Если так пойдет и дальше, то за пару недель содержимое войскового ящика перекочует прямиком в глухомань средневековой Европы.
Умывшись, правитель прогулялся по росе за лес, отдал Стиву приказ поднимать воздушный шар, вернулся и уселся спиной к частоколу на бруствере, подставляя тело лучам теплого утреннего солнца. Армейские кашевары уже успели запалить свои котлы и дразнили проголодавшихся за ночь воинов ароматом мясной каши.
— Вы здесь, господин, — нашел командующего армией Поруз и остановился перед ним. Кажется, ночь прошла спокойно.
— Мне не нравится термин «кажется», шериф, — опустил на него ленивый взгляд разомлевший от тепла правитель. Что случилось?
— Не хватает полутора сотен землекопов, господин, — виновато сообщил шериф. Дезертировали.
— Значит, князь здорово сэкономит на дворянских званиях, — пожал плечами Найл. В душе правителя не дрогнуло ни одной ниточки: траншеи готовы, ловчие ямы тоже. Будут находиться землекопы рядом с ними, или отправятся по домам, теперь особого значения не имело. Решили не рисковать ради личного дворянства — их дело.
— Прикажете послать за ними наряд?
— Зачем? Нам лишние рты ни к чему. Пусть лучше стрелкам порции за счет беглецов увеличат.
— Ну вот, — усмехнулся шериф, — а рыцарь Синего флага уже кинулся в погоню.
— Плохо, — согласился Найл. — Вдруг вернет?
— Один не вернет, — пообещал шериф и спросил: — Прикажете подать завтрак сюда?
— Прикажу, — согласился Посланник. По такому случаю: двойную порцию из котла пращников. Как прикажете, — шерифа распоряжение правителя не удивило. Найл каждый раз ел пищу из разных котлов, дабы убедиться, что всех воинов и рабочих кормят одинаково хорошо. Правда, обычно он ходил к котлам сам.
Пращников кормили отлично. Посланник с удовольствием откушал двойную порцию мясной каши и почувствовал, что ходить в ближайшие часы не сможет.
Впрочем, выступать в рейд он собирался только после полудня и мог позволить себе еще несколько часов полной недвижимости.
Между палаток появилась стройная фигура рыцаря. Запыхавшийся Закий приблизится к Найлу и коротко поклонился.
— Что? — правитель уже ощутил в мыслях рыцаря сильнейшую эмоцию тревоги.
— Их нет. Они не дезертировали, — запыхавшийся Закий говорил короткими рубленными фразами. Я до почтовой станции доскакал. Никого. Потом дорогу к Золотому берегу проверил. Никого. Назад полями шел. Людей нет. Следов нет.
— Шерифа ко мне! — Найл вскочил на ноги и громко закричал: — Поруз!
Первой промелькнула мысль о том, что пробравшие ночью в лагерь дикари просто вырезали полторы сотни спящих людей. Однако после такого набега должны были остаться просто озера крови и горы мертвых тел. Потом Найл подумал, что пауки овладели их сознанием и выманили из лагеря — но пауков в союзниках дикарей не числилось. Затем наступило полное недоумение.
— Да, правитель, — шериф примчался через минуту.
— Они не сбежали, — кратко проинформировал его Найл.
Шериф зло скрипнул зубами. Бесследное исчезновение полутора сотен из ночного лагеря отнюдь не привело его в восторг.
— Начальника караула на кол посажу, — тихо пообещал он. Извините, господин.
Поруз повернулся к вышке:
— Часовой! Начальника караула ко мне! И ночную смену!
— Начальника караула и ночную смену к шерифу Порузу! — продублировал часовой куда-то себе под ноги.
Через некоторое время послышался дробный топот, из-за палаток, стоящих между частоколом и вышкой выскочило четверо копейщиков и воин с мечом на боку.
— Куда ушли ночью землекопы? — холодно спросил воина с мечом шериф.
— Через ворота к лесу, — бодро отрапортовал тот.
— Почему не остановили?
— Их выход опасности для лагеря не представлял. Я подумал, что они получили какой-то приказ.
— Врет, — негромко сообщил Найл. Уж что-что, а эмоцию лжи Посланник отличить умел.
— Вызвать смертоносца для допроса? — поинтересовался Поруз.
— Вышли из лагеря в направлении леса! — воин помнил, что если старательно вбить какую-то мысль себе в голову, то даже восьмилапые сочтут ее правдивой. Вышли из лагеря в направлении леса.
То, что ремесленников не найдут на дороге в княжество ничего не значило. Ведь они могли и в самом деле выйти к лесу, а потом незаметно обойти лагерь вдалеке.
— По болоту, что ли? — хмыкнул Найл. — Зачем их понесло к замку барона?
— Лазутчиков покрываешь?! — лицо шерифа налилось кровью. А ну, кто тут есть?! Кол для господина офицера!
— Они не лазутчики, — воин, в отличие от шерифа, смертельно побледнел. Они хотят подвиг совершить. Проникнуть в селение и захватить пленников. Наследственное дворянство хотят. Боятся, вы их в бой не пустите.
— Ремесленники! — презрительно хмыкнул рыцарь Синего флага. Все его эмоции говорили об одном: захотел Посланник Богини связаться с простолюдинами, вот теперь и получил головную боль.
— Почему покрыл ослушников? — надвинулся шериф на воина.
— Они ему заплатили, — поймал Найл в сознании начальника караула ответную мысль.
— Первый раз, — расхохотался рыцарь, — первый раз слышу, чтобы давали мзду за право умереть.
— На кол взяточника! — приказал Поруз. Воин упал на колени.
— Постой, — Найл положил руку шерифу на плечо, обогнул его и наклонился к начальнику караула. Как они пошли? По дороге?
— Их мальчишка повел, — еле слышно прошептал воин. Обещал дорогу лесом показать. Секретными тропами.
— Великая Богиня! — выпрямился Найл. — Поруз, собирай моих девчонок. Быстрее.
— Где вы их там в лесу искать собираетесь, Посланник? — попытался успокоить правителя рыцарь. Поблудят, на дикарей из кустов поглядят, да сами назад вернутся.
— Не вернутся, — покачал головой Найл. — Там в лесу засада.
Посланник Богини сплюнул на землю и со злостью добавил:
— Ремесленники!
— Надо арбалетчиков посылать! — предупредил шериф. Они налегке быстро догонят.
— Нет, — отрезал Найл. — Их место — в траншеях. А строевые копейщики, с их вооружением, после длинного перехода не то что драться, а как бы вовсе от усталости не свалились. А девчонки выдержат. Не первый раз.
Они выступили через час. Закинули за спины щиты, взяли в руки сулицы и торопливым шагом устремились вперед по дороге.
Впереди неторопливо трусило несколько десятков пауков, накануне удачно поохотившиеся в зарослях вдоль реки. Остальным поесть на последнюю неделю не удалось, и они вынужденно экономили силы.
Ремесленники ушли примерно за три часа до рассвета. Поскольку ходоки они неопытные, слабые, то наверняка несколько раз останавливались на отдых, двигались медленно — поэтому Найл все-таки рассчитывал, что «добровольцев» удастся догнать до того, как они вломятся всей оравой в расставленные под пологом леса капканы. Правда, еще лучше, если их успеет нагнать шестерка всадников Синего флага на своих стремительных скакунах.
