- Кто-нибудь из людей есть поблизости? - скривившись, спросил Дэвид.
- Конечно же.
- Передайте ему связь.
Изображение почти мгновенно сменилось. Теперь на экране был Трелони.
- Как самочувствие, капитан?
- Нормально, полагаю, что и весь экипаж чувствует себя неплохо.
- Я рад это слышать. Вы на орбите?
- Да, конечный пункт нашей миссии. Можем садиться.
- Прекрасно, Дэвид. Даем добро. Теперь вам предстоит самый ответственный шаг. Посадка на Венеру - вещь не простая. Сколько искусственных посадочных модулей потерпели аварию, когда пытались высадиться на планету.
Напоминание о неудачах вызвало еще большее беспокойство на душе Тайлера. Но необходимо было быть оптимистом. Если постоянно думать о неудачах, тогда не нужно было даже лететь сюда.
- Вас понял, Хьюстон, начинаем садиться.
Дэвид переключился на интерком.
- Внимание, всем пристегнуть ремни, и приготовиться к входу в атмосферу.
Капитан положил руки на пульт управления, словно собираясь с силами.
- Необходимо закрыть защитными кожухами солнечные батареи, они не выдержат жары, которая царит на планете. Бад, займись этим.
- Понял, - отозвался Рихтер, и проделал на пульте управления необходимую процедуру.
На крыше корабля специальные жаропрочные щиты выдвинулись из своих пазов, и закрыли батареи. Теперь "Орион" мог рассчитывать только на топливо, имевшееся в баках. Когда они войдут в атмосферу, то в дело вступят тепловые генераторы, которые будут для космонавтов основным источником энергии на все то время, что они будут пребывать на Венере. На этой энергии будут работать и холодильные установки корабля, поддерживающие на борту необходимую температуру.
- Батареи убраны, - доложил Рихтер.
Капитан кивнул.
- Запускаем холодильные установки.
Через некоторое время помощник капитана сообщил:
- Холодильные установки запущены.
Все, теперь медлить было нельзя. Пройдет немного времени, и температура на борту корабля сильно понизится.
- Входим в атмосферу.
Последняя фраза относилась к пилоту, и Чак Фрэдериксон начал посадку. "Орион" словно бы погрузился в густой туман, или в дым. Летать в таких погодных условиях было крайне опасно, но на Венере не приходилось ожидать лучшей погоды. К тому же, здесь не приходилось опасаться столкновения с другими воздушными судами.
Облака окутали корабль со всех сторон, и уже не было видно ни верха, ни низа. Фрэдериксон запустил космомагнитный двигатель, и "Орион" теперь парил на манер воздушного шара.
Дэвид не сводил глаз с индикаторов на панели приборов, ожидая в любой момент отказа какой-нибудь из систем.
Внезапно послышался голос Стэна:
- Все системы в норме, и функционируют исправно.
Дэвид совсем забыл о синтетиках, вернее, об их способностях напрямую поддерживать связь с бортовым компьютером. Как ни странно, но воспоминания об этом внесли некоторое успокоение.
Корабль продолжал опускаться. Еще немного, и он вышел из верхних слоев атмосферы, и внизу показалась земля. Тайлер облегченно вздохнул, теперь должно было быть проще - они вышли из облаков, которые состояли преимущественно из паров серной кислоты. Смертельная и крайне разрушительная субстанция, на Земле такую и представить было невозможно.
Бад Рихтер следил за показаниями термометра, опасаясь слишком быстрого повышения температуры. К его облегчению холодильные установки справлялись со своим назначением благополучно.
"Орион" завис в нескольких километрах от поверхности.
- Где будем садиться? - спросил Чак, обращаясь к капитану.
- Нужно выбрать наилучшую площадь. - Дэвид всматривался в горизонт. К счастью поверхность планеты была сильно сглажена, а горные районы занимали не более десяти процентов от ее числа. Садиться можно было практически в любом месте.
- Вон, видишь ту равнину? - спросил Тайлер, указывая вперед.
- Да.
- Садимся там.
- Есть, садиться там. - Без лишних слов Фрэдериксон повел корабль на посадку.
Поверхность Венеры была оранжевого цвета. Было сложно определить, является ли этот цвет естественным, или же это связано с необычной атмосферой планеты. Вопреки вполне логичным предположениям о том, что на Венере из-за постоянных густых, непрозрачных, и никогда не рассеивающихся туч должно быть всегда темно как ночью, на самом деле здесь было не темнее, чем на Земле в сильно пасмурный день.
- Иду на посадку.
Корабль так плавно опустился на поверхность, что экипаж даже не почувствовал толчка. Чак некоторое время продолжал сжимать в руках штурвал, словно был сам не в силах поверить в то, что ему удалось сделать это, затем перевел взгляд на капитана.
- Сели, - сказал он, и на его губах появилась неуверенная улыбка.
Дэвид принужденно рассмеялся.
- Молодец, ты сделал то, что до сих пор удавалось совершить только одному человеку.
Фрэдериксон коротко рассмеялся в ответ, но продолжал оставаться в напряжении.
- Выключай все двигатели, - велел капитан.
Пилот выполнил приказ, и все почувствовали, как на их тела навалилась тяжесть, от которой они уже успели основательно отвыкнуть за последние двенадцать дней, что длился полет.
Лишь только теперь Чак разжал пальцы, и откинулся на спинку кресла.
- Мы на Венере, не могу в это даже поверить.
Дэвид снова включил интерком.
- Дамы и господа, мы совершили посадку на Венеру, полет завершился благополучно. Теперь можете отстегнуть ремни, и покинуть свои места. Бурные овации.
И из пассажирского зала действительно послышались аплодисменты. Сначала жидкие, и тихие, но затем к рукоплесканию добавились крики "ура". Экипаж радовался приземлению по-настоящему, не скрывая своих чувств, словно оно было настоящим чудом, позволившим кораблю избежать катастрофы. Собственно, наверное, так оно и было.
Аплодисменты становились все громче, превращаясь в бурные овации.
- Браво пилоту!
Голос, насколько мог судить Дэвид, принадлежал Гарольду Холлу, и восклицание прозвучало вполне искренне. Холл действительно был благодарен Фрэдериксону за благополучное приземление.
Они радуются так, подумал Тайлер, словно с посадкой закончились все опасности. А настоящие опасности только начинаются. Они прибыли в мир, в котором не может существовать ничто живое, и неизвестно, выдержит ли "Орион" адских условий, царящих на этой ужасной планете.
Капитан посмотрел на показания термометра, который показывал двадцать два градуса по Цельсию. Холодильные установки работали исправно. Пока. Он представил себе, какая нечеловеческая жара царит снаружи, и содрогнулся. А ведь глядя через иллюминатор, вовсе и не скажешь, что на планете такое пекло. Нигде нет ни лавы, ни огненной серы, ничего, что согласно людским представлениям должно быть необходимой атрибутикой ада.
