– М-да… Нечем мне утешить вас, хозяйка, – сокрушенно вздохнул Чекалов, откладывая в сторону тестер. – Кинескоп накрылся, красная пушка… Менять надо.
Старуха поджала губы.
– Точно?
– Если не верите, зачем вызывали? – счел уместным слегка оскорбиться Алексей. – Искали бы мастера, к коему питаете полное доверие.
– А дорого?
– Хм… Дело даже не в деньгах. Дело в том, что эти кинескопы последний раз выпускались в СССР. Сейчас СССР уже нет, если вы помните. И кинескопов таких соответственно. Он с какого года, если не секрет?
– На юбилей Великого Октября…
– Семьдесят седьмой год, стало быть. Итого уже семнадцать. Срок ему вышел. Так что надо бы новый приобретать.
– Нет у меня сейчас таких денег, – голос старой женщины дрогнул. – Тогда были, а сейчас вот нет… Неужто ничего нельзя сделать?
Алексей чуть пожал плечами.
– Можно, конечно, запросить на складе… Только даже если повезет и найдут такую трубку, это будет временная мера, уж поверьте. Он же у вас ламповый. Будет сыпаться раз за разом. Да и кинескоп сам по себе вещь такая – половина цены нового телевизора… Новый всяко лучше взять.
Старуха отвердела лицом, принимая решение.
– Что ж… Придется пока так смотреть. В конце концов, первый КВН тоже зеленью отдавал… и экран к тому же маленький был… Я что-то должна?
– Да не надо, – Алексей вновь чуть улыбнулся. – Запишу «отсутствие хозяев», только и делов.
– Ну спасибо, товарищ, – голос хозяйки чуть смягчился. Алексей молча собирал свое хозяйство в чемоданчик. И уже готовясь уйти, не удержался, подошел к галерее портретов. Фотографии были пожелтевшими от времени, но черты лиц хранили четко.
– Ваши? Если не секрет…
– Да не секрет, – голос хозяйки ровен, как у робота. Таким тоном говорят, когда боль потери давно похоронена толщей времени. – Мои, конечно. Вот это муж, Иван… А это Ваня, сын…
Пауза.
– Мы двадцать первого на поезд сели, с Ваняткой. В Москву прибыли, а из рупора на вокзале уже Левитан говорит… А Иван там остался, в Гродно.
Новая пауза.
– Ваня, как отец, офицером быть хотел. А вот жениться не успел… В пятьдесят шестом в Венгрию их направили, с частью.
Еще пауза.
– А теперь вот они и сюда пришли. Дошли-таки… через столько лет.
– Кто? – зачем-то задал ненужный вопрос Чекалов. Старуха, однако, даже не поморщилась.
– Фашисты, кто же еще. Не так?
Пауза.
– Я сейчас часто думаю… Тогда, в сорок первом, все было просто и ясно. Не хочешь, чтобы это случилось – бери винтовку и на фронт. А теперь… неужто ничего нельзя исправить?
А ведь это исповедь, подумал Алексей. Исповедь человека, давно и прочно отчаявшегося. Утратившего всякую надежду.
Бедная бабушка… И все же ей, наверное, жить проще. Меньше сомнений. Весь мир прост и однозначен – здесь товарищи, там фашисты. Черное – белое. Кто не с нами, тот против нас. И даже если последний товарищ пал в неравном бою… что ж, на войне как на войне. Зажать в зубах кольцо гранаты… пусть подходят ближе, гады…
Как она будет жить в том, новом мире? И как будут жить люди рядом с ней? Сосуд боли, запертый в четырех стенах…
– Винтовка тут не поможет, – он вновь чуть улыбнулся, на сей раз виновато. – Тут нужен совсем другой метод.
* * *
– Привет! Грустим?
Юля выплыла из двери, неся впереди округлый живот.
– Разрешите считать вопрос риторическим? – она мягко засмеялась и, не дожидаясь, покуда супруг скинет громоздкую зимнюю одежду, прижалась к нему. Он в ответ с наслаждением зарылся лицом в ворох ее волос.
– Голодный?
– Спрашиваешь… Нормальный мужчина всегда голодный.
– Положим, это сказано про кота, – вновь засмеялась Юля. – Я сегодня сбацала твой любимый куриный супчик.
– Ура!
– Недостаточно выражен восторг. «Ура» должно быть троекратым.
– Это аванс. Остальные два после приема пищи.
На душе Алексея было тепло и уютно. Легкий треп, обычная пикировка… Пустяки? Как бы не так. Вот из таких крохотных пустяков и состоит счастье.
– Смотрела тебе сегодня куртку, по дороге, – Юля продолжала развлекать мужа разговорами, с удовольствием наблюдая, как он уписывает фирменный куриный суп с домашней лапшой. – Ужас и кошмар… Есть такое ощущение, что цены стремятся в бесконечность. Если б не тот «лопатник»…
– Кстати, насчет «лопатника»… – Алексей доедал суп, наклонив тарелку. – Сколько там до дна?
– Четыре восемьсот.
– Как? – он даже отложил ложку. – Всего? Уже?
– Увы, – Юля вздохнула. – Если ты помнишь, муж мой, вплоть до последнего времени это был основной колодец, из коего мы черпали. С декретными я пролетела, со свистом. Твоя зарплата… гм… кстати, как насчет?
– Пока приходится довольствоваться исключительно комсомольским задором. Но есть надежда…
– Надежда в наше время уже неплохо. Ой! – она непроизвольно схватилась за живот.
– Что, что такое?! – всполошился Алексей.
– Да ничего особенного, – вновь засмеялась Юля. – Нетерпение проявляет Юлия Алексевна. Ничего… Теперь уже совсем скоро.
– Вот я и говорю, хватит по рынкам шастать. Выдумала тоже, куртку искать… То ботинки, то рубашки, то свитер…
– Свитер я сама связала, не ври.
– Большое гран мерси, но что это все мне да мне… А себе?
– А себе я, Лешик, все приготовила. Белье там… И Юлечке приданое.
Пауза. Он вдруг увидел точно свежим взглядом – на горле жены маленький розовый шрам. Привык уже не обращать внимания…
– А все прочее… вот выйду из роддома, тогда и… Если выйду.
Чекалов сглотнул – так ровно, обыденно это сказано.
– Ну что ты, Юль…
– Сама не хочу, – она чуть улыбнулась, но глаза под мохнатыми ресницами оставались абсолютно серьезны. – Добрая хозяйка обязана быть запасливой, на всякий пожарный случай. Вот осталось куртку тебе прикупить, и пару брюк.
– Юлька! Ты соображаешь?..
– Все я соображаю, Лешик.
Ее глаза вдруг налились слезами.
– Ох, Леша… Кончится когда-нибудь эта война?
* * *
– … Ты в курсе, что сейчас в Москве развивают эту… как ее… сотовую связь?
– Ха! Сравнил! Сотовая, это для бандюков и притом особо богатеньких. Не, Леха правильно решил, спасение утопающих дело рук самих утопающих. Радиолюбители всегда УКВ связь мастерили для собственного пользования…
Чекалов, улыбаясь, слушал треп коллег по работе, руки же делали свое дело. В самом деле, как-то незаметно повелось это – стыдно вроде стало делать что-либо своими руками… Слово «самоделка» приобрело некий оттенок ругательства. Рукоделье не в чести, зато в моде бандиты всех мастей… А, какое ему дело! Важно, что с Юлькой будет непрерывная связь.
Закончив, Алексей осмотрел готовое изделие. Да, за такой репитер и Володька не нашел бы ехидных слов. С виду – труба и труба, и лишь приглядевшись, можно обнаружить, что четыре покрашенных «под ржавчину» сегмента разделены коричневыми, в тон, изолирующими шайбами-вставками. Вся электроника упрятана внутри – в качестве монтажной платы Чекалов употребил длинную пластмассовую линейку. Пришлось, правда, здорово повозиться с двусторонним монтажом, зато маскировка идеальная…
