Он сорвал с себя пропахший потом костюм. Ему стало холодно, в суставах ощущалась страшная слабость. «Нельзя спать в середине дня. Я ослабел. Я начинаю сдавать. Нельзя этого допускать». Поэтому он добежал до спортзала и три раза взобрался по канату перед тем, как отправился в душ. Ему не пришло в голову, что его отсутствие будет замечено в командирской столовой и что, направляясь в душ в это полуденное время, когда его армия поглощает свою первую за сегодняшний день еду, он остается абсолютно, абсолютно один.
Услышав их приход, он не придал ему значения. Он подставлял тело и голову под хлещущие струи воды. Приглушенный звук шагов был едва слышен. «Возможно кончился второй завтрак, — подумал Эндер, и начал снова намыливаться. — Возможно, у кого-то поздно кончилась тренировка… А может быть, и нет». Он обернулся. Их было семеро. Часть из них стояла около душевых кабинок, остальные подпирали задницами металлические раковины умывальников, и все они смотрели на него. Бонзо стоял ближе всех. Многие из них скалились улыбками охотников, загнавших свою жертву в угол. Впрочем, Бонзо не улыбался.
— Привет, — сказал Эндер.
Никто не ответил.
И хотя Эндер не успел до конца смыть с себя мыло, он выключил душ и протянул руку за полотенцем. Полотенца на месте не оказалось. Его уже держал в руках один из ребят. Это был Бернард. Для завершения картины здесь не хватало лишь Питера со Стилсоном. А этим явно не доставало как улыбки первого, так и откровенной тупости второго.
Увод полотенца демонстрировал их намерения. Голый, пытающийся догнать свое полотенце, Эндер наилучшим способом продемонстрирует перед ними, что на самом деле он жалок и слаб. Они хотели именно этого. Они хотели унизить и сломить его. Эндер не стал играть в их игру. Он отказался признать себя слабым лишь потому, что был мокрым и раздетым. Он твердо встал к ним лицом, опустил руки вдоль тела и остановил свой взгляд на Бонзо.
— Твой ход, — сказал Эндер.
— Это не игра, — произнес Бернард. — Мы устали от тебя, Эндер. Ты выбываешь из школы сегодня же. В холодильнике.
Эндер даже не взглянул на Бернарда. Только Бонзо жаждал его смерти. Остальные сопровождали его, подбадривая сами себя на попытку узнать, насколько далеко они смогут зайти. Бонзо знал, насколько далеко он зайдет.
— Бонзо, — мягко произнес Эндер. — Твой отец гордился бы тобой.
Бонзо напрягся.
— Он был бы очень рад увидеть сейчас тебя, пришедшего драться с голым мальчиком в душевой. Тебя, такого большого, приведшего с собой еще шестерых против маленького мальчика. Твой отец сказал бы: «О, какая высокая честь».
— Никто не собирается драться с тобой, — ответил Бернард. — Мы просто хотим уговорить тебя, чтобы ты вел бои по-честному. Скажем, проиграл бы парочку в ближайшее время.
Все рассмеялись. Не смеялись только Бонзо и Эндер.
— Гордись, Бонзо, славный парень. Ты сможешь вернуться домой и рассказать своему отцу: «Да, я побил Эндера Виггина, которому немного не хватало до десяти лет, когда мне было тринадцать. И мне помогали всего шестеро моих друзей, тем не менее мы смогли победить его, хотя он был голый, мокрый и один. Эндер Виггин настолько опасен и ужасен, что для того, чтобы сделать большее, надо было привести с собой две сотни».
— Заткни свой рот, Виггин, — произнес один из ребят.
— Мы здесь не для того, чтобы выслушивать этого маленького ублюдка, — добавил второй.
— Заткнитесь сами, — проговорил Бонзо. — Заткнитесь и не путайтесь под ногами.
Он начал снимать свою форму.
— Голый, мокрый и одинокий, в этом мы будем равны, Эндер. Я ничего не могу поделать с тем, что я больше. Но ты у нас такой гениальный, ты найдешь способ, как справиться со мной. — Он повернулся к остальным: — Следите за дверями. Не давайте никому входить.
Умывальная комната была небольшой, и практически везде из стен выступали какие-нибудь узлы водопроводного или сантехнического оборудования. Для монтажа школы такую комнату вначале как единое целое выводили на околоземную орбиту, и поэтому она была плотно забита оборудованием по регенерации воды. Ее планировка не допускала бесполезного свободного пространства. Тактика предстоящей схватки была очевидной. Швырять противника на выступающие узлы до тех пор, пока он не пострадает настолько, что не сможет продолжать борьбу.
Когда Эндер увидел стойку Бонзо, то у него похолодело в груди. Бонзо тоже брал уроки рукопашного боя и, возможно, не так давно, как Эндер. Руки Бонзо были длиннее, он был сильнее, и он был переполнен ненавистью. Он не будет сдерживать себя.
«Он будет целиться мне в голову, — подумал Эндер. — Прежде всего он попытается повредить мне мозги. И если драка затянется, то он скорее всего победит. У него хватит сил, чтобы взять вверх. Если я хочу выйти отсюда, то я должен победить быстро и навсегда».
Он снова вспомнил трещащие кости Стилсона, и тошнота подступила к его горлу. «Но на этот раз, если я не успею первым, трещать будут мои кости».
Эндер отступил назад и, резко повернув головку душа так, чтобы она смотрела наружу, открыл кипяток. Комната почти сразу наполнилась паром. Он включил следующий душ, затем еще один.
— Я не боюсь горячей воды, — сказал Бонзо. Голос его звучал почти ласково.
Но Эндеру была нужна не горячая вода. Ему было нужно тепло. Его тело все еще оставалось намыленным и, покрываясь потом, становилось более скользким, чем мог предполагать Бонзо.
Внезапно от дверей раздался голос:
— Прекратите!
На секунду Эндер подумал, что это преподаватель, появившийся, чтобы предотвратить драку, но это был Динк Микер. Друзья Бонзо перехватили его сразу за порогом.
— Прекрати, Бонзо! — крикнул Динк. — Не трогай его!
— А почему бы и нет? — спросил Бонзо и в первый раз улыбнулся. «Да, — подумал Эндер. — Ему нравится, когда другие признают, что он владеет ситуацией, что сила на его стороне».
— Потому что он — лучший! Кто еще сможет побить чужаков? Только это имеет значение, дурак!
Бонзо перестал улыбаться. Это было то, за что он ненавидел Эндера сильнее всего. Эндер действительно имел значение для других людей там, где Бонзо, в конечном счете, ничего не значил. «Ты убил меня этими словами, Динк. Бонзо не должен был слышать, что я могу спасти мир. Где преподаватели? — подумал Эндер. — Они что, не понимают, что первый контакт в этой драке может оказаться последним? Это совсем не то, что драка в боевом зале, где нет опоры, и поэтому трудно нанести серьезные повреждения. Здесь есть сила тяжести, а пол и стены твердые, и из них торчит множество металла. Это можно прекратить или сейчас, или уже никогда».
— Если ты дотронешься до него, то ты чужацкий прихвостень! — крикнул Динк. — Ты предатель! Ты заслуживаешь смерти, если тронешь его!
Динка выдавили обратно за дверь, и его голос смолк.
Свет в комнате стал мутным от заполнившего ее горячего тумана, и пот струйками стекал по телу Эндера. «Сейчас, пока еще мыло не сбежало с меня. Сейчас, пока я еще слишком скользкий, чтобы меня можно было удержать».
Позволяя скрываемому до этого страху проявиться у него на лице, Эндер отступил на шаг назад.
— Бонзо, пожалуйста, не бей меня, — сказал он.
Это было как раз то, чего ждал Бонзо, — признание, что сила за ним. Для других ребят могло бы оказаться достаточным, что Эндер уступает. Для Бонзо это было лишь подтверждением того, что победа достанется ему. Он замахнулся ногой, будто бы собираясь нанести ею удар, но в последний момент неожиданно прыгнул вперед. Эндер успел заметить подготовку к прыжку и низко пригнулся, чтобы попытаться захватить Бонзо для броска. Бонзо оказался в неустойчивом положении.
Жесткие ребра Бонзо вдавились в лицо Эндера, а руки, с силой обрушившиеся ему на спину, попытались схватить его мертвой хваткой. Но Эндер извернулся, и руки Бонзо заскользили по его телу. Все еще оставаясь внутри захвата, Эндер полностью развернулся. Классическим приемом в этот момент мог бы быть удар пяткой в пах. Но этот удар требовал высокой точности, и, кроме того, Бонзо был к нему готов. Он приподнялся на носках и встал так, чтобы Эндер не мог достать его ударом пятки. Даже не видя его, Эндер знал, что в таком положении лицо Бонзо должно почти касаться волос на его голове. Поэтому, вместо того чтобы лягаться, Эндер со всех сил оттолкнулся ногами от пола и впечатал свою голову в лицо врага.
Бонзо отшатнулся назад. Быстро развернувшись, Эндер увидел, что задохнувшийся от боли Бонзо пытается поймать воздух ртом, а из его разбитого носа течет кровь. Эндер понял, что именно сейчас он сможет уйти, и драка будет окончена. Но потом придется драться вновь. Опять и опять, до тех пор, пока у него не останется сил сопротивляться. Единственный способ покончить с этим навсегда — избить Бонзо настолько, чтобы его страх перед Эндером стал сильнее его ненависти к нему.
