Так вот, и Изыр и Омум, не считали, что сделал что-то неправильно, для них это было обыденностью. И оставь я их в живых, они сделали бы это снова и снова. Они бы насиловали, грабили и убивали, доказывая своё право, силой. И остановить их могла только сила. Грубая, яростная, кровавая, которая решила их судьбу раз и на всегда.
От этих мыслей стало муторно на душе. Я не защитил своих женщин, ни одну, ни вторую, а банально подставил мальчишеской выходкой, и внушённой в старом мире «любовью к ближнему». После чего валялся в отключке, несколько дней.
Подвинув Надю к стенке, я лёг рядом, и плохо слушающимися руками прижал её к груди.
— Спи, моя самая распрекрасная женщина, — я поцеловал её в лоб, и уткнулся носом в её волоса, пахнущие каким-то настоем из местных трав. Это девушки во главе с Евой, стали придумывать заменители кончившемуся шампуню. Мылились эти «шампуни» плохо, зато пахли приятно.
Пригревшись, Надя уснула, а я нет. Сон под тарахтение отбойного молотка, не шёл. Это захрапела Ева. Не так сильно как мой отец, но спать всё равно мешала.
Может выселить её на веранду? Нет. Дал слово — крепись, а не дал — держись.
Сколько же сейчас время? Наручные и настенные часы, я давно перестал переводить, и отмеряю время, исключительно по солнечным часам, если погода позволяет. А погода, последние дни стоит солнечная и жаркая. А по утрам, всё чаще выпадает роса, и становиться прохладно. Климат, здесь, по моим наблюдениям континентальный. Не резко, как в Сахаре или в Средней Азии, а как в российском Поволжье, но более тёплый. Впрочем, какая здесь бывает зима мне не известно. Термометров у аборигенов не имеется, и узнать какие здесь бывают температуры, не представляется возможным. Надо ставить службу метеонаблюдений. Но это потом.
А сейчас на носу дела более насущные, и приземлённые.
Молодые мамы, расположенные в шатре, кормили детей, подставляя им тощие груди. Молока у них, было не много, сказывался ранний возраст материнства, и постоянное недоедание. Груднички были худыми, и каждый раз капризничали, умывая чумазые рожицы слезами, когда молодые мамы отрывали их от груди, кривясь от боли.
Я засмотрелся. Картина под названием — страдающие девы Марии. «Кормящие», оставил за скобками. Это самоистязание никак не походило на пасторальную сцену с изображением кормящей мамы и ребёнка.
Вот и имена нарисовались для страдалиц. Одну я назвал именем богородицы на русский манер, Машей, а вторую для созвучия — Дашей. Красиво, и по местным меркам изыскано.
С именами здесь какой-то напряг. Имена есть только у мужчин, а женщинам почему-то не положено. Мужские имена, тоже образчик далеко не изящной словесности. Например, «девичье» имя Немо — Пыр, что в переводе на русский, означает, нечто вроде «пердуна». Почему его так назвали, Немо не сознаётся. Он не очень любит отзываться на своё старое имя, и с большой охотой откликается на новое. А с Лёликом и Боликом, я немного напортачил. Им ещё рано иметь собственные имена, как непрошедшим обряд посвящение в охотники. Но меня этот факт нисколечко не тронул. Только голову пришлось поломать, представляя отчества будущих детей близнецов. Боликов или Лёликовна? Не звучит. Ладно, исполниться по четырнадцать лет, дам новые имена. Не будут портить жизнь их детям, идиотскими прозвищами. А ещё фамилии придумать надо. По роду занятий. Например, Плетнёвы. От слова «плести». В Еве, прорезается знатная мастерица, даст бог и мальчишки многому от неё научатся, а может и по своей стезе пойдут. Кто знает, как жизнь повернёт.
Да, и окружу себя русскими людьми, говорящими на моём языке, носящие, привычными для меня именами и фамилиями…. И если получится, начиная с маленьких детишек, буду прививать наш менталитет.
Из бани раздался шум. Вчера там разместили трёх женщин, и для надёжности заперли. Сейчас там, творился бедлам.
Дойдя до вздрагивающей деревянной двери, я отодвинул щеколду и, отойдя чуть в сторонку, открыл дверь. Вдруг, какая ни будь бяка случится.
Как в воду глядел.
Вслед за открываемой дверью, из предбанника выкатился грязный комок, и растянулся на щебёнке у моих ног. Из тёмного проёма, высунулась рука, схватилась за дверную ручку, и дверь перед моим носом, захлопнулась.
— Во, блин, — челюсть закрылась не сразу, а лишь когда выкатившаяся из бани девица начала шевелиться. — И чего здесь происходит?
Помогать даме, подняться на ноги я не стал. Мыла нет. Руки потом не отмою.
Обойдя сидящую на коленях скво, я открыл дверь, и тут же получил в лоб. Однако! На ногах устоял, но от звёздочек, что заплясали в глазах, можно было прикуривать, если бы было что.
Ну, ничего, я отмстю, и мстя будет страшна.
— Оах, — расслышал я удивлённый возглас, и две тёмные тени дружно и с энтузиазмом начали забиваться под лавку, активно отталкивая друг, друга локтями.
— Отставить ломать мебель, — я подошёл к торчащим из-под скамейки голым задницам, и отвесил по каждой пинка. Не сильно, но убедительно. Однако, мстя была сладка!
Сзади послышались шаги, шлепок, вскрик, хруст щебёнки, и в двери появились две растрёпанные головы с недовольными лицами — Евы и Нади. Помощницы объявились.
— Вас-то мне и надо, — я ехидно улыбнулся, придумывая кучу напастей на головы моих дам. — Значится так, барышни. Я смотрю, вы ещё не умывались, вот и хорошо. Сейчас мы устраним эту незадачу, методом совместного приёма водных процедур.
Чего сказал, сам не понял, а глаза девушек расширились до предела. Ладно, буду проще.
— Ева, Немо и Веру, сюда, — я показал пальцем куда надо доставить поименованных личностей.
— Надя, вытолкать засранок из бани, вычистить здесь всё, и привести в порядок. Не засранок, а баню. Засра…. Тьфу, скво, чуть позже.
— Ева, я долго ждать буду?
Ева развернулась, и направилась к дому, пускающему солнечные зайчики, оцинкованной крышей, на всю степь.
— Так, товарищи бойцы, — запахнув плотнее халат, и поправив на ногах тапочки, я заложил руки за спину, и прошёлся вдоль выстроенных на садовой дорожке аурумцев, и двух кучек дикарок. — Назначаю на сегодня банно-прачечный день. В задачу вверенного мне подразделения, — я показал на старожилов Аурума пальцем, чтобы поняли о ком идёт речь, — входит, первое — натопить баню, второе — отмыть в ней своего вождя, себя и прибывшее пополнение, — я опять показал пальцем, но уже на немытых скво. — Третье. Вера, после помывки возьмёшь себе в помощь одну из скво, и приготовишь завтрак на всех. Отставить. Приготовь обед, тоже на всех. На этих двоих, — я показал на мам с детьми, — двойную пайку, особенно мяса. Немо, не морщись. Так надо. Надя, и Ева, на вас занавески в доме. Снять, обмерить каждую скво, и прикрыть им всё выступающее и отсутствующее. У меня под диваном найдёте старое шерстяное одеяло, разрежьте его на две равные части, приложите к ним четыре куска занавесок таких же размеров, и отложите в сторону, и ещё штук восемь лоскутков, размеры я потом покажу. Будут вопросы, задавайте. Так, Немо, теперь с тобой. На тебе сразу две задачи, поддерживать жар в бане, и порядок среди вот этих вот, — я опять показал пальцем на дикарок, — назначаю тебя над ними, временно старшим.
