щелью. Элдрич потерял глаза не из-за несчастного случая, в Чикаго неизвестные личности плеснули ему в лицо кислотой, по столь же неизвестным причинам… по крайней мере, неизвестным широкой публике. Элдрич наверняка знал из-за чего. Однако он ничего не сказал, никуда не жаловался; вместо этого он направился прямо к своим бразильским окулистам. Горизонтальная щель искусственных глаз, казалось, доставляла ему удовольствие; почти сразу же после операции он появился на торжествах по случаю открытия нового оперного театра в штате Юта и без смущения вращался в кругу себе подобных. Даже сейчас, десять лет спустя, такие операции были редкостью, и Барни впервые видел широкоугольные люксвидовые глаза системы Дженсена; они, а также искусственная рука с возможностью использования разнообразных конечностей произвели на него большее впечатление, чем он ожидал… или это было что-то другое?
— Мистер Майерсон, — сказал Палмер Элдрич и улыбнулся; в холодном, слабом свете марсианского солнца блеснули стальные зубы. Он протянул руку, и Барни машинально протянул свою.
«Твой голос, — подумал Барни. — Он идет откуда-то из другого места, не из…»
Он заморгал. Фигура Элдрича была бестелесной, прозрачной. Это была какого-то рода искусственно вызванная иллюзия. Барни внезапно осознал всю иронию происходящего: этот человек и так уже был в значительной степени искусственным, а теперь он лишился и остатков своего тела.
«Неужели именно это вернулось на Землю с Проксимы?» — думал Барни.
Если так, то Хепберн-Гилберт был введен в заблуждение — это не был человек. Ни в одном из значений этого слова.
— Я все еще внутри корабля, — сказал Палмер Элдрич, голос доносился из встроенного в корпус громкоговорителя. — Обычная осторожность в связи с тем, что ты сотрудник Лео Булеро.
Призрачная рука коснулась Барни, он почувствовал, как его охватывает пронизывающий холод — чисто психологическая реакция, поскольку не было ничего, что могло бы вызвать подобное ощущение.
— Бывший сотрудник, — уточнил Барни.
За его спиной из барака появились остальные: Шайны, Моррисы и Риганы; они приближались, как испуганные дети, с опаской глядя на знаменитого гостя.
— В чем дело? — пробормотал Норм Шайн. — Это призрак, мне это не нравится.
Останавливаясь рядом с Барни, он добавил:
— Мы живем в пустыне, Майерсон, мы постоянно наблюдаем миражи — корабли, людей и другие формы жизни. Это именно один из таких случаев: ни этого типа, ни корабля здесь нет.
— Они наверняка в шестистах милях отсюда, — сказал Тод Моррис. — Это фата-моргана. Ты к этому привыкнешь.
— Ведь вы меня слышите, — загремел громкоговоритель голосом Палмера Элдрича. — Я действительно здесь, и у меня к вам дело. Кто главный в вашем бараке?
— Я, — сказал Норм Шайн.
— Вот моя визитная карточка, — сказал Палмер Элдрич, протягивая руку с небольшим белым прямоугольником, и Норм Шайн машинально попытался взять его. Карточка пролетела мимо его пальцев и упала на песок. Элдрич улыбнулся холодной, мимолетной улыбкой и предложил: — Взгляни на нее.
Норм наклонился и изучил карточку.
— Именно, — сказал Элдрич. — Я прибыл сюда, чтобы подписать договор с вашей группой. Речь идет о доставке…
— Избавь нас от речей о доставке того, что Бог лишь обещает, — сказал Шайн. — Скажи только сколько.
— Около одной десятой стоимости продукции конкурента. И это намного эффективнее, вам даже не потребуются наборы.
Элдрич, казалось, обращался исключительно к Барни, однако из-за искусственных глаз невозможно было определить, на кого направлен его взгляд.
— Как вам нравится здесь, на Марсе, мистер Майерсон?
— Очень весело, — ответил Барни.
— Прошлой ночью, — сказал Элдрич, — когда Аллен Фейн прилетал сюда со своего дурацкого спутника, чтобы с вами встретиться… о чем вы разговаривали?
— О деле, — ответил Барни.
Он думал быстро, но не слишком, из громкоговорителя уже раздался следующий вопрос:
— Значит, вы все еще работаете на Лео. Фактически ваше прибытие сюда было организовано специально, незадолго до начала распространения чуинг-зет. Почему? У вас есть какая-то идея, как помешать этому? В вашем багаже не было никаких пропагандистских материалов, никаких листовок и другой печати, кроме обычных книг. Может быть, вы должны были распространять слухи? Устная пропаганда. Чуинг-зет… что, мистер Майерсон? Вреден при постоянном употреблении?
— Не знаю. Будет возможность — попробую. Тогда увижу.
— Мы все ждем этой возможности, — сказала Фрэн Шайн, она держала в руке пачку скинов, готовая немедленно заплатить. — Вы можете сразу продать нам немного или надо еще подождать?
— Я могу сразу продать вам первую порцию, — сказал Элдрич.
Люк корабля с треском распахнулся. Из него выскочила маленькая самоходная тележка и двинулась в сторону колонистов. Она остановилась в ярде от них, и из нее выпала коробка, завернутая в знакомую коричневую упаковочную бумагу.
Коробка лежала у их ног, и Норм Шайн наклонился и поднял ее. Это не было галлюцинацией. Норм осторожно развернул бумагу.
— Чуинг-зет, — выдохнула Мэри Риган. — О, как много! Сколько это стоит, мистер Элдрич?
— За все, — ответил Элдрич, — пять скинов.
Автомат выдвинул маленький ящичек, по размеру как раз такой, чтобы в нем поместились скины.
После короткого спора колонисты пришли к согласию; пять скинов были положены в ящичек, который тут же снова закрылся. Автомат развернулся и молниеносно исчез внутри корабля. Палмер Элдрич, огромный, седой и бестелесный, остался.
«Похоже, это его забавляет», — решил Барни.
Элдрича не волновали тайные планы Лео Булеро, он просто радовался.
Полный мрачных мыслей, Барни двинулся в направлении крошечного островка очищенного грунта, где когда-нибудь он начнет возделывать свой огород. Повернувшись спиной к Элдричу и колонистам, он включил автоматический экскаватор, который, шипя и ворча, с трудом начал поглощать песок. Майерсон подумал о том, как долго еще проработает машина. И каким образом здесь, на Марсе, можно достать запасные части. Может быть, их вообще не существовало, колонисты просто оставляли машины ржаветь.
Позади послышался голос Палмера Элдрича:
— Теперь, мистер Майерсон, можете жевать до конца жизни.
Барни невольно оглянулся. Это был не призрак, Элдрич действительно вышел из корабля.
— Это верно, — ответил Майерсон. — И ничто не могло бы доставить мне большего удовольствия.
Он пытался починить ковш экскаватора.
— Где здесь, на Марсе, ремонтируют технику? — спросил он Элдрича. — ООН занимается этим?
— Откуда я знаю? — сказал Элдрич.
Кусок ковша отвалился, оставшись в руке Барни, который крепко его сжал, оценивая его вес. Кусок металла, напоминавший монтировку, был тяжелый, и Барни подумал: «Я мог бы этим его убить. Прямо здесь и сейчас. Будет ли это хорошим выходом из положения? Никакого токсина, вызывающего симптомы эпилепсии, никаких судебных процессов…»
Однако ему пришлось бы за это заплатить. Он пережил
