— Лучше уж это! То, чего вы от меня требуете, — ужасное преступление!
Эхнатон долго смотрел на нее пристально, с какой-то насмешливой искоркой в глазах и с выражением превосходства, словно перед ним была обыкновенная тля. Наконец он произнес:
— В моей власти тебя заставить, сделать из тебя послушное животное, которое будет покорнее моих рабов.
— Никто не может заставить меня!
— Я могу, Нефертити! Ты забываешь, что я — фараон, бог. Я могу все. Ты не знаешь, что еще тысячи лет назад египтянам был известен опиум. Тысячелетиями египетские жрецы облегчали боль с помощью опиума, опиумом успокаивали детей, чтобы они не плакали, а при невыносимых страданиях с помощью опиума сами отправлялись в лучший мир.
— Я откажусь принимать его!
— Я уже дал его тебе. Поэтому-то сейчас ты гораздо спокойнее. Но я укрощу тебя полностью. Вместе с пищей каждый раз ты будешь получать опиум. За несколько дней ты так привыкнешь к нему, что, когда я не дам его тебе, ты будешь ползать у меня в ногах, чтобы я тебе его дал. Ты будешь готова на все... Как мои рабы...
— Нет!
Она не договорила. Мария чувствовала какую-то непонятную слабость, отсутствие воли.
Эхнатон заговорил своим ровным голосом, голосом гипнотизера:
— Тогда Белая гибель опустошила только Красную южную землю. Потому что ее остановило море. Наступил короткий период смерти, после которого с соседних островов вновь сюда переселились растения, животные и люди. Сейчас, когда есть корабли и самолеты, ничто не сможет ее остановить. Она охватит всю планету. Очистит ее от этой плесени — жизни. Придет смерть. Великий период смерти, который уже никогда не кончится. Мир без страданий...
И, не закончив, он вышел, гордо приосанившись.
Мария осталась одна. Период смерти! Где она уже слышала это?
Взгляд ее остановился на пауке, который полз неподалеку от нее. Вот он, приблизившись к севшей мухе, ловким броском накинул на нее свое лассо — одну-единственную паутинку с липкой капелькой на конце, которая приклеилась к жертве. Затем опытный охотник медленно подтянул к себе «лассо» вместе с беспомощной добычей.
Периоды смерти!
И тут она вспомнила. Об этом говорил ее профессор по палеонтологии — эпохи великих вымираний, черные полосы смерти, которые пересекали историю жизни. Первая такая полоса наступила в конце силурийского периода, когда погибли трилобиты, тогдашние властелины морей. Вторая — в пермском периоде, завершившаяся гибелью морских скорпионов, папоротниковых лесов и гигантских морских коньков. Третья — в меловом периоде, когда изменился состав лесов и прекратилось господство прежних властелинов мира — пресмыкающихся.
Не было ли и бедствие, разразившееся три тысячи лет назад, о котором рассказывали иероглифы, началом четвертого периода смерти, но уже не всемирного, благодаря тому, что континенты уже отделились друг от друга, а не были слиты воедино в общую сушу Пангею, по которой беспрепятственно могла распространиться любая болезнь растений или животных.
А как ей хотелось спать! Голова кружилась. Предметы в комнате как бы изгибались, принимая самые причудливые формы, растекались, поднимались в воздух словно волшебные ковры-самолеты. Но разум не покидал ее, не поддаваясь полностью власти наркотика. Мозг ее продолжал сопоставлять, оценивать, рассуждать.
Множеством гипотез пытались объяснить периоды смерти: обледенением, повышенной солнечной радиацией, потерей способности приспосабливаться к новым условиям, летальными мутациями. Все эти гипотезы были весьма остроумными, но все же неубедительными.
Существовало и другое предположение — о существовании какой-то страшной эпизоотии, вызывавшей массовое вымирание животных вследствие появления вирусов.
Мария закусила губу. Вирусы! А почему бы и нет? Разве не может быть вирус причиной гибели растительности в той же мере, как и причиной гибели животных? Оставшись без пищи, гигантские травоядные ящеры погибли, после чего исчезли и хищники. Почему бы и нет?
Вот и сейчас! Четвертый период смерти! Так же как исчезли трилобиты, скорпионы и пресмыкающиеся! Настает черед и человека! Вирус может переброситься и на морские водоросли, погубить жизнь в океане. Останутся только первичные, бесхлорофилловые организмы, из которых спустя сотни миллионов лет разовьется новая жизнь. Но какой она будет? Неужели на земле будут господствовать потомки сегодняшнего вируса-убийцы?
Сон одолевал ее. Из углов, из-под стола, из-под скамьи, из-за каменной статуи Тота с головой ибиса выползали полчища пресмыкающихся, которые все множились, взламывали стены своими телами и выбирались наружу, расползаясь по девственным лесам.
Мария лежала, закусив губы. Вот оно! Совсем так, как было когда-то! Где-то здесь плескались воды Мелового моря, которое отделяло Западную Австралию от Восточной. А по его берегам росли странные деревья: огромные болотные кипарисы с диаметром стволов в десять метров; беннетиты, похожие на современные пальмы: саговниковые деревья, араукарии, секвойи, гинкго, магнолии и древовидные папоротники. И все они были белыми, словно их облепили рои белых бабочек. Изголодавшиеся игуанодоны — гигантские ящеры с птичьими ногами, оканчивающимися копытами, и короткими передними конечностями, на которых большие пальцы превратились в острые клинки, бегали от дерева к дереву, безуспешно пытаясь утолить голод. На мелководье в лагунах «паслись» гадрозавры с утиными клювами. В полосе прибоя сопели огромные бронтозавры и диплодоки. Но и они начали голодать, потому что исчезали морские водоросли. В воздухе стремительно проносились птерозавры — маленькие, величиной с воробьев, и огромные, с восьмиметровыми крыльями летучих мышей. Травоядные с трудом плелись туда, где надеялись найти зелень. Многие гибли в пути. Это было настоящее Великое переселение. Игуанодоны рядом со стегозаврами, закованными в броню роговых пластин с четырьмя «саблями» на хвостах; похожие на буйволов рогатые трицератопсы и более мелкие анкилозавры, ящеры-танки. Вот из-за белых кустов появляется стадо горгозавров. Они нападают на анкилозавров, опрокидывают их на спину и вспарывают их незащищенные животы. Вслед за ними появляются цератозавры, рогатые плотоядные ящеры, и тиранозавры, самые страшные сухопутные хищники во всей истории земли. Начинается невиданное кровавое пиршество. Кровь течет потоками, хлещет, заливает белые поляны и кусты...
Третий период всеобщей смерти...
Огромный тиранозавр, высотой с трехэтажный дом и с пастью, способной проглотить этот дом, с зубами, похожими на белые клинки, с огромными, как тарелки, сверкающими глазами, встал словно кенгуру на свои могучие задние лапы и хвост и наклоняется над ней, разинув пасть и яростно размахивая уродливо маленькими передними лапками...
