– У-у-у! Лягуха тебя задери! – бросила мне в лицо та, которая визжала, забрала детей и ушла.
Через некоторое время я остался один.
«Вот тебе и люди!» – подумал я.
Так и не решив, что делать дальше, я стоял столбом на краю деревни, когда увидел опирающегося на клюку старика, медленно идущего в мою сторону. Длинная, белая от седины борода развевалась по ветру, как и невнятные лохмотья, служившие одеждой. Подслеповато щурясь, он подошел ко мне и… бухнулся на колени.
– Стас, – прошептал он.
– Илья?!
– Он самый.
– Сколько же времени прошло?! – Я не верил своим глазам.
– С тех пор, как ты исчез, около шестидесяти лет. Хотя сложно сказать наверняка.
– Я просыпался, Илюха, я просыпался, а сейчас опять попал в этот сон.
– Просыпался, – протянул старец, смакуя это слово. – Сейчас уже никто, кроме меня не верит в то, что мы спим.
– Кто все эти люди? Что произошло?
Мы медленно пошли к стоящей вдали от деревни избе, по дороге он рассказывал:
– Когда ты исчез, нас осталось четверо, и мы стали искать других. Навигатор вначале ничего не показывал, но потом нашел сразу группу людей, человек десять. Кстати, спасибо за ватник. Я бы точно без него помер. Сильно похолодало, я свалился с жутким воспалением легких. Местные жили в землянках уже второй год. Когда я рассказал им, что это лишь сон, – они решили, что я брежу. Эльза, Ольга и Денис отказались подтвердить мои слова: испугались, что их примут за сумасшедших и выгонят на мороз. С тех пор мы жили вместе, построили дома, научились давать отпор лягухам, но я тут в роли помешанного.
– Они тут?
– Эльзу через несколько лет утащили лягухи, Ольга с Денисом пропали одновременно. Местные говорят, что их «затянул» броненосец, так как они исчезли с навигатора, но я уверен, что они просто проснулись.
– Эти твари всё еще существуют, – полувопросительно сказал я.
– Еще как! Лягухи к нам уже боятся лезть, мы им здорово накостыляли в свое время. Теперь они насылают на нас своих монстров.
– И вы ничего не можете с ними сделать?
– Ничего, – вздохнул старик. – Стас, – он остановился и заглянул мне в глаза. – Скажи, мы ведь точно можем проснуться, да?
– Да. Я уже просыпался.
– Ну, это ты… – протянул Илья. – Знаешь, я уже сомневаюсь в том, что это сон. Сон длиною в шестьдесят лет? Сон, в котором я помню каждый прожитый день?
– Илюха, – я положил руку ему на плечо и почувствовал дряхлое тело. – Это ты тут помнишь. Вот увидишь, когда проснешься, уже часа через два будешь лишь смутно вспоминать лягух и нашу компанию, и вот эту деревню. А через несколько дней забудешь о сне вообще. Это сон. Это просто дурной сон.
Я прожил у Ильи почти неделю, когда услышал звон камертона. Он оказался настолько громким, что заложило уши.
– Слышишь? Слышишь, лягухи тут! – прокричал я.
Старик резво, такой прыти я от него не ожидал, выбежал из дома поднимать тревогу. Ошалелый от громкого звука, я тоже выбрался на улицу.
Из леса к деревне шли броненосцы. Три штуки. Здоровенные, как танки, собранные из людей, которые давно перестали быть людьми. Дом Ильи, на чьем крыльце я сейчас стоял, оказался первым на их пути, я сквозь пелену звона и «тяги» увидел местных, сгрудившихся где-то сзади. Мужики вышли с дубинами, бабы держали детей. «Идиоты, – подумал я, – лучше бы по домам попрятались». С каждым шагом броненосцев «тяга» всё возрастала.
Хотелось бежать, но и хотелось стать частичкой «супермагнита», тянущего, манящего к себе. Мне на плечо легла чья-то рука.
– Вот и всё, вот и конец, – прошептал Илья, но я уже не слышал его слов.
Я почувствовал, что «тяга» ослабла. И только открыл рот, чтобы сказать об этом, как меня накрыло волной с новой силой – Илья убрал руку с моего плеча.
– Руку! Дай мне руку! – прохрипел я.
Почувствовав иссохшую старческую ладонь в своей, снова смог соображать.
– Чувствуешь? Когда мы держимся друг за друга, тяга слабеет! – воскликнул я.
– Да, – ошалело посмотрел на меня Илья. – И вправду слабеет!
– Все сюда! – заорал я. – Возьмитесь все за руки!
– Возьмите его за руку! Он нас спасет! – крикнул старик испуганно жавшимся друг к другу деревенским.
Я подскочил к ближайшему местному. Ладонь у него оказалась такая здоровенная, что я с трудом ее обхватил, но это того стоило. «Тяга» ослабла еще больше. И это почувствовал не только я.
– Быстрей! Давайте руки! – это уже он закричал.
Мы соорудили живую цепь. Стояли, держась за руки, будто военнопленные на расстреле. На нас друг за другом надвигались три броненосца, но «тяга» еле ощущалась. И тогда первый дрогнул и остановился. Неуверенно сделал шаг, другой, и… рассыпался! Вместо чудовищного монстра перед нами стояли люди. У кого-то еще сохранился стеклянный взгляд зомби, у кого-то глаза уже начали проясняться. Мужчины, женщины, дети, старики удивленно смотрели на нас и на окружающий мир, не понимая, что происходит. Вдруг из нашей живой цепи раздался крик:
– Мама!
И девочка-подросток бросилась к женщине, еще недавно являющейся частью броненосца. Та смотрела, ничего не понимая, а потом у нее в голове будто щелкнуло что-то.
– Марика!
Девочка подбежала к маме, и они стиснули друг друга в объятиях.
– Навигатор! Они появляются на навигаторах! – обалдело пискнул кто-то.
– Быстрее, все сюда! Возьмитесь за руки! – закричал я, ощущая, что вновь подпадаю под магнетизм лягух. После того как последний освобожденный встал в нашу цепь, «тяга» пропала совсем. Точнее, она была, но… в обратную сторону! Я чувствовал, как уже мы притягиваем броненосцев!
Еще один споткнулся, и все увидели, как огромная махина медленно заваливается и падает, рассыпаясь на человеко-молекулы. Надвигалась громадная туша, глядь – а уже и не туша, а полсотни человек бредут по дороге, не понимая, зачем и куда. Тут же рассыпался и третий монстр.
Наша цепь разомкнулась, со всех сторон раздавались крики радости, почти все нашли своих друзей и родственников, давно мысленно похороненных.
У меня, наконец, перестало звенеть в ушах.
– Стас… – протянул Илья.
– Ой, только не начинай опять делать из меня бога, ладно? – оборвал я. – Ты же видел, что я тут ни при чем. Надо было всего лишь взяться за руки.
– Если ты полагаешь, что никто никогда не брался за руки при появлении этих тварей, то ты слишком плохо о нас думаешь, – насупился Илья.
– Не помогало? – обескураженно спросил я.
– Не помогало.
– Ты хочешь сказать, что это я…
– Я ничего не хочу сказать, – перебил меня старик. – Ты же ничего не хочешь слушать!
