Не успел черт подумать этого, как сильно бацнула входная дверь, которую Ваня в порыве крутости захлопнул за собой, и комната задрожала. Сверху раздался звук еще более сильной вибрации.
Бывший душекрад поднял взгляд.
По потолку прошли трещины, он просел — и в следующую секунду с грохотом рухнул на голову грустно поджавшего губы Хлыщща.
История пятая. Выстрел наудачу
— … … … … … … … … … … … … … етить-растудыть… … … … … … … … … … … … … через коромысло… … … … … … … … … … … … … и всю его родню… … … … … … … … … … … … … Повелителя душу мать! — высказал Хлыщщ обуревавшие его чувства. Попади данный спич в телеэфир, от пространного текста осталось бы одно пиканье. Но и «оратора» понять можно — его едва потолком не прихлопнуло, еле копыта унес. Будьте вы хоть трижды старшим чертом третьего круга Преисподней (а до отставки Хлыщщ занимал именно эту должность и занимался скупкой душ в Срединном мире), падающие на голову бетонные плиты — не фунт изюма. Расплющат, и мокрого места не останется. К счастью, когда потолок (о, ухмылка судьбы!) собственного офиса начал трещать и рушиться, Хлыщщ успел вытащить МПП — специальную одноразовую машину для перемещения в пространстве — и вслепую нажать кнопку старта. В последнее мгновение успел — бетонные глыбы местами придавили субтильный организм отставного черта. Особенно досталось спине и хвосту. Если верить ощущениям, спина представляла собой один сплошной синяк, а хвост… просто отсутствовал. Оторвало в процессе придавливания и перемещения. Код конечной точки на МПП, ясен пень, ввести времени не хватило, и Хлыщща занесло… черт знает куда. Вернее — не знает. И теперь он лежал пузом на какой-то куче мусора в неизвестном месте, стонал и в вербальной, наиболее доступной форме выражал свое восхищение окружающим пространством, сложившейся обстановкой и жизнью.
Слегка отдышавшись и переждав острый приступ боли в спине, Хлыщщ попытался применить заклятие исцеления, но к ужасу обнаружил, что не помнит слов. От стресса и телесных повреждений они из головы вылетели. Попробовал приподнять морду, но перед глазами поплыли черные круги, и рыло снова опустилось в мусорную кучу. Рефлекторно вздохнув, Хлыщщ замер и отвернул рыло чуть в сторону. Упоительный помоечный аромат бил по обонятельным рецепторам с такой силой, что непривычное существо могло лишиться сознания. Хорошо еще, что черт был привычным к разным амбре существом. И все же над мусорной кучей состоялась вторая часть Марлизонского балета, то есть доклада о состоянии дел у одной отдельно взятой личности в частности и во вселенной в целом.
— … … … … … … … … … … … … … растудыть-едрыть-переедрыть… … … … … … … … … … … … …во все проходы… … … … … … … … … … … … … тудыть-едрыть … … … … … …. … … … … … … … тещу, шурина и зятя… … … … … … … … … … … … Повелителя душу мать!
Над ухом раздалось вежливое покашливание.
— Кхе-кхе.
«Караул! — метнулась испуганной мышью паническая мысль. — Будут убивать! А я беззащитен, даже перевернуться не могу».
— Не убивайте!
— Никто и не собирался, — голос был довольно приятным, мелодичным и, пожалуй, сексуальным.
Тут Хлыщщ совсем пал духом. «Значит, будут глумиться!»
— Только не трогайте! Отойдите! Я заразный! Помоооогииите!!!
— Вы уж определитесь — не трогать или помочь? — поинтересовалась невидимая собеседница.
— Мну… мня… — выдал нечто глубокомысленное, но не вполне членораздельное черт.
— Не бойтесь, это не больно.
Хлыщщ хотел сказать, что совершенно не боится, только трогать его не надо, и тем более — пинать ногами, но на него накатил новый приступ боли. В спину словно засунули железный прут, а в уши ваты понапихали. Сквозь эту вату черт услышал, как обладательница приятного голоса начала что-то говорить. Боль отступила. По телу разлилась приятная легкость. К бабе Мане не ходи — его основательно подлечили. Хлыщщ осторожно перевернулся на живот, присел на мусорной куче и посмотрел на спасительницу. Перед ним стояла демоница. Симпатичная. Очень симпатичная. Отставной душелов воспрял… духом. И в прямом смысле воспрял — позабыв о телесных повреждениях и оторванном хвосте, вскочил и куртуазно поклонился.
— Мадемуазель, спешу выразить свою глубочайшую признательность, ибо без Вашей своевременной помощи пребывал в состоянии крайне унизительном и достойном сожаления… э-э-э… и не мог надлежащим образом… э-э-э… продемонстрировать благодарность, ибо…
— Можно просто «спасибо», — перебила черта незнакомка.
— А?
— Не надо меня столь пространно благодарить, достаточно одного слова.
— Да, конечно. Спасибо Вам огромное. — Хлыщщ отряхнул пиджак от пыли. — Не сочтите за невоспитанность или отсутствие манер, но обстоятельства таковы, что я не имею возможности появиться перед Вами в достойном костюме, ибо…
— Я поняла, не стоит извиняться.
— И простите великодушно за нескромный вопрос, не соблаговолит ли прекрасная спасительница сообщить мне имя, коим нарекли ее при рождении, ибо общение подразумевает…
— Ачча.
— А?
— У Вас со слухом что-то?
— Нет. — Черт замотал головой.
— Ачча меня зовут.
— Разрешите представиться…
— Я знаю — Хлыщщ.
— Откуда? — растерялся отставной душелов, позабыв про куртуазность речи. У него появились подозрения, что с этой демоницой не все ясно.
— Есть общие знакомые.
— А-а-а…
И было в этом звуке столько оттенков… Нет, дамочка определенно не проста. Темнит что-то. Хлыщщ совершенно некуртуазно почесал шкуру за рогами и поинтересовался:
— А как вы тут оказались? И где, кстати?
— Абсолютно случайно. Увидела знакомую личность и решила помочь. А вообще, мы в Срединном мире.
Подождав пару десятков секунд, пока собеседник переварит информацию, Ачча добавила:
— У меня есть предложение. Даже два. Первое — перейти на «ты», а второе — разговаривать нормально, без разных «ибо», «коих» и прочей ерунды. Идет?
— Идет, — согласился Хлыщщ, но подозрения лишь окрепли. Налились силой, словно бицепсы штангиста после приема допинга. Ведь еще ни разу за его долгую и, чего греха таить, насыщенную жизнь симпатичные дамочки не предлагали черту… упростить общение. Страшные — бывало, но красавицы — никогда.
Он уже было задумался над этим, когда вспомнил, чем собирался заняться до того, как встретился с Аччей. А собирался Хлыщщ отыскать этого … … … его за ногу… …, по вине которого оказался здесь — пусть и в приятной компании, но еле живой и униженный. И если ПерС прав — а он почти наверняка прав, ведь подсознание почти никогда не ошибается, — то кто-то очень подлый и злой, чертяка какой-то, короче говоря, виноват во всех его бедах. И этого субчика надо непременно найти и… Тут фантазия Хлыщща расцвела буйным цветом. Он так замечтался, что не сразу услышал Аччу — она окликала его.
