В этом шипении потонул предсмертный вопль Чужого. Два человека, наблюдавшие за ним, увидели сквозь пар, как голова его лопнула, словно в ней разорвалась граната.
Тело некоторое время продолжало еще держаться. Потом оно обрушилось вниз и, проломив образовавшуюся корку на поверхности металла, исчезло в расплавленном месиве.
— Кажется, мы опоздали… — сказал офицер.
Они стояли над печью с противоположного ее края и видели всю сцену, оставаясь при этом незамеченными.
Штатский не отвечал. Он напряженно щурился, всматриваясь во что-то. Вдруг лицо его просветлело:
— Слава Богу, нет! — палец его указывал на одну из двух человеческих фигурок. — Она жива! Мы успели вовремя!
Капитан быстро отдал какую-то команду, но штатский прервал его жестом.
— Только не испугайте ее! Ради всего святого, будьте осторожней!
«На кого же он похож?..» — Смит вдруг уверенно подумал, что он где-то видел этого человека. Поднеся руку к глазам, он стал смотреть на него так, чтобы ладонь закрывала штатскому левую половину лица. Почему-то ему показалось, что так он облегчит себе узнавание.
Но в тот момент это Аарону не удалось…
Рипли висела на бездной, чувствуя, что силы оставляют ее с каждой секундой.
— Получил? Получил свое?! Ага! — Морс приплясывал наверху в дикарском восторге. — Вот так тебе! Так тебе и надо, сволочь! — он рыдал и смеялся одновременно, размазывая слезы по грязному, обросшему щетиной лицу.
— Мо-о-рс! — слабо позвала Рипли.
Прервав хохот, он растерянно огляделся по сторонам.
— Что?
Но Рипли уже была не в состоянии даже просить о помощи.
— О Господи, сестра! — к счастью, Морс сам заметил ее положение. — Держись, я иду к тебе!
Костеря себя на чем свет стоит, Морс заспешил к Рипли. Он так торопился, что едва не упал вниз, оступившись. Это задержало его на несколько секунд, которые едва не стали роковыми.
Но он успел. Когда пальцы Рипли уже начали разжиматься, Морс подхватил ее под руку.
Плечом к плечу они шли по решетчатому полу, наблюдая сквозь переплетение прутьев, как далеко внизу мерцает раскаленная масса олова.
Было жарко, и Рипли сбросила куртку, оставшись в майке с глубоким вырезом. Морс, отойдя в сторону, нажал на что-то — и медленно, с гудением сомкнулись над ванной громадные лепестки диафрагмы.
На какое-то время мерцание приобрело очертания причудливого цветка или многолучевой звезды. И исчезло…
Рипли вдруг осознала, что рядом с ней только Морс. Где же остальные?
— Ты один остался?
Морс тяжело уронил голову.
— Один, сестра…
Неистовые гонки последних часов унесли жизни их товарищей по несчастью. В горячке никто не замечал, как их становится все меньше и меньше, пока в живых не осталось трое.
Теперь уже двое…
Рипли тщетно пыталась воскресить в памяти картину гибели остальных. Кажется, своими глазами она видела только смерть Уинтерборна и Кевина…
Она вздрогнула, потому что одновременно с мысленным образом увидела тело Кевина и глазами. Значит, именно здесь происходила эта схватка…
Смог рассеялся, и теперь было видно, что оброненный Дилоном топор лежит в двух шагах от трупа. Быть может, он еще сослужит свою службу?
— Морс… — прошептала она пересохшими губами.
— Что, сестра?
— Ты сможешь… сможешь выполнить одну мою просьбу?
Морс не колебался ни секунды:
— Да, сестра. Все, что ты потребуешь!
— Ты ведь даже не знаешь, что я могу потребовать…
И снова Морс ни на миг не помедлил с ответом:
— Все что угодно, сестра. Я весь — твой. Мои глаза, мои руки, мои мозги — хотя от них, наверное, меньше всего толку…
Рипли тяжело вздохнула. Существо в ее грудной клетке вдруг испуганно дернулось. Неужели почувствовало, что ему грозит?
Впрочем, какая разница… Пока что матка лишена возможности предпринимать самостоятельные поступки. Решение за нее примет Рипли — и это решение уже принято…
— Слушай, Морс… Пресвитер обещал кое-что сделать для меня. Теперь он уже никогда не выполнит свое обещание…
Морс слушал внимательно. Внезапно он резко вскинул голову, увидев что-то за спиной Рипли.
И она тоже обернулась, мгновенно осмыслив то, что слышала уже примерно полминуты.
Резкий, отчетливый стук каблуков о железо. Шаги множества ног в форменной обуви.
Теперь Аарону было не до попыток узнать штатского. Тот остался за их спинами в сопровождении солдат. Смиту же было приказано провести отряд на другой край печи.
Несмотря на прямую видимость, путь этот был достаточно сложен. Поэтому разделявшую их сотню метров солдаты преодолевали несколько минут.
Десантники надвигались, охватывая их полукольцом. Впереди всех шагал Восемьдесят Пять.
— Жив, падаль… — прошептал Морс со злобой.
Рипли быстро окинула взглядом наступающих.
Их много, у всех скафандры высокой защиты — дорогая, между прочим, вещь, ими даже коммандос не всегда снабжаются… В руках — автоматы. Тоже не стандарт-ные армейские — новейшей конструкции.
Но ни единой эмблемы, никаких знаков различия на закованных в сталь и пластик одинаковых фигурах. Безликая, хорошо организованная, сильная своей выучкой и опытностью группа.
Нет, это не обычные спасатели тюремной службы. И тем более — не команда случайного корабля, услышавшего сигнал бедствия.
Элитное подразделение. Спецназ!
Рипли приходилось слыхать о таких частях особого назначения, находившихся на службе Компании. Эти ребята делали свое дело быстро, четко и без комплексов.
Они никогда не делают больше того, что приказано, но при этом им неведома не только жалость, но и чувства куда более примитивные…
Никаких сомнений. Это пришли за ней.
Теперь у Рипли снова была цель, поэтому движения ее приобрели безошибочную уверенность. Когда Аарон шагнул к ней, успокаивающе протягивая руку, она пружинисто отскочила назад.
— Не подходи.
Смит смотрел на нее с удивлением и почти что с обидой.
— Эй, подожди… Они хотят помочь тебе!
— Не двигаться, я сказала! — голос Рипли был резок, словно удар хлыста.
Как ни странно, десантники повиновались. Неужели они боятся ее? Ил и… Или они боятся ЗА нее? Вернее, не за нее…
Солдаты расступились — и в образовавшемся проходе Рипли увидела рослого человека. Не говоря ни слова, он сбросил шубу на руки своих сопровождающих и сделал шаг в ее направлении.
Рипли попятилась, прижимаясь к Морсу, словно он мог быть ей защитой. Но Морс и сам дрожал…
Губы незнакомца зашевелились:
— Ты знаешь, кто я?
