Он обвел глазами спальню и кивнул в знак одобрения. Ремонт был совсем свежий, и в воздухе все еще витал запах краски, несмотря на огромную банку душистых цветов, которую миссис Флэнаган поставила на туалетный столик. В дверь постучали, и Уильям вздрогнул от неожиданности. Он схватил полотенце и, обернув его вокруг бедер, осторожно приоткрыл дверь.
— Извините, что беспокою, мистер Лейн, хотела узнать, не желаете ли вы завтрак? Обычно завтрак до десяти, но я понимаю, вы, должно быть, утомились после долгого путешествия.
Ее размеренный голос с мягким ирландским акцентом был полон доброты.
— Миссис Флэнаган! Простите, ради бога. Да, я с удовольствием позавтракаю. А сколько времени?
— Так, сейчас посмотрим.
Она задрала рукав кофты и покосилась на часы.
— Уже без четверти.
— Десять?
— Без четверти одиннадцать.
— Черт, так поздно! Надеюсь, я не причиню вам излишних хлопот. Я действительно страшно проголодался!
Румяное лицо миссис Флэнаган расплылось в широкой улыбке.
— Вот и прекрасно. Ваш завтрак будет на столе через пятнадцать минут.
Столовая была маленькая, но в ней было по-домашнему уютно. На полу лежал ковер с цветочным орнаментом, а вдоль стен стояла мебель из красного дерева. На окнах висел тюль, закрывая, к большому сожалению Уильяма, живописный вид на город. Он отхлебнул кофе и развернул карту. На кухне появилась миссис Флэнаган и принялась деловито расставлять завтрак.
— Запасетесь силами на целый день.
У Уильяма тотчас начали капать слюнки. На столе появились сочные румяные сосиски, печеные помидоры, кровяные колбаски, яичница и пара домашних картофельных лепешек.
— Настоящее пиршество, миссис Флэнаган, спасибо.
— Ешьте-ешьте, на здоровье.
Радостно сияя, она вышла из кухни, оставив Уильяма один на один с завтраком.
Через десять минут она вернулась обратно и поинтересовалась, не желает ли он добавки. Уильям откинулся на спинку стула и поглаживал живот.
— Миссис Флэнаган, это было божественно, но больше в меня не влезет ни кусочка.
— Раз вы наелись, то хорошо. Мои гости не должны уходить голодными, особенно если они проделали такой долгий путь, чтобы к нам приехать.
— Думаю, сегодня я вообще больше есть не буду.
Миссис Флэнаган рассмеялась и начала убирать со стола.
— Вы первый раз в Ирландии?
Уильям секунду помялся, прежде чем ответить. Он не был готов обсуждать детали своего прошлого, тем более с едва знакомым человеком. Миссис Флэнаган нависла над ним в ожидании ответа. Она и не предполагала, что банальный вопрос окажется столь трудным.
— Э-э… ну, раз вы спросили. Вообще я всю жизнь прожил в Америке с приемными родителями, но родился здесь.
— Что вы говорите! Неужели? Родились в Типперэри?
— Неподалеку отсюда, в монастыре.
Улыбка тут же сошла с лица миссис Флэнаган, и она поспешно убрала со стола оставшуюся посуду, избегая его взгляда.
— Что ж, по вашему акценту совсем не скажешь.
Уильям решил попытать удачу.
— В монастыре Святой Бригитты. Вы знаете, где это?
Миссис Флэнаган посмотрела на него, прищурив глаза.
— Конечно, знаю, как не знать. Моя знакомая, хозяйка отеля “Крестовый ключ” отправляет туда грязное белье — простыни, скатерти, всякое такое.
Уильям нахмурился.
— Ваша знакомая отправляет грязное белье в монастырь?
Миссис Флэнаган расставила посуду и присела за стол напротив Уильяма.
— Много вы знаете о вашей родной матери?
Уильям пожал плечами.
— Совсем немного. Только имя.
— И вы, видимо, собираетесь пойти в монастырь?
— Конечно, я ради этого и приехал.
Миссис Флэнаган неловко поерзала на стуле.
— Многого не ждите. Знаете, вашу мать ведь не просто так отправили в Святую Бригитту.
— Почему вы думаете, что ее туда отправили?
Миссис Флэнаган усмехнулась:
— Поверьте мне, мистер Лейн, ни одна девушка в здравом уме не отправится туда добровольно.
Помедлив немного, она продолжила, и с каждым словом Уильям хмурился все сильней.
— Как бы вам объяснить… Туда попадают девушки, которые навлекли на свою семью позор. Зачать вне брака — страшный грех, но монахини помогают девушкам очистить душу и через тяжелый труд смыть пятно позора. Когда родные семьи отрекаются от них, как от выродков, здесь им дают кров над головой, а взамен девушки стирают белье, выращивают овощи и делают четки.
— Но они же могут уйти, когда захотят, так?
Миссис Флэнаган пожала плечами.
— Наверное. Я, честно говоря, не очень знаю, как у них там заведено. Я лишь хотела сказать — благо, что такое место есть. Иначе этим девушкам совсем некуда было бы податься, когда от них отреклась даже собственная родня.
Уильям потер подбородок.
— Постойте, вы хотите сказать, от моей матери отказалась семья?
Миссис Флэнаган поднялась на ноги.
— Я ничего не хочу сказать. Просто рассказываю вам, что к чему. У каждой девушки своя история. Просто не рассчитывайте, что сестры так и выложат вам все как на духу. Там у них, знаете ли, закрытая лавочка.
Уильям встал и сложил карту.
— Не могли бы показать, где это находится? Я хоть взгляну на это место собственными глазами.
— Конечно, без проблем, — кивнула она, доставая из кармана передника ручку. — Могу написать на обратной стороне карты, если хотите.
Поездка на автобусе заняла полчаса, и к тому моменту, как Уильяму нужно было выходить, он остался единственным пассажиром. Водитель махнул рукой вверх по дороге.
— Я дальше не еду. Вам надо пройти километра два с половиной, он будет по левую руку. Не ошибетесь.
Уильям кивнул в знак благодарности и спрыгнул на обочину. Двери с громким шипением закрылись, и он оказался в полном одиночестве. Вокруг расстилался умиротворенный сельский пейзаж. Лучи солнца играли на яркой листве, и воздух немного прогрелся. В полях паслись овцы, и вокруг стояла такая тишина, что он слышал, как они жуют траву. Лишь изредка блеяли ягнята, весело резвясь на зеленом лугу.
Уильям поднял рюкзак и набросил его за спину. Внутри булькал термос с кофе, который миссис Флэнаган всучила ему в дорогу вместе с ломтем своего фирменного пирога на “Гиннессе” с сухофруктами. Через некоторое время ему пришлось остановиться, чтобы снять свитер и закатать рукава толстой клетчатой рубашки. Он снял бейсболку и провел рукой по мокрым волосам. Путеводитель обещал прохладную погоду с переменной облачностью — вот и верь после этого путеводителям. Рюкзак снова придавил липкую рубашку к спине, и Уильям невольно поежился, но при мысли о том, что цель близка, ускорил шаг. Оставалась какая-нибудь пара сотен метров.
