Структура общества Изменённых оказалась выстроенной совершенно иначе, чем в том городе, где вырос Кайл.
Попав на улицы этого фантастического поселения, он опешил, был раздавлен, совершенно сбит с толку той пёстрой, суетливой, неугомонной жизнью, которая пульсировала под низким каменным сводом, выплёскиваясь наружу через провалы выбитых в незапамятные времена огромных панорамных окон.
Первое, что шокировало Кайла, — это транспорт и свет.
Нужно понять состояние парня, в сознании которого единственным самодвижущимся устройством мог быть Серв — туманный, враждебный, расплывчатый образ, который приобрёл конкретные черты лишь за несколько секунд до рокового удара, а тут по улицам перемещались даже не десятки, а сотни, если не тысячи машин, большая часть которых являлась не чем иным, как транспортными средствами, которыми управляли Изменённые.
Если воображение Кайла было так сильно задето обилием и разнообразием машин, то про самих обитателей города и говорить нечего. Двух одинаковых, похожих друг на друга существ попросту не было, по крайней мере, Кайлу показалось именно так. Никакой серости и однообразия, к которым он привык в родном городе, везде, куда ни взгляни, феерия красок смешивалась с явными признаками тотальных разрушений, постигших данное поселение много тысячелетий назад.
Естественно, основными обитателями этого места являлись Изменённые.
Он уже усвоил, что, не имея микромашин, которые являлись симбионтами человеческого организма, дышать на поверхности Нового Селена и выносить контрастные перепады температур невозможно.
Хотя нет, тут же мысленно поправился он, исподволь разглядывая привлекательную девушку, по рукам которой тянулись замысловато сплетённые в узор серебристые полосы. Иной путь был возможен, но, вспоминая свой город, его серую, унылую, полную лишений и тягот жизнь, Кайл невольно получал материал для наглядного сравнения, а внутреннее ощущение своей человеческой сущности, которое только обострилось после внезапного Изменения, толкало его мысль дальше к вопросу: так ли разумно упорное сопротивление и обособленность тех настоящих людей, которые цепко держались за биологическую чистоту своего организма, прозябая при этом в стенах герметизированных полуподземных убежищ?
Пока он размышлял, девушка уже прошла мимо раскрывшего рот пропылённого странника. Кайл с сочувствием посмотрел ей вслед, невольно вспоминая Беат. В тот день он и подумать не мог, что на руках Изменённой не настоящая проказа, а искусно наложенный макияж — дань местной моде.
Продолжая озираться, он понемногу начал осваиваться в потоке прохожих.
Кайл уже мысленно разграничил их на три основные категории, и эта, если можно так выразиться, «классификация», пусть и не отражающая всех нюансов действительности, помогла ему хоть как-то сориентироваться.
Первый тип Изменённых можно было без труда вычленить из окружающей толпы. Они выглядели наиболее угрожающе. Как правило, эти люди пришли сюда тем же путём, что и Кайл. Родившись в городах с замкнутыми циклами жизнеобеспечения, они по той или иной причине получили изменения в столкновениях с иной жизнью, не избежав при этом сильной доли уродства и озлобленности.
Вторую категорию представляли люди, рождённые здесь. Внешне они мало отличались от обитателей городов-убежищ. Изменения, произведённые сразу после рождения младенца, как пояснил Кайлу Гоум, носили локальный, продуманный характер. Введение специально подобранной колонии микромашин-симбионтов в кровь новорождённого являлось процедурой безболезненной и косметически безвредной. Чаще всего такое вмешательство оставляло лишь крохотное серебристое пятнышко на одной из ягодиц.
Третья, наиболее многочисленная категория городских обитателей характеризовалась, по мнению Кайла, термином «вторично изменённый». То есть в данную категорию входили люди, рождённые здесь, получившие при рождении свою порцию микромашин, а затем их дальнейший облик формировали уже превратности жизни в каменных пустынях. Эти существа обычно являлись воинами, охотниками, искателями приключений, и большинство из них носили свои шрамы и пятна металлизированной проказы с таким же холодным достоинством, как делал это Онжилай.
Впрочем, вполне насладиться феерическим зрелищем города Изменённых Кайлу не удалось — Гоум не хотел задерживаться тут, его неумолимо тянуло вслед за исчезнувшей Беат, и им пришлось ограничиться посещением городской окраины, где Онжилай смог купить всё необходимое ему в первой же, расположенной на краю улицы лавке.
Выйдя оттуда, он показал Кайлу два новеньких, крепящихся на руку пружинных метательных устройства, снаряжённых короткими и увесистыми металлическими стрелами с бронебойными наконечниками.
Отдав одно из метательных приспособлений юноше, он объяснил, как им пользоваться.
Ни Кайл, ни Онжилай в этот миг не подозревали, какую роль сыграют эти самострелы в их жизни спустя всего лишь сутки.
Пока что они ощущали взаимную симпатию друг к другу и ничего больше.
* * *
Перевал, о котором упоминал Онжилай, находился приблизительно в одном стандартном дне пути от города Изменённых.
Кайл, который в последнее время смотрел на мир широко открытыми глазами, жадно впитывая всю доступную взгляду и разуму информацию, внезапно осознал одну простую, но сильно потрясшую его истину: тот город, в котором он родился, был врезан в толщу этих же самых гор, действительно образующих кольцо вокруг лавовой равнины.
В памяти моментально всплыл обрывок слышанного когда-то давно разговора, где один воин, прибывший с караваном, хвалился, что за свою жизнь посетил уже семь кратеров.
Нетрудно было сопоставить доступные знания и понять: мир, который он привык называть Новым Селеном, огромен. Стоило вспомнить, сколько времени шёл их обоз, потом он, получив изменения, много дней брёл по застывшему лавовому морю, и вот теперь они втроём уже вторые сутки продолжают этот путь, который ведёт всего лишь от одной стороны кольцевых гор к другой…
Сколько же надо времени, чтобы обойти весь Новый Селен, думал Кайл, сколько разных городов и иных чудес должно быть на его просторах!
Ему впервые со дня Изменения по-настоящему захотелось жить, и лишь мысли о Беат, нет-нет да и проскальзывающие в его голове, несколько омрачали это предвкушение от встреч с неизведанным.
Кем она была? Почему она не захотела сказать Гоуму, кто формировал ей разъёмы имплантов? Отчего она казалась такой беспомощной, если смогла отрезать голову Даккару каким-то неведомым даже Онжилаю оружием, и зачем бежала, если в её действиях, с точки зрения хозяина оазиса, не было ничего дурного, ведь в голове спутника Онжилая действительно гнездились микромашины… В справедливости Гоума Кайл уже успел убедиться и был уверен, что старик не дал бы Беат в обиду, останься та в оазисе, под его защитой…
