– Я – лорд Гим Церон Ревенберг! – обратился к ним Гим с видом человека, очень спешащего выполнить какое-то дело. – У меня важная новость для графа. Вопрос жизни и смерти.
– Документы-то у вас есть? – Сонные глаза молодого капитана полиции ожили. Судя по всему, он все же допускал, что нестабильная политическая ситуация на планете в какой-то момент может затронуть и его лично, но особого желания немедленно действовать не испытывал – он все так же сидел, развалившись, на переднем сиденье броневика, повернув к Гиму вялое заспанное лицо.
– Проверьте мой биокод!
Капитан кивнул лейтенанту. Тот навел на одетого в помятый костюм незнакомца прицел парализующего пистолета из личной экипировки. Развел руками – видимо, на прицеле не обнаружились ни личный номер, ни фамилия, ни имя.
– Вы не зарегистрированы в таможенной службе Оттора? – удивился капитан, придя к неприятному выводу, что посуетиться ему в любом случае теперь придется.
– В базе Оттора меня нет, – подтвердил Гим. – И в базе сектора тоже. Смотрите на вопрос шире!
– Это как? – с наглой усмешкой поинтересовался вооруженный двуручным излучателем сержант, сидевший сзади.
– Болваны! – сердито воскликнул Гим, считая, что лучше разозлить полицейских, по крайней мере, станут относиться к нему серьезно. – Подумайте сами: если меня нет в вашей базе, значит, тому есть причины? Значит, я уже, как минимум, отличаюсь от всех остальных?
Не давая времени для ответа, Гим забрался на заднее сиденье, нагло и бесцеремонно подвигая в сторону мускулистого сержанта.
– Поехали! Живо! По дороге свяжитесь с сетью...
Полицейские во многом походили на армейцев: пока им давали право выбора, они колебались и раздумывали, но когда выбор ограничивали – бездумно выполняли все, что от них требовалось. Капитан из уважения к себе не изменил вялой позы, но захлопнул свою дверь. Гим – свою. Машина взвыла сиреной и рванулась в самую гущу штатских автомобилей.
– В правительство? – бросил через плечо меланхоличный лейтенант.
– Откуда я знаю куда?! – прикрикнул на него Гим. – Мне нужен Радол!
– Так, а мы откуда знаем? – сделал большие глаза капитан.
– Запросите по связи! Граф не сидит на месте, а мне нужно прямо к нему! У меня нет времени кататься по городу!
Капитан обернулся, демонстрируя некоторое удивление, и Гим прошипел ему прямо в лицо:
– И у вас, кстати, тоже!
Они все сделали, как было нужно. Запросили по связи местонахождение главы правительства. Получили ответ, что это «не их собачье дело». Назвали имя и титул того, кто на самом деле интересуется графом. И после паузы, заставившей Гима понервничать, приняли точный адрес, подтвердив таким образом право агента эльтаров распоряжаться машиной Службы Безопасности как своей собственной.
Теперь Гим знал, где находится граф Радол, а граф знал, что к нему едет Гим. Вопрос заключался только в том, к какой встрече станет готовиться правитель Оттора – выкатит на крыльцо башенный поляризатор или расстелит перед гостем ковровую дорожку...
«Ни того, ни другого», – отметил про себя Гим, когда броневик подкатил к невысокому особняку, окруженному густой, защищающей от избытка света зеленью, почти в самом центре города.
Встречали его мужчины в штатском. Причем очень вежливо. Сами отрыли дверь броневика, пригласили проследовать в дом, предупредительно распахнули ворота. Как верно подметил недавно «водитель» представительского автомобиля: «одеты в штатское, но выправка выдает». «Охрана, – подумал Гим. – Десять снаружи и бог знает сколько – внутри. Но люди другие, не те, что приезжали за Ин. Эти поскромнее, покультурнее. Пальцы без перстней, костюмы без излишеств».
– Лорд, – обратился к Гиму мужчина постарше, встретив его в холле с колоннами. – У графа сейчас совещание, но он вас примет. Пройдемте за мной!
Гима отвели в небольшую комнату с мягкой кожаной мебелью и окнами, выходящими в сад, – очень уютную и располагающую к спокойствию и доброжелательной беседе. Радол появился минут через десять – спокойный, ничуть не удивленный. Его глаза смотрели холодно, но во взгляде сквозило легкое беспокойство.
Они сели друг напротив друга, все двери закрылись.
– Вы не оставили охраны, – несколько удивленный оказываемым ему доверием, заметил Гим. Радол развел руками:
– Но и вы ведь пришли один.
– А не боитесь, что я тоже окажусь наемным убийцей герцога, как Ин – вашей? – Гим шутил, но сразу же понял, что промахнулся – доброе круглое лицо графа помрачнело и недоуменно вытянулось.
– О чем это вы? – с явной неприязнью в голосе поинтересовался Радол.
Быстрый штурм отменялся! Гим заставил себя успокоиться. Надо было рассуждать здраво и действовать осторожно, как это делал его собеседник.
– Что вы знаете о моем визите? – стараясь говорить мягко и учтиво, спросил сержант.
– Откровенно, Ревенберг? Ничего! – Граф нервно оглянулся на дверь, явно давая понять, что слишком спешит, чтобы ходить вокруг да около. – Я знаю, что вы – это вы. Знаю, что вы на Отторе, и это важно, потому что Ронтонте использует вас вместо себя в решении моего с ним конфликта. Почему вы здесь, почему так неожиданно, почему один? Вот вопросы, которые вынудили меня прервать заседание Координационного совета, который разрабатывает серию распоряжений для эвакуации населения городов, попавших в немилость к вашему господину. Остальное надеюсь услышать от вас, мой дорогой гость. Вы ведь скажете нам что-то более или менее утешительное?
– Ронтонте не объявлял в розыск своего телохранителя? – осторожно зацепил больной для себя вопрос сержант.
Граф поднял брови. Это означало: «Впервые слышу».
– Вы ничего не знаете и про неудавшееся покушение?
– Про что? – непонимающе переспросил Радол. Его доброе открытое красное лицо начало заметно бледнеть.
«Вот так! – подумал про себя Гим. – Радол ничего не знает! Проклятье, и он ведь не врет – я это чувствую! Тогда кто же подготовил Ин? Кому она звонила? Наконец, кто же ее похитил?»
– Про какое покушение вы говорили?! – не дожидаясь, пока Гим сам прервет паузу, поторопил граф. Он почему-то напомнил Гиму испуганного ребенка. – Кто-то покушался на жизнь герцога, и Ронтонте обвинил в этом нас? Вы здесь потому, что герцог решил расширить санкции? Ваши вести – еще хуже, чем то, что уже происходит?
– Вы и в самом деле непричастны к организации покушения? – невольно почувствовав себя хозяином положения, серьезно спросил Гим.
Радол с невинной миной развел руками. Он заметно нервничал. Гим понял, почему: он покушался или не он, все равно ведь ничего не доказать! Если герцог выберет жертву, у жертвы не попросят предъявить алиби!
