Ремесленники ушли примерно за три часа до рассвета. Поскольку ходоки они неопытные, слабые, то наверняка несколько раз останавливались на отдых, двигались медленно — поэтому Найл все-таки рассчитывал, что «добровольцев» удастся догнать до того, как они вломятся всей оравой в расставленные под пологом леса капканы. Правда, еще лучше, если их успеет нагнать шестерка всадников Синего флага на своих стремительных скакунах.
После полудня отряд Найла миновал перелесок и свернул с дороги влево. Правитель с тоскою подумал, что в это время он собирался только-только выходить из лагеря. Вскоре впереди показались всадники.
— Мы не успели, Посланник, — признался Закия. — Ремесленники уже вошли в лес, а верхом там делать нечего. Однако травы они натоптали… Только слепой не заметит.
— Возвращайся в лагерь, — приказал Найл. — Дальше мы сами.
Вскоре отряд Посланника вышел на следы ремесленников. Они действительно ухитрились вытоптать такую дорогу, будто в наступление двигался отряд не в полторы сотни человек, а полторы тысячи.
Лента стоптанной травы вывела братьев по плоти к ровной стене леса. Кроны древних сосен снизу, словно мех, оторачивал густой кустарник. В зеленых зарослях хорошо различались сразу две темные проплешины — и за каждой начиналась тропинка.
— Привал! — объявил правитель.
Как бы он ни хотел нагнать нерадивых землекопов, но в опасной близости от врага его девушки должны отдохнуть, восстановить силы, чтобы не стать слишком легкой добычей.
Спустя полчаса люди и пауки вошли в лес. На этот раз Найл не мог себе позволить уходить на ментальный план и неторопливо обшаривать пространство впереди в поисках врагов — да оно и не требовалось.
Ремесленники собой проверили безопасность тропинок, которые уже через пару сотен шагов слились между собою в одну.
«Тайная» тропа оказалась широкой — два человека легко шли рядом плечом к плечу, хорошо утоптанной. Двигаться казалось легко, особых сил люди не теряли.
Найл постоянно оглядывался, пытаясь точнее определить их местонахождение. Ему вовсе не улыбалось своими собственными руками привести в засаду своих людей. Пройдя по лесу километров пять, он не выдержал, остановил движение и предупредил:
— Внимание! Где-то здесь, совсем рядом, засели дикари. Они поставили перед собой капканы и петли, в кронах сидят лучники. Поэтому: внимательно смотрите себе под ноги всегда и везде! Если начнется схватка — смертоносцам сразу бить парализующей волей по кронам вокруг.
Парализующая воля — главное оружие пауков. Их излюбленная тактика: издалека обездвижить врага, подойти в упор, вонзить хелицеры и впрыснуть яд.
Увы, когда идет ближний бой, когда трудно разобраться, где свои, а где чужие — удары волей приносят мало пользы. А вот лишить дикарей поддержки лучников — это будет очень хорошо.
— Ты слышишь, Посланник? — внезапно вскинула палец Юлук.
Где-то неподалеку слышались приглушенные чащей человеческие крики, стуки и металлический звон.
— Это они! — метнулся на звуки Найл, и девушки бросились за ним.
Похоже, ремесленники смогли-таки найти способ совершить подвиг.
— Скорее, скорее, скорее, — правитель вломился в заросли орешника, а когда вырвался из них, увидел в паре шагов перед собой потную обнаженную спину дикаря, который уже опускал маленький топорик из обсидиана на голову одетого в рыжую стеганку ремесленника.
— А-а! — выдохнул Найл, вонзая сулицу чуть ниже левой лопатки.
Землекопа подоспевшая помощь уже не спасла, но и дикарь повалился на поверженного врага. Тут же вблизи появился другой враг, и тут же, хорошенько замахнувшись из-за головы попытался разрубить голову Посланника мечом. Найл вскинул над собой копье. От удара древко треснуло пополам, но и меч потерял свою убойную силу, удар по макушке причинил лишь секундную острую боль. Зато самым острием наконечника сулицы правитель чиркнул врага по горлу, и оно тут же откликнулось упругими фонтанами крови.
Найл попятился, лихорадочно выдергивая из-за спины щит, а девушки уже обгоняли его, вступая в бой. Вот одна из них отвела от себя мечом топорик, коротко выбросила вперед щит.
Медная окантовка врезалась дикарю в голову чуть ниже виска, в стороны брызнула кровь, полетели осколки кости.
Дальнейшего правитель не разглядел — на него набежал дикарь чуть не на две головы выше ростом, и принялся быстро, торопливо, но со страшной силой рубить Посланника мечом. Найл пригибался и закрывался щитом, всем нутром чувствуя, как в стороны разлетаются щепки. Еще немного — и щита просто не останется.
Найл выпростал из-под щита обломок копья с наконечником, и несколько раз наугад черканул снизу вверх, надеясь попасть хоть куда-нибудь. Противник неожиданно заорал. Найл воспользовался секундной заминкой, выглянул над краем щита и уже достаточно расчетливо вогнал остатки копья дикарю в живот.
Оставив сулицу в теле врага, правитель отступил и обнажил меч. Внезапно он ощутил, что правый глаз начал слипаться.
Найл быстро провел запястьем по глазу — кровь. Значит, голове все-таки досталось. И Посланник Богини понял, что сейчас его убьют. Быстро и неумолимо. Кровь из раны зальет глаза — и зарежут, слепенького.
Он опять протер глаз запястьем, затравленно оглядываясь по сторонам. Но дикари больше не набегали.
С разных сторон еще доносились отдельные стуки, бряканье железа, но и те постепенно затихали. Остались слышны только стоны раненых, да липкое чваканье скручивающих в кронах коконы пауков. Схватка окончилась.
Найл с облегчением опустил меч и наугад послал мысленный призыв. Откликнулись сразу двое смертоносцев, спустились вниз. Посланник оттер, как смог, кровь с головы, восьмилапые быстро закрыли рану паутиновой шапочкой и разбежались к своей добыче.
Правитель, осторожно ступая среди убитых и раненых, побрел по лесу, пытаясь разобраться с потерями.
Скоро стало ясно, что ремесленники попали в засаду по самой полной схеме: пройдя под затаившимися в кронах лучниками, они наскочили на ловушки, самострелы и капканы, шарахнулись назад. Лучники открыли огонь — землекопы второй раз кинулись через полосу ловушек, теряя людей с каждым шагом, и тут им навстречу встали из-под земли затаившиеся в схронах дикари. Непривычные к бою, не ожидавшие нападения, перепуганные, потерявшие две трети людей ремесленники оказались практически не способны оказать сопротивления. Правда, это вовсе не значит, что они не пытались хоть как-то отмахиваться копьями и мечами от врагов, и некоторые из ударов все-таки достигли цели.
К тому времени, когда братья подоспели на помощь, северян оставалось в живых считанные единицы — но и дикари успели расстрелять все стрелы, лишились ловушек, устали в бою, да и просто не ожидали повторного нападения. Короткая схватка стала последней для двух десятков пеших захватчиков, и еще два десятка оказавшихся практически безоружными лучников пауки парализовали ядом и развесили по деревьям в виде живых пищевых консервов.
