Гусев обратился к статистике. На данный момент в Москве проживало около восемнадцати миллионов человек, в качестве активных охотников было зарегистрировано сто двадцать семь тысяч. Эта цифра не укладывалась у Гусева в голове. Ему сложно было представить, что сто двадцать семь тысяч человек хотят его смерти. Что он, Гитлер какой-нибудь, Чубайс или Чикатило?
С одной стороны, это выходило меньше одного процента от общего населения столицы. С другой — на каждую сотню обычных людей приходится один потенциальный убийца. Да пусть даже на две сотни, это все равно много.
Что делать, куда бежать?
Гусев вышел в центре, смешался с толпой.
Он так и не придумал, как решить главную задачу — крутить головой на триста шестьдесят градусов, чтобы очки могли сканировать лица окружающих, и при это не светить свое собственное лицо, поэтому шел, наклонив голову и смотрел только вперед.
Плана у него не было. К клинике прорываться бессмысленно — разговор с Кацем слушали, так что там его наверняка ждут. Идти в лес, чтобы его охотники собаками затравили? Прохладно уже для леса, а ночью и вовсе мороз ударить может. Может, и правда, к бомжам на теплотрассу податься?
Гусев поднялся по эскалатору. В подземном переходе очки пискнули и обвели красной рамкой лицо одного их прохожих. Ничем особо не примечательный человек, одет, как обычный офисный клерк. Гусева он вроде бы не видел, стоял перед подсвеченной витриной одного из многочисленных ларьков и выбирал себе шоколадку.
Может, это и не активный участник игры, а на сайте он просто так зарегистрировался. Согласно правилам, Гусев вполне мог выстрелить первым, но делать этого не стал. Во-первых, это привлекло бы к нему внимание, во-вторых, этот конкретный охотник ничего плохого Гусеву пока не сделал, самообороной тут не пахло, и переступить через себя Гусев не мог.
Он быстрым шагом прошел мимо охотника и поднялся на улицу. Несколько раз оглянулся, убедился, что охотник за ним не идет, свернул в переулок, достал из кармана сигареты и закурил, прислонившись к стене.
Часы показывали полдень, от начала охоты прошло всего несколько часов.
Гусев вытащил телефон и позвонил Максу.
— Нет, — сказал тот. — Не нашел я твоего Тунца, все перерыл, но не нашел. Видимо, он в сети под другим ником сидит.
— Ну и ладно, — Гусев почувствовал некоторое разочарование, но постарался не подать виду. — Ты деньги от меня поставил?
— Да, но перевода так и не получил. Я понимаю, что ты не хочешь кредиткой светить, но и ты меня тоже пойми…
— Да без проблем, — сказал Гусев. — Сейчас только терминал найду.
— Мне не к спеху, — смутился Макс. — Я так, просто напомнить.
— Я этим займусь, — пообещал Гусев. — Постараюсь перевести тебе деньги до того, как меня пристрелят.
— Ты уж постарайся, чтобы тебя не пристрелили, — сказал Макс.
— За ставку свою переживаешь?
— Не без этого.
Гусев попытался прикинуть, как охотники будут его искать. От телефона он избавился, жучков на одежде вроде бы нет. Значит, остается только визуальный контакт. Охотников много, кому-нибудь да повезет.
Днем еще ладно, днем можно скрываться в толпе, затаиться в темноте кинотеатра, затеряться в каком-нибудь огромном торговом центре, пользоваться общественным транспортом, чтобы быстро сменить район. Ночью все станет гораздо хуже. Автобусов нет, метро не ходит, людей на улицах мало, а из всех заведений будут работать только ночные клубы. К ночи надо найти убежище и затаиться там. Хоть бы и с бомжами на теплотрассе.
Или уехать из Москвы? Билет на самолет без паспорта не купишь, на вокзалах наверняка его ждут, вряд ли он один такой умный. Что остается? Автобусы? Такси? Машину угнать?
А ехать куда? В новой Москве он еще более-менее ориентируется, а за МКАДом[7] он так ни разу после пробуждения и не побывал. Он там никого не знает, в гостиницу без паспорта опять же не пустят, а как только паспорт покажешь, тут-то все и начнется…
Будущее рисовалось Гусеву исключительно в мрачных тонах, и он решил, что это от голода. Позавтракать-то ему не дали.
Гусев уже решил было зайти в какую-нибудь сетевую забегаловку, взять себе пару гамбургеров, жареной картошки и кофе, как вдруг сообразил, что деньги-то теперь только электронные, кошелек привязан к паспорту, и любой платеж наверняка смогут отследить. Мир стал слишком прозрачным, и оставаться в нем невидимкой стало практически невозможно.
Выходит, если его паранойя права, то платить ни за что нельзя. Даже за билет на автобус. Метро еще ладно, в метро фиксируется точка входа, а дальше — целая сеть линий, и выйти-то он может где угодно, а вот автобусы двигаются по конкретным маршрутам, что здорово сужает зону поиска.
Обложили, подумал Гусев. Далеко я пешком-то уйду?
Водительских прав у него не было, автомобиля тоже. Об угоне он имел представление только из фильмов, и на практике заниматься этим бы не рискнул. Захватить машину с водителем, угрожая пистолетом? Тогда водителя придется убивать, иначе он сразу же выдаст всем место, где его высадит. Что еще?
Рассчитывать на помощь добрых самаритян не приходилось. После того, как охотники положили группу спецназа, всем уже наверняка понятно, чем грозит добровольная помощь Гусеву, и желающих должно резко поубавиться. Если такие вообще когда-либо были.
Оставалось только лечь и умереть.
Двое вывернули из-за угла, и очки тревожно запищали, рисуя вокруг их лиц красные рамки. Впрочем, на этот раз Гусев опознал бы охотников и без очков — в руках у них было оружие, а из-под коротких курток торчали наспех надетые бронежилеты.
Людей в переулке не было, ничего не мешало охотникам стрелять. Гусев метнулся к стене, скрываясь за каким-то архитектурным излишеством, коими так богаты старинные дома в центре Москвы. Пуля тут же вышибла из этого архитектурного излишества кирпичную крошку.
Рядом с Гусевым оказалась железная дверь с написанным на ней названием организации. Дизайнерское бюро. Гусев вдавил кнопку звонка, привлекая внимание охраны.
— Нет, — сообщили ему из включившегося селектора. — Нам проблемы не нужны.
— Сволочи, — сказал Гусев.
Зато наверняка записи с камер наблюдения в сеть уже через пять минут выложат.
До следующей двери было метров семь. Чтобы до нее добраться, Гусеву пришлось бы выйти из укрытия, но никаких гарантий, что его туда впустят, естественно, не существовало. Окна здания были забраны решетками. А вот с другой стороны улицы…
Гусев выскочил из укрытия, ведя беспорядочную стрельбу. Ни в кого, разумеется, не попал, зато заставил охотников залечь на мостовую. Пока они прицелились, Гусев уже перебежал улицу, всадил пулю в большую стеклянную витрину и сам прыгнул следом, свалившись на закутанный в модную одежду манекен.
