— Он меня весьма интересует.
— Почему бы?
— Это довольно сложная история…
— Расскажи.
— А он поправился? Как его здоровье?
Инге весело расхохоталась.
— Да он и не болел совсем. Ты что, забыл? Он слепой.
— Как слепой?
— Так слепой. Таким его придумал Асорин. И у нас он будет слепым.
— Нельзя ли все‑таки мне с ним повидаться?
— Пожалуйста. Останься в Лондоне еще на месяц и увидишь его… по телевидению.
— Иначе нельзя?
— А ты чудак, — заметила Инге, очень серьезно глядя на Стива широко раскрытыми глазами. — Дался тебе этот дядя Хоакин. Зачем он тебе нужен?
— У нас с ним деловые отношения.
— Понимаю. — Она кивнула. — Краденые драгоценности?
— Послушай, — возмутился Стив. — Сколько времени ты собираешься меня дурачить?
— И не думаю. Ты меня разыгрываешь.
— Я — тебя?
— Конечно. И это становится скучным.
— Отлично! Оставим дядю Хоакина в покое.
— И краденые драгоценности тоже?
— Их тоже. Что мы будем делать теперь?
— Мне надо ехать на телевидение.
— Уже сейчас? — разочарованно протянул Стив.
— Я и так опаздываю.
— И не увижу тебя больше?
— Наверно, нет, хотя, — она на мгновение задумалась, — хочешь, провожу тебя?
— Конечно, — кивнул Стив, чувствуя, что его сомнения снова возвращаются.
— Когда твой рейс?
Стив сказал.
— Значит, приеду к десяти вечера. Буду ждать в регистрационном зале “Панам”. Чао!
— Подожди. Оставь хотя бы твой телефон.
— Потом, — крикнула она, убегая. — Я приду обязательно. Чао!
Мысль о подозрительном дяде Хоакине из Лондонского телевидения не покидала Стива всю вторую половину дня. Неужели только совпадение? Или вечерняя встреча с Инге Рюйе в аэропорту Хитроу обернется новым приключением?.. Может быть, все‑таки следовало изъять сверток из банковского сейфа и захватить с собой? В обоих случаях риск был велик, и Стив решил оставить драгоценности в сейфе. В конце концов, должно же быть у него какое‑то обеспечение… Или его невидимая охрана потеряла его след? Пи в Тунисе, ни в Лондоне он не улавливал признаков ее существования. Раньше они чем‑то себя выдавали. Не могли же они превратиться в настоящих невидимок.
Продолжая сомневаться, Стив покинул вечером “Савой” и, взяв такси, направился в Хитроу. Световое табло над входом показывало двадцать один час сорок минут, когда Стив входил в зал регистрации пассажиров панамериканских трансконтинентальных авиалиний. Инге нигде не было видно. У Стива мелькнула мысль, что вместо нее может появиться “дядя Хоакин”. В напряженном ожидании он присел у стойки бара. Время шло, но никто не появлялся. Стив начал сожалеть, что не записал днем телефона Инге. Эта девушка, несмотря на краткость их знакомства, оставила ощутимый след в его памяти.
Неужели она так и не появится? “Дядя Хоакин” снова отошел на второй план, и Стив желал теперь только одного — чтобы Инге выполнила свое обещание. И она все‑таки пришла, когда до посадки оставались уже считанные минуты.
— Искала тебе прощальный сувенир, Стив, поэтому задержалась, — объявила она, подбегая. — Вот держи. — Она протянула ему прямоугольный сверток в целлофане.
— Что это?
— Не бойся. Не краденые драгоценности. Это книга.
— Книга?
— Да. Последнее итальянское издание каталога с описанием произведений искусства, похищенных из национальных музеев, частных собраний и галерей Италии. Том четвертый.
— Гм… Спасибо… Даже не предполагал, что такие каталоги существуют…
— Не выдумывай. Бизнес на краденых редкостях — и подобная неосведомленность!
Стив развел руками:
— Всю жизнь учусь… Кстати, а мой портрет ты мне оставишь?
— Нет. Останется у меня на память… о нашей встрече.
— Тогда пришли мне свой… автопортрет.
— Куда?
— Можно в Мексику. Город Гвадалахара.
— Но ты говорил, что летишь в Бразилию.
— Сейчас да, потом к себе — в Гвадалахару.
— Ты там постоянно живешь?
— Пока там. Вот возьми адрес.
Стив протянул ей визитную карточку.
— Ого, — воскликнула Инге, — с золотым обрезом! И действительно бизнесмен, и даже, ой–ой, вице–президент какой‑то компании. И член наблюдательного совета, и еще кто‑то там… Подумать только!.. А как же со спекуляцией крадеными драгоценностями?
Стив подмигнул с таинственным видом:
— Ну, это в подтексте…
Служащая авиакомпании пригласила пассажиров бразильского рейса пройти в самолет. В зале началось движение.
— Увы, мне пора, — сказал Стив.
— Запишешь мой адрес и телефон? — Инге испытующе взглянула на него.
— Разумеется. Вот моя записная книжка — впиши сама.
— Она же совсем пустая, — заметила Инге, отыскивая страницу с буквой “Р”.
— Там все записи сделаны невидимыми чернилами, — заверил Стив.
— Но я буду писать обычным фломастером?
— Конечно. И запиши лучше на “И”. Предпочитаю помнить своих знакомых по именам.
— Ну вот и все, — сказала Инге, отдавая ему записную книжку. — И не забудь мой сувенир.
— Не забуду. Мой пришлю тебе из Бразилии.
— Пришли мне маленькую пушистую обезьянку.
— Думаю, это будет довольно сложно. Лучше я подарю ее тебе, когда приедешь в Мексику.
— А я приеду туда?
— Если захочешь…
— Я уже хочу, — шепнула она. — Иди лее! Ты остался последним.
— До свидания, Инге. Спасибо за сувенир. Можно поцеловать тебя?
— Конечно.
Стив думал, что Инге подставит щеку, но она потянулась к нему губами. Легкое прикосновение ее нежных губ Стив увез с собой как самое светлое воспоминание о двух днях, проведенных в британской столице.
Мерно гудят мощные турбины. Чуть вибрирует пол, застланный пушистым ковром. В салоне первого класса полумрак. Большинство пассажиров дремлют в своих креслах. За окном чернота ночного неба и густая россыпь звезд. Если взглянуть назад, виден массивный край скошенного крыла и зеленый мигающий глаз над ним. Уже час, как стартовали из Рабата. Начался девятичасовой прыжок через Экваториальную Атлантику.
Стиву не спится. Предыдущие три часа полета, пока “боинг” пожирал пространство от Лондона до Рабата и внизу проплывали огни французских и испанских городов, Стив листал книгу, подаренную Инге. Каталог оказался занятным. Он заключал кучу сведений о множестве украденных, похищенных, исчезнувших картин, статуи, старинных книг, украшении, камей, драгоценностей, церковной утвари. Не один новый музей можно было бы создать, если собрать воедино все, что перечислялось в каталоге. Среди нескольких тысяч произведений искусства всех эпох, ставших добычей гангстеров за последние пять лет, были полотна Веласкеса, Перуд–жино, Гирландайо, Пикассо, Ренуара, античные скульптуры, старинные камеи, изделия из серебра, золота, драгоценных камней — дело рук знаменитых ювелиров эпохи Возрождения. Большинство их не были найдены и числились “утраченными”. Внимательно изучив раздел, посвященный ювелирным изделиям, Стив не обнаружил там предметов из свертка, который лежал теперь в сейфе лондонского банка. “Значит, попадут в следующий том”, — решил Стив, захлопывая книгу, когда “боинг” пошел на снижение над африканской землей.
