Аэропорт Рабата встретил духотой и сыростью. Блестел мокрый после недавнего дождя бетон; пряно пахли цветущие магнолии. Воздух был неподвижен, лишь изредка со стороны близкого океана доносились слабые вздохи влажного ночного ветра.
Побродив по небольшому аэровокзалу и купив свежие газеты, Стив заказал в баре бутылку кока–колы. Присев за свободным столиком, он медленно потягивал ледяной напиток через соломинку. На первой полосе одной из французских газет его внимание привлекла странная фотография: чешуя городских крыш, острые шпили соборов, и над ними в небе два темных линзовидных тела, перепоясанных рядами светящихся точек. Надпись над фотографией, набранная крупным шрифтом, гласила: ““Летающие блюдца” над Бордо! Паника в городе! Космические братья пли советские ракеты?” Текст внизу, как и всегда в подобных случаях, не содержал ничего конкретного. В нем было множество восклицательных и вопросительных знаков, ссылки на очевидцев, преимущественно пенсионеров, крайне расплывчатый комментарий директора местной обсерватории.
Стив усмехнулся: “Эпидемия “летающих блюдец” достигла берегов Франции. Удивительно кстати!.. Интересно, что скажет по этому поводу Цезарь?”
Перечитав сообщение еще раз, Стив подумал, что в качестве информации для отдела происшествий все можно было бы выразить одной фразой: “Вчера перед закатом некоторые жители Бордо наблюдали в небе два загадочных пятна, которые затем исчезли”.
Снова фантомы? Но если это действительно лишь фантомы, почему люди так упорно верят в них? Что поддерживает веру? Начиная с первых послевоенных лет, газеты разных стран время от времени публиковали сенсационные сообщения о летающих дисках, “блюдцах”, “тарелках” и прочей летающей кухонной утвари. Встречей с таинственными объектами пытались даже объяснить гибель и аварии самолетов. Потом хлынул поток популярных статей и книг, в которых немногие факты перемешивались со множеством слухов и домыслов, и все это, обильно сдобренное бесстыдным враньем, преподносилось читателям, алчущим “необычайного”, в качестве последних откровений с порога неведомого.
В годы работы журналистом в Лос–Анджелесе Стив хорошо усвоил несложную технологию изготовления подобных “сенсаций”. Старик разрешал иногда угощать читателей воскресных выпусков “Калифорния таймс” этой щекочущей нервы стряпней. По заданию Старика Стиву пришлось несколько раз уточнять “сообщения очевидцев” из разных мест. При тщательной проверке все сведения о загадочных летающих объектах становились, мягко говоря, сомнительными.
Даже и после того, как специальная комиссия, созданная при президенте Эйзенхауэре, сделала официальное заявление, в котором немногие подтвердившиеся наблюдения объяснялись как атмосферные явления, поток сообщений о полетах “летающих тарелок” и “блюдец” не прекратился. Особенно много их стало с конца пятидесятых годов.
Цезарь видел единственное разумное объяснение этого феномена в том, что человечество, ступив в октябре 1957 года на порог Космоса, больше не могло примириться с мыслью о своем одиночестве в бесконечных пространствах Вселенной. Подсознательное устремление навстречу воображаемым “братьям по разуму” воплотилось в фантом “летающих блюдец”. Сам Цезарь, впрочем, склонен верить в существование таких “братьев”…
В шестидесятых годах “блюдца” стали всеобщей манией в большинстве развитых стран, да и не только в развитых… Поэтому мысль Цезаря воспользоваться этой манией была гениальна и в то же время проста, как все по–настоящему гениальное. Однако для ее реализации потребовалось несколько лет. Только теперь в девственных пущах Амазонии на самом севере Бразилии — на их бразильском полигоне — все было готово для первых экспериментов. Именно поэтому сегодняшние сенсационные сообщения из Бордо придутся очень кстати. Они подогреют энтузиазм сторонников внеземного происхождения “блюдец”, хотя Стив ни минуты не сомневался, что сообщения эти появились именно теперь неспроста и нацелены совсем на другое…
Министры стран Атлантического пакта вскоре должны собраться на очередной раунд по поводу увеличения военных расходов. Поскольку “блюдца” над Бордо — явление загадочное, они в равной степени могут оказаться и планетолетами космических братьев, и новыми советскими аппаратами… Второе предположение свидетельствовало бы, что Запад сильно отстал от русских. Увесистый аргумент для всех, кому не очень улыбается дальнейший рост отчислений на военные нужды!
Объявили посадку на бразильский рейс. Стив сунул газеты в карман куртки и вышел в душную марокканскую ночь. В сотне метрах от аэровокзала поблескивало длинное тело “боинга”, ярко освещенное прожекторами. Издали корпус самолета напоминал красивую хищную рыбу, готовую к броску. Поднимаясь по трапу, Стив оглянулся. За приземистыми зданиями аэровокзала на фоне зарева огней Рабата неподвижно застыли силуэты пальм. Стиву показалось, что ночной аромат магнолий стал еще приторней.
Теперь в самолете, стремительно пожирающем пространство на высоте одиннадцати километров над Экваториальной Атлантикой, Стив снова обратился мыслями в прошлое. Собственно, идея обыграть эпидемию “блюдец” возникла у Цезаря еще задолго до их первой совместной поездки на африканский полигон…
Было это на Цейлоне, в Канди, где Цезарь приобрел обветшалый дворец одного из местных аристократов и занялся его перестройкой. Художественный вкус и фантазия Райи вместе с деньгами Цезаря должны были создать тут нечто небывалое — уголок земного рая на уровне кондиций и комфорта двадцать первого века. Будущее чудо называлось “Парадиз XXI”. В обрамлении сказочно прекрасных окрестностей Канди — этой жемчужины Серендипа — острова чудес, как называли в древности Цейлон, “Парадиз XXI” должен был стать чудом в квадрате. Правда, чудо было еще в проектах; Цезарь и Райя, вместе с немногочисленной службой, ютились в одном из боковых флигелей, где отвели комнату и Стиву, только что прилетевшему из Мехико.
Как‑то вечером, рассматривая эскизы оформления комнат дворца, Цезарь сказал Райе:
— Традиционные башни–пагоды по углам южного фасада мне решительно не нравятся. Почему бы не заменить их чем‑нибудь современным? “Летающими блюдцами”, например…
Райя рассмеялась, откинув назад красивую голову:
— Как ты думаешь совместить “инопланетные” мотивы со староиндийской архитектурой северного фасада?
— А никак. Пусть фасады будут совершенно разные. Там одиннадцатый век, а тут — двадцать первый.
— Надо посоветоваться с архитектором, — сказала Райя не очень уверенно. — Изобрази, как ты это видишь.
