Та чудесная ночь на крыше общежития с разноцветными гирляндами огоньков и фонариков… Волшебно красивая Кейли… Внезапный страх при виде разбитой машины… Угрозы озверевшего Томми…
Как старые, выцветшие на солнце фотографии, воспоминания разваливались, распадались на фрагменты.
Тюремные татуировки Карлоса, его внимательный взгляд… Давящие серые стены и Колючая проволока на заборе вокруг тюрьмы… Ненавидящие глаза Карла… Кровожадные улыбочки Рика и остальных скинхедов…
Когда на место исчезающих воспоминаний стали приходить другие, Эван почувствовал новый приступ головокружения.
Ухмыляясь, Тампер берет у него учебник… Они вдвоем пьют пиво в комнате общежития… Знакомятся с девушками, студентками колледжа…
А затем, из самого центра урагана образов, пришло еще одно очень яркое воспоминание, которое раскаленным клеймом впечаталось в его сознание.
Безжизненные и бездушные глаза Ленни… Обмякшего и безвольного, его запихивают в смирительную рубашку… Он сидит в углу комнаты с мягкими стенами, глядя на всех глазами глубоководного хищника…
Все тело Эвана охватили конвульсивные спазмы, и он скорчился на мокрых от пота простынях. Глаза его закатились, обнаружив красные прожилки на белках.
— Чувак, я пиво принес… — сказал вошедший в комнату Тампер, но слова застряли у него в глотке, когда он увидел дергающееся в конвульсиях тело Эвана. Бумажный пакет с банками пива выпал у него из рук. и он попятился в ужасе. — Ни хрена себе!
Тампер обшарил взглядом коридор в поисках кого-нибудь и увидел одного из лабораторных ботаников, который пытался попасть ключом в замок.
— Эй ты! — заорал Тампер. — Быстро звони девять-один-один!
Эван попытался что-то сказать, но из его горла вырывался только неразборчивый хрип.
Тампер подошел к кровати и, поддерживая ему голову, стал вытирать кровь, хлеставшую из носа Эвана, старым полотенцем.
— Эй, старина, да что же такое с тобой случилось-то?
— Тххх-тпфххх…
— Спокойно, Эв, — сказал Тампер, изо всех сил стараясь подавить панику. — Просто успокойся, чувак. Тампер с тобой, парень. С тобой все будет в порядке. Подмога уже в пути.
Он обернулся и проорал:
— Эй! Где эта блядская «скорая»?!
></emphasis>
Когда Эвана доставили в клинику Саннивейла, он уже пришел в себя и требовал, чтобы его отправили обратно, убеждая врачей в том, что он в полном порядке, однако было слишком поздно. Когда его везли на каталке, он увидел, что его мать уже была здесь и встревожено говорила о чем-то с доктором Редфилдом.
Андреа бежала рядом с каталкой, пока санитары не закатили Эвана в один из кабинетов диагностики. Ее глаза блестели от слез.
— О Эван, как ты себя чувствуешь? Он бодро улыбнулся.
— Со мной все в порядке, мам. Просто кровь из носа пошла, и все. Наверное, переутомление.
Она не поверила ни единому его слову, но улыбнулась в ответ и сжала его руку.
— Доктор сказал, что обследует тебя на предмет травмы головы.
— Это всего лишь томографическое сканирование, — раздался из-за ее спины голос Редфилда.
Эван усмехнулся.
— О да. Миссия на Марс.
— Попытайся расслабиться, сынок. Мы быстро закончим. — Редфилд выглядел усталым и помятым: годы давали о себе знать.
Эвана положили на кушетку под массивным механизмом сканера, и кушетку втянуло внутрь машины. Прибор заработал, выискивая недостатки и повреждения в мозге пациента.
Когда обследование было закончено, медсестра пересадила Эвана в кресло-каталку и повезла по коридору, не обращая внимания на его протесты. Некоторое время он молчал, затем, посмотрев на нее, спросил:
— Эй, а вы все еще присматриваете за людьми с психическими заболеваниями?
Она кивнула.
— Это в другом крыле. У нас их немало.
— А вы… — он поколебался. — А у вас есть люди, которые, ну, типа, психи? Я имею в виду опасных психопатов.
Сестра нахмурилась.
— Мы их так не называем. Эти люди больны, и они не преступники. Они не понимают, что делают.
— Но вы за ними присматриваете, так? — нажал он.
Она вздохнула.
— Да.
Они завернули за угол, и она кивнула в сторону тяжелой железной двери с окошком из толстого стекла.
— У нас здесь помещение, где содержатся пациенты с, высокой, э, степенью риска.
Эван принял это к сведению и замолчал. Сестра открыла дверь кабинета доктора Редфилда и завезла каталку внутрь. Мать с беспокойством смотрела на Эвана, сидя на стуле у рабочего стола доктора.
— Спасибо, Джоанна. Дальше я сам им займусь.
Когда сестра ушла, Редфилд повернул монитор, чтобы Эвану было видно то, что он показывал его матери. На экране была овальная секция его мозга, напомнившая Эвану фотографию коралла из научно-популярного журнала «Нэшнл Джеографик».
— О'кей, док, — весело сказал он. — Каковы повреждения? Сколько мне осталось?
— Очень мило, Эван, — ответила ему мать. По ее голосу было понятно, что на самом деле она так не считает.
Доктор слабо улыбнулся.
— Э, могу сказать точно, что ты не умираешь… Но все не так просто.
Он постучал по экрану карандашом.
— Таких результатов я прежде не видел. Честно говоря, я сначала подумал, что сканер был плохо настроен, хотя проверка не выявила никаких проблем с техникой. Это что-то новенькое.
— Вы уверены? — посерьезнел Эван. — Даже по сравнению с моим отцом?
Андреа и Редфилд переглянулись.
— Вообще-то, такого рода тесты не были доступны двадцать лет назад, когда он поступил к нам.
— Так что вы там обнаружили? — спросила Андреа.
Доктор воспользовался карандашом как указкой.
— Вот здесь мы обнаружили необычную травму — кровоизлияние на внешней стороне коры головного мозга.
— И что это значит?
— Дайте-ка угадаю, — вмешался Эван, прежде чем Редфилд смог ответить. — Не является ли это место ответственным за память?
— Именно так.
Доктор заворожено смотрел на экран.
— Я должен признать, что никогда не встречал ничего подобного.
Он нажал несколько клавиш, и рядом с изображением на экране появилось еще одно, практически идентичное первому.
— Это снимок, сделанный в прошлом году…
— В прошлом году? — удивился Эван.
Редфилд искоса на него посмотрел.
— Да. После той аварии.
— О да. Точно. Конечно, — кивнул Эван. Странно было слышать о том, что с ним случилось и чего с ним не случилось.
Доктор продолжил:
— Я сравнил ваш сегодняшний снимок со снимком прошлогодним и обнаружил следы нескольких обширных кровоизлияний и серьезную нейронную перестройку.
Андреа пыталась понять, о чем говорит Редфилд. Эван чувствовал нервную энергию, плясавшую на кончиках пальцев, и выпустил ее, направив на раскачивание инвалидного кресла.
