Многолетняя армейская привычка ни секунды не сомневаться в бою заставила Гима выхватить излучатель, направить его на дорогу и броситься наперерез первому же приблизившемуся автомобилю. Он ни на миг не задумывался, чем может обернуться на Отторе подобный разбой, ни даже о том, успеет ли сидевший за рулем человек отреагировать и затормозить вовремя. Ему повезло – яркая, стремительной формы машина остановилась у самой ноги сержанта, коснувшись бампером его брюк.
Целясь туда, где, как он думал, должен был сидеть водитель, ведь снаружи лобовое стекло оказалось совсем не прозрачным, Гим быстро рванул на себя ручку дверцы и плюхнулся на пустующее сиденье.
В автомобиле сидел всего один человек – спокойный и не проявивший никакого интереса ни к новому пассажиру, ни к его излучателю, словно подобные события происходили с ним регулярно и не привносили в жизнь ничего нового. Солидный, рослый, крепкий на вид мужчина отреагировал неадекватно – он вежливо улыбнулся Гиму. Чувствовалось, что он ничуть не растерян и полностью уверен в себе.
– За ними! – резко приказал сержант, указывая стволом излучателя на быстро удалявшуюся черную полированную спину лимузина, умело лавировавшего между более медлительными участниками дорожного движения.
Неизвестный послушался. Его дорогой, судя по изысканному салону, агрегат с благородным ревом впечатляюще быстро набрал нужную скорость.
Какое-то время они молчали. Водитель просто делал то, что от него требовали, то есть рисковал, подставляя под удар бока своего автомобиля, подрезал не слишком осторожных попутчиков и пересекал перекрестки, не задерживаясь перед опущенным голографическим шлагбаумом светофора.
– Если она – твоя девушка, – приятельским тоном пробасил он, – то я бы на твоем месте не стал так за нею гоняться.
– Почему это? – оторопел Гим. Водитель хмыкнул:
– Но ведь ясно – дама сама вышла и сама села. Ее никто не вынуждал.
– А вы успели все рассмотреть, – сердито съязвил Гим.
– Я таких не упускаю. – Мужчина широко улыбнулся. – И разбираюсь в них тоже неплохо... Да ты не переживай, парень! Посмотри лучше, какая машина, какие люди! Ну, догонишь, что будешь делать? Они тебе по зубам?
Гим мрачно кивнул на доску электронных приборов:
– Ведите машину!
– А вот хамить не нужно...
Лимузин «похитителей» свернул с основной трассы. Дорога стала уже, а минут через десять и совсем сжалась – ни свернуть, ни развернуться, ни обогнать.
– Может, остановимся? – совершенно спокойно предложил Гиму водитель.
– Не отставай! – прикрикнул на него сержант.
Лимузин вновь свернул. Район вокруг стал пустынным, здания – невзрачными. Сюда не проникал свет реактора, сильно потемнело.
– Ты хоть знаешь, кто они? – спросил водитель.
– Нет. А вы? Тот повел плечом.
– Да нет. Но машина – серьезная, номера – правительственные, ребята – солидные. Я знаю таких – в штатском, но выправка выдает...
Черный лимузин замер. Из него вышли четверо – трое мужчин и одна женщина. Все четверо быстро зашагали в переулок между мрачного вида зданиями. Гим шевельнулся, намереваясь распахнуть свою дверь.
– Не ходи! – внезапно предупредил водитель.
– Почему это? – Гим как по команде замер.
– Видишь, девушка все время оглядывается – знает, что ты ехал следом. Остальные тоже знают. Они наготове. И игрушки такие, – мужчина пренебрежительно потыкал пальцем в излучатель сержанта, – у них найдутся. Хочешь получить из-за бабы дырочку в пузе?
Гим дальше не слушал. Как бы там ни было, он знал то, о чем не догадывался его подневольный попутчик – «дырочка в пузе» не повредила бы его непонятному, но надежному телу. Да и раньше, до Колокона, он бы не дрогнул – бывает время для мыслей, а бывает – для действия. Сейчас сержант действовал...
Открыв дверь машины, Гим шагнул на тротуар, подсознательно отмечая две вещи: Ин и ее похитителей за углом уже не увидишь, а его водитель непонятно с какой целью выбирается из автомобиля и направляется за ним следом.
Предчувствие говорило только одно: Ин плохо, Ин нужна помощь. Но оно не подсказало двух вещей: что, если трое молодцов в черных костюмах остановились за углом и терпеливо поджидают своего одинокого преследователя, и еще – с какой целью шагает за ним двухметровый рассудительный незнакомец...
Опасность нагрянула неожиданно и мгновенно. Спину обожгло жаром. Гим хотел обернуться, чтобы посмотреть, в чем дело, и в этот миг из-за угла выступила вся группа – один оттаскивал в сторону сопротивлявшуюся и что-то кричавшую Ин, а двое других открыли огонь из тяжелых ручных поляризаторов незнакомой Гиму конструкции.
Сотрясаясь от ударов, Гим попытался запретить себе чувствовать, как все люди, ведь он знал наверняка, что для него телесные повреждения – это всего лишь имитация. У него почти получилось – сил хватило, чтобы все-таки обернуться назад и увидеть, что так обжигает затылок и спину. Его двухметровый, солидного вида провожатый твердо стоял на широко расставленных ногах и держал в руках изрыгающий голубые языки двуручный импульсный излучатель...
«Предатель... – подумал Гим. – А кого он, собственно, предал? Надо же было быть таким идиотом...»
Жар бы сержант еще пережил – тепло разливалось по спине, проникало внутрь и согревало желудок и кишки, подобно опрокинутому залпом стакану заурядной водки. А вот поляризаторы... Эти запрещенные во многих мирах «изобретения» разрушали магнитные связи между молекулами, и даже непробиваемому телу Гима требовались минуты, чтобы восстанавливать ткани, получающие глубокие черные прожоги. А нервная система с тупой пунктуальностью передавала в мозг всю полноту ощущений, всю гамму естественных человеческих эмоций, только в отличие от обычного человека мучения не могли прекратиться, превысив смертельную дозу...
– Пытка продолжалась так долго, что Гиму стало казаться, будто время остановилось. На самом же деле каждый из убийц успел выстрелить всего лишь по два-три раза и сделать всего один шаг вперед...
Они, не останавливаясь, нажимали и нажимали на активаторы своего оружия. И Гим не выдержал – расслабил контроль и дал телу самому решать, как быть дальше.
Боль привела к шоку, сознание отключилось, сержант рухнул на холодный бетон тротуара.
«Водитель» и тройка в костюмах кивнули друг другу. Тройка и Ин вернулись в черный автомобиль, а «водитель случайной машины» выстрелил три раза в голову неподвижно лежавшего на асфальте Гима, взвалил тело себе на плечи, донес до большого стального бака с надписью «утилизация», размахнулся и забросил ношу в открытый люк.
