поверхности планеты реакторы; несколько военных пограничных кораблей внешней обороны Оттора, психологически противостоявших крейсерам вооруженных сил сектора, которые пока что бездействовали, но превосходили их по численности, по размерам и по боевой мощи; обеспокоенных жителей городов, которые, скорее всего, должны были вот-вот лишиться и отопления, и света; не слишком уверенных в себе, но с хорошо поставленной дикцией сотрудников муниципалитетов, которые уверяли, что и в самом худшем случае у них найдутся резервы для поддержания жизнедеятельности городского хозяйства, а потому население должно воздержаться от паники и не спешить с неорганизованной лавинообразной эвакуацией...
